Подстрочники и переводыМИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА ЭЛИС ХОФФМАНН."ПРАВИЛО МАГИИ" Дети стали всерьез опасаться, что их мама – шпион. Россия была врагом, и в школе Старлинга часто проходили учебные тревоги: ученикам велели прятаться под парты, прикрывая головы руками. У шпионов нет ни близкой родни, ни семейной истории, точно как у их мамы. Речи шпионов уклончивы, как у мамы. Они сочиняют себе легенды, чтобы скрыть свою настоящую историю и свои истинные намерения, и Сюзанна ни разу не упоминала о том, где она выросла и училась, и ничего не рассказывала о своих родителях, кроме того, что они умерли молодыми. Трагически погибли в круизе. Дети знали совсем немного: Сюзанна родилась в Бостоне, какое-то время работала манекенщицей в Париже, потом вышла замуж за отца своих детей, который был сиротой без семьи. Мама была элегантной, шикарной женщиной, носила черные с золотом темные очки даже в самые пасмурные дни, заказывала дорогую дизайнерскую одежду из Парижа и всегда пользовалась духами «Шанель № 5», и все комнаты в доме пропитались их тонким ароматом. – А потом появились вы, – радостно говорила она, хотя всем было ясно, что дети стали для нее испытанием. Она была явно не предназначена для тихой семейной жизни. Она не умела готовить, и любая работа по дому приводила ее в недоумение. Стиральная машина причиняла ей нескончаемые страдания и часто протекала. Плита постоянно ломалась, и все, что готовила мама, либо пригорало, либо получалось полусырым. Она умудрялась испортить даже макароны с сыром. Раз в неделю к ним приходила уборщица, пылесосила и мыла полы, но Сюзанна дала ей расчет, когда обнаружила, что та учит детей обращаться со спиритической доской, каковая была конфискована и сожжена в камине. – Вы знаете правила, – кричала Сюзанна. – Нельзя призывать тьму, если вы не готовы отвечать за последствия. – Она выглядела диковато, когда, схватив кочергу, принялась запихивать доску поглубже в огонь. Ее приверженность правилам лишь разжигала в детях любопытство. Почему мама плотно задергивает шторы в ночь на первое мая, так что весь дом погружается в темноту? Почему в лунные ночи она ходит в темных очках? Почему она впадает в панику, если дома кончается соль, и бежит в магазин со всех ног? Они искали подсказки, хоть что-нибудь, что прольет свет на историю их семьи, но в доме было не много памятных вещиц, хотя однажды Френни нашла старый фотоальбом, завернутый в кисею, на верхней полке шкафа в прихожей. Там были выцветшие фотографии женщин в пышном, заросшем саду, улыбавшихся в объектив девочек в длинных юбках, черной кошки на дощатом крыльце, совсем молодой мамы на фоне собора Парижской Богоматери. Когда Сюзанна вошла в гостиную, где Френни сидела, рассматривая альбом, она тут же его отобрала. – Это для твоей же пользы, – мягко проговорила она. – Я хочу, чтобы ты жила нормальной жизнью. – Мама, – вздохнула Френни. – А почему ты не спросишь, чего хочу я? Чему быть, того не миновать, нравится это вам или нет. В одно июньское утро жизнь всех троих изменилась раз и навсегда. Это был 1960 год, и как-то вдруг мир наполнился ощущением, что может произойти все, что угодно, – внезапно и без всякого предупреждения. Хорошо, что закончился учебный год, но в городе было жарко и душно. Нью-Йорк превратился в котел, где кипел влажный спертый воздух. Когда температура перевалила за девяносто и сестры с братом уже сходили с ума от скуки, по почте пришло письмо. Конверт как будто пульсировал, словно внутри билось сердце. Хотя на нем не было марки и штемпеля, письмо доставили по назначению, и почтальон опустил его в прорезь во входной двери дома Оуэнсов. Взглянув на конверт, Сюзанна сказала: – Это от моей тети Изабель. – У нас есть тетя? – удивилась Френни. – Господи, только не это, – вставил свое слово доктор Берк-Оуэнс. – Не вскрывай письмо. Но Сюзанна уже просунула ноготь под клапан конверта. У нее было странное выражение, словно она открывала дверь, закрытую давным-давно. – Это приглашение для Френни. Все получают подобное приглашение, когда им исполняется семнадцать. Такая традиция. – Значит, мне надо ехать, – быстро проговорила Френни. – Куда угодно, лишь бы сбежать хоть на время от маминых правил. – Если поедешь, все будет иначе, – предостерегла ее мама. – Все изменится навсегда. – Это вряд ли, – сказала Френни, отбирая у мамы конверт. Она всегда была смелой и всегда делала то, на что не отваживались другие. К тому же письмо адресовано ей, а не маме. – Массачусетса следует избегать, – заметил папа. – Любые контакты с членами семьи проявят доселе латентные свойства личности. Не обращая внимания на папу, Френни читала письмо, написанное мелким старомодным почерком, похожим на птичьи следы. Тебе надо выехать уже сегодня и прибыть к ужину. – Ты тоже ездила, когда тебе было семнадцать? – спросила Френни у мамы. Сюзанна моргнула, ее серые глаза потемнели. Но под пристальным взглядом Френни она не смогла солгать.