Антоний встал с утра в плохом расположении духа. Не с той ноги.
И когда он наклонился за посохом, который бесы ночью всегда бросали, где не должно, в спине у него что-то заклинило, и он не сразу смог разогнуться.
- Что же это? - удивился Антоний. Гимнастику по утрам он делал исправно, много ходил, не таскал тяжестей и несмотря на свою сосредоточенность на душе, все таки последнее время не забывал и про здоровье.
- Это сезонное явление. - сказал вдруг кто-то внутри ехидным голосом, - осень наступает, может просквозило где.
Антоний не на шутку перепугался. Сердце вдруг бешено заколотилось, и началась одышка.
"Кто же это тут ко мне подселился!" - подумал он.
- Да я всегда тут был - ответил кто-то внутри, - просто помалкивал до поры...
- Что же ты помалкивал? - спросил Антоний, немного отдышавшись.
- Ну так ты же создавал невозможные условия - пост, молитва, воздержания разные... Я и заговорить то толком не мог, сил не было.
- А что же изменилось?
- Многое - довольным голосом сообщил кто-то и хихикнул.
Антоний стал вспоминать, где он дал слабину. Неужели? Стоило только на секунду в предрассветный час подумать об этом, и на тебе!
- Да-да. Ты стал себя жалеть, и я очень рад - сказал кто-то и невидимо подмигнул Антонию, - молодость прошла, крепость тела покидает тебя, а ты все о душе и о душе... А какая все таки аппетитная вдова в деревне!
- Какая вдова, перестань! - вознегодовал Антоний.
- Ну вдова или не вдова, не важно, скоро холодная зима сделает тебя глухим и закоченевшим как деревяшка, надо успевать, Антоний, насладиться теплыми денечками.
- Ну вот еще! - крикнул Антоний, - у меня вообще одышка и насморк!
- Так выберись на солнышко, пройдись по берегу моря, насладись общением с прекрасными женщинами!
- Прекрасными женщинами! Ха-ха! Деревенскими дурами, которые ничего не смыслят в... - Антоний запнулся, пытаясь выбрать что-нибудь одно, в чем они не смыслят.
- Ну, ну, в чем они не смыслят? - спросил кто-то.
- Да ни в чем они не смыслят - сказал Антоний, - уж поверь.
- Ну в том, что нужно, они прекрасно смыслят.
- А откуда же ты знаешь, если просидел внутри изнуренного молитвами и воздержанием тела всю свою жизнь и носа то наружу не казал? - усмехнулся Антоний.
Кто-то не ответил.
- То то же! - торжествующе провозгласил Антоний и прошелся по своей пещере, поглаживая бороду.
Он вдруг поймал себя на мысли, что надо расчесать эту приятную, мягкую, но сильно заклочившуюся, бороду. Он заглянул в лужу на полу, скопившуюся под дырой в потолке и стал рассматривать свою физиономию.
- Да, конечно, немного постарел, но в принципе, седые можно подкрасить...
Вдруг он увидел как из головы у него, на глазах увеличиваясь в размерах, растет какая-то шишка. Он стал давить ее пальцами и она переместилась на шею.
- Да что же это! - завопил Антоний, колотя себя посохом.
Шишка перемещалась и пряталась от посоха. Наконец она пристроилась прямо между ног Антония. Он было замахнулся посохом, но вспомнил, что там находятся какие-то важные и болезненные органы и передумал.
Шишка росла и росла, набухала на глазах, и ветхие одежки уже не могли скрыть ее гигантских размеров.
- Господи! - заплакал Антоний, - за что!
Он выбежал из пещеры, оглядел свой безжизненный заброшенный уголок диким и безумным взглядом и со страшным звериным криком побежал в сторону деревни.
