Наступили новые времена и разные новые вызовы обнаружились. Не стало уже прежнего единого и неделимого в общем то Мальчиша. Вставал с утра Мальчиш на свои худые неустойчивые как костыли ноги, едва передвигал ими - тяжелыми негнущимися, смотрел в зеркало в страшное изрезанное сеткой морщин лицо, никак не понимая, что за ужасный процесс идет.
- Отравили чем-то... Враги вокруг... - прошевелил Мальчиш засохшими коростами на губах.
- Нет... - ответил кто-то изнутри, - это я...
- Кто - я?
- Истинный я. Выйти хочу.
- Ну черт с тобой... Выходи. Сил нет так жить дальше.
- Терпи, не время еще.
Мальчиш страдальчески закрыл глаза, упал на четвереньки.
- Сколько еще?
- Узнаешь... Я и сам не знаю.
Мальчиш начал ругаться, собирая в памяти какие-то недобрые слова и их осколки. Ему хотелось все разбить, даже старые матные слова.
Но все проходит. Главное не ждать и не надеяться. Затянули Мальчиша старые дела, перестал думать о том самом истинном я. Шаркал ногами, стонал, но ходил на работу, пугая птиц и секретарш.
Вот однажды задремал в кресле в полосах теней и света качающихся жалюзи. Кто-то хрюкнул, и он проснулся. Рядом на столе сидел тот самый.
- Незаметно как вышел... - потянулся Мальчиш в кресле. Стало много легче. Но еще не совсем, и легкость была созвучная с пустотой.
- Спасибо, что не торопился, не выдавливал.
- Да ладно, чего уж... Куда теперь?
- В Париж, наверное.
- Ну давай - усмехнулся Мальчиш.
За окном тупые стены без окон, обеденный зной, гулкие шаги внизу в сыром не просыхающем дворе. Мальчишу всегда было чудно слышать, что за точками на карте большие чужие города.
Мальчиш снова закрыл глаза и задремал.
Видел он как тот самый живет в Париже. Как приходит к нему капиталист в котелке и предлагает на выбор добро и зло. Добро коричневое в прозрачном пакете, а зло в прозрачной скляночке - красное с молниями.
- У нас полная свобода выбора - говорит капиталист и улыбается.
К злу навешано еще множество приятных дополнений, не может тот самый удержаться - выбирает зло.
- Какая же это свобода? Когда тут столько вкусного - бормочет тот самый.
Потирает руки капиталист и режет его как апельсин, отдирает шкуру от мякоти, а потом обратно приклеивает. Мальчишу становится и больно и стыдно как за самого себя, но нельзя вступиться, приходится отвернуться и идти домой. Проходит он через рамку в аэропорту и видит, что невидимые лазерные нити в ней, и порезала она его на мелкие кубички как яйцерезка.
- Как же вы теперь будете, товарищ? - собирая его веником в совочек спрашивает какая-то добрая старушка.
- Ничего, поживем еще - тихонько скрипит Мальчиш - мой выбор...
