Добро пожаловать на Сариссу, господин ВреннаКак это ни странно, ни переезд в Собор Недосыпа, ни начало учебного года, нисколько не уменьшили эффективность моей работы на литературном поле. Наоборот, последние две недели отметились для меня творческим подъемом, который на этот раз вылился в целых семь страниц чернового текста. Чтобы лучше показать, насколько это круто для меня, отмечу, что за пока самую продуктивную неделю в этом году я написал этих самых страниц всего-то на две больше. И теперь я окончательно и на практике уяснил для себя, что чёткое знание, что же будет дальше по сюжету, вовсе не умаляет моего интереса к работе над текстом. Сейчас даже мысль о том, чтобы создавать описание этого самого сюжета не только на несколько глав вперёд, но сразу для всего произведения, уже не кажется мне такой дикой, как раньше. Наоборот, отсутствие необходимости постоянно задумываться над задачами общепроизведенческого характера, даёт возможность избежать задержек в работе, связанных с обдумыванием фундаментального вопроса «А что же дальше-то будет?», а также ощущения халтурности, которое возникает, когда ответ на вопрос этот находится побыстрее, лишь бы поскорее продолжить работу над текстом. Фактически, написание сцены сводится для меня к тому, что сначала я проматываю у себя в голове то, что должно произойти, а затем просто записываю. Многие конкретные идеи относительно произведения появляются ещё в синопсисе, другие приходят в голову во время создания описания сюжета, а иногда понимаешь, как можно круто сделать что-то вот здесь, только непосредственно перед началом работы над текстом. В конце концов, много озарений наступают и во время просиживания шортов перед клавиатурой. И, если раньше моя проблема состояла в том, чтобы не сказать слишком мало, то теперь уже приходится удерживать себя от того, чтобы не показать чересчур много. Если ориентироваться по описанию сюжета, то сейчас первые главы готовы на пятнадцать процентов. Это весьма условная характеристика, так как иногда эпизоды, описанные всего парой предложений, выливаются в несколько страниц текста, а иногда абзац в описании сюжета стаёт абзацем, но уже в произведении. И всё же я считаю, что это неплохой способ оценки готовности черновика, и я планирую применять его и в будущем. Недавно я определился с окончательным вариантом названия «Больного Пацифиста». И это «Кевлар». Соответственно, файл «Мир Больного Пацифиста» отныне будет называться… нет не «Мир Кевлара», поскольку звучит это, как «Мира Окон» или «Мир Дверей», а просто «Кодекс». Почему именно «Кевлар»? Разумеется, я рассматривал и более содержательные и звучные варианты названия, вот только все они как то совсем не стыковались с моим текущим видением «Больного Пацифиста». Данный неологизм лично у меня ассоциируется с футуристичной тематикой. А, поскольку из кевлара ещё и делают бронежилеты, то название можно также рассматривать и как намёк на то, что в повести будет присутствовать мочилово, и не какие-то там безобидные потанцульки с колюще-режущими принадлежностями, а самые настоящие стычки с применением с православного огнестрела (звучит, прямо как Святая Ручная Граната Антиохийская :-) ). Вообще, знакомство с множеством не совсем удачных примеров описания динамичного действия заставляет меня намного более серьёзно и критично относиться к работе над оными в «Кевларе». Цель по деланию текста я перевыполнил, а потом начал перевыполнять ещё раз, но вдруг наступила суббота. Короче, неделя удалась. К пятнадцатому сентября я запланировал: 1. Садиться за клавиатуру чуть пораньше, чем в полночь 2. Написать четыре страницы черновика «Кевлара» 3. Дочитать «Меч Предназначения» Пятая флотилия. Отбой. © Copyright: Гуйван Богдан, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
