- Продал? - спросил отец с горечью глядя на оплывшую и сытую физиономию сына.
- Ну да... - сын жевал что-то и немного растерянно переводил взгляд водянистых глаз то на унылый обшарпанный пол, то на задорную муху на люстре.
- Прямо ему? - отец весь сжался и побагровел.
- Ну да, а что такого то? - сын сделал непонимающий вид и встал из-за стола.
- Как? - вдруг заорал отец.
Сын попятился к выходу:
- Ты тише, батя, это... Не волнуйся.
- Как теперь жить? - прохрипел отец и его сжатые налитые кровью кулаки бессильно опустились на стол.
- Да как как... Как раньше... - сын подошёл поближе, положил отцу руку на плечо, - но есть, как говорится, нюансы...
- Говори...
- Раньше, когда жил по-доброму, можно было иногда сделать злое. Потом покаялся, ну, как бы, сделал выводы и живёшь дальше добреньким.
- А теперь?
- Ну теперь, в общем, если доброе дело сделал, то все - погиб... Считается предательство...
- Господи... - вздохнул старик, - и что теперь тебе только злое можно?
- Ну или ничего не делать... особенно, если все ждут, надеются, а ты берешь и не делаешь...
- Понял... Это ещё хуже, преступное бездействие...
- Ну типо того, батя.
- Ну тогда давай делать! - усмехнулся криво старик и в его блеклых глазах загорелись вдруг голубоватые холодные огоньки. - давай делать, сыночек, раз теперь так...
Сын посмотрел на отца с недоумением.
Отец встал из-за стола, заложил руки за спину и стал взад-вперед прохаживаться по кухне. Был он в этот момент очень похож на какого-то генералиссимуса.
- Тут у соседа гараж, значит, новый... Загораживает мне, понимаешь, обзор... Канистра с бензином имеется в сарае. Понял?