ТЕКСТ КНИГИ ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ:https://litportal.ru/avtory/elis-hoffman/read/page/2/.. The children began to seriously fear that their mother was a spy. Russia was the enemy, and Starling's school often had training alarms: students were told to hide under their desks, covering their heads with their hands. Spies don't have any close relatives or family history, just like their mother. The spies ' speeches are evasive, like my mother's. They make up legends to hide their real history and their true intentions, and Susannah never once mentioned where she grew up or went to school, or said anything about her parents, except that they died young. Tragically lost on a cruise. The children knew very little: Susannah was born in Boston, worked as a model in Paris for a while, then married the father of her children, who was an orphan without a family. My mother was an elegant, chic woman, who wore black and gold sunglasses even on the darkest days, ordered expensive designer clothes from Paris, and always used Chanel No. 5 perfume, and every room in the house was saturated with its subtle aroma. – And then you came along, " she said happily, even though it was clear to everyone that the children were a test for her. It was clearly not designed for a quiet family life. She didn't know how to cook, and any chores around the house were perplexing. The washing machine caused her endless suffering and often leaked. The stove was constantly breaking, and everything my mother cooked either burned or turned out half-cooked. She even managed to ruin the macaroni and cheese. A cleaning lady came in once a week to vacuum and clean the floors, but Susannah gave her the slip when she discovered that she was teaching the children how to use a ouija board that had been confiscated and burned in the fireplace. "You know the rules," Susannah shouted. – You can't summon the dark unless you're prepared to face the consequences." She looked wild as she grabbed the poker and began shoving the board deeper into the fire. Her adherence to the rules only fueled the children's curiosity. Why does my mother close the curtains tightly on the night of May first, so that the whole house is plunged into darkness? Why does she wear dark glasses on moonlit nights? Why does she panic when she runs out of salt at home and runs to the store as fast as she can? They were looking for clues, anything that might shed light on their family history, but there weren't many memorabilia in the house, although one day Frannie found an old photo album wrapped in muslin on the top shelf of the hall closet. There were faded photos of women in a lush, overgrown garden, girls in long skirts smiling at the camera, a black cat on a wooden porch, a very young mother against the backdrop of Notre Dame Cathedral. When Susannah entered the living room, where Frannie was sitting looking at the album, she immediately took it away. "It's for your own good," she said softly. – I want you to live a normal life." "Mom," Frannie sighed. – Why don't you ask me what I want?" What's going to happen is going to happen, whether you like it or not. One morning in June, the lives of all three of them changed once and for all. It was 1960, and somehow the world was filled with the feeling that anything could happen-suddenly and without any warning. It was good that the school year was over, but it was hot and stuffy in the city. New York was a cauldron of damp, stale air. When the temperature has exceeded ninety - and the sisters and brother were already going crazy with boredom, a letter came in the mail. The envelope seemed to throb, as if a heart was beating inside. Although there was no stamp or postmark on it, the letter was delivered to its destination, and the postman dropped it into the slot in the front door of the Owens house. Susannah glanced at the envelope.: – It's from my Aunt Isabel." – Do we have an aunt?" Frannie asked. "Oh, God, don't do that," Dr. Burke – Owens interjected. But Susannah had already slipped her fingernail under the flap of the envelope. She had a strange expression, as if she was opening a door that had been closed a long time ago. "It's an invitation for Frannie. Everyone gets a similar invitation when they turn seventeen. Such a tradition. "Then I must go," Frannie said quickly. – Wherever you go, just to escape for a while from his mother's rules. "If you go, it will be different," her mother warned her. "Everything will change forever. "I don't think so," Frannie said, taking the envelope from her mother. She was always brave and always did things that others didn't dare to do. Besides, the letter is addressed to her, not to my mother. "Massachusetts should be avoided," Dad said. – Any contact with family members will show hitherto latent personality traits. Ignoring her father, Frannie read the letter, which was written in a small, old-fashioned hand that looked like bird tracks. You need to leave today and be here for dinner. – Did you go when you were seventeen, too?" Frannie asked her mother. Susannah blinked, her gray eyes darkening. But under Frannie's gaze, she couldn't lie.THE FULL TEXT OF THE BOOK IS HERE:https://litportal.ru/avtory/elis-hoffman/read/page/2/.. © Copyright: Астахова Светлана, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
