Уважаемый Василий Филиппович, огорчена, что не угодила Вам с предыдущим ответом. Но, не будучи причастна к процессу формирования Ваших взглядов и аргументаций, на который Вы положили «горы» интеллектуального труда, мне трудно двигаться в форватере Ваших мыслей. Ведь каждый идет своим путем осознания и посторонние взгляды очень трудно уложить в прокрустово ложе чужих идей. Я свою роль в этом вижу лишь в дерзкой попытке обозначить более широкую точку зрения, которая может помочь Вам либо утвердиться в своей позиции, либо усомниться в степени доработаности идеи. Вот также я оцениваю работы Левашова. Не отказывая ему в праве идти своим путем, я , тем не менее, не могу принять его разработки как истину в последней инстанции. Он, на мой взгляд, очень пространно ( вероятно с позиции ученого физика) углубляется в теоретическую суть проблеммы, выстраивая свои умозаключения на основе гипотез, не подтвержденных ни экспериментально, ни в практических ощущениях. Помните статью того мексиканца, так ведь он свою убежденность основывал на проведенных им научных экспериментах. Вот это, на мой взгляд, более добросовестный подход. А у Левашова это представляется как некие озарения, которые, однако, если бы были, то довели бы его мысли до более завершенной сути. Он много говорит как сделан велосипед, но не договаривает для какой цели.
Относительно Вашей темы. Тут опять обозначается несколько иной с моей стороны подход к некоторым вопросам. Вот например, как мне представляется, Вы в ваших рассуждениях пытаетесь четко провести некий водораздел между понятиями ТРУД и РАБОТА. Я же полагаю, что РАБОТА ( как количественный критерий) является неотьемлемой частью любого ТРУДА, который на выходе своем выражается в РЕЗУЛЬТАТЕ ТРУДА( качественный критерий) и ЭФФЕКТИВНОСТИ ТРУДА ( стоимостной критерий). Не смешиваете ли Вы эти два последних понятия? Предвижу, что сразу может возникнуть вопрос о необъективности универсального критерия в оценке количества труда ( рабочий может работать дольше ученого, а эффективность его работы ниже, хотя ученый потратил еще больше времени на то, чтобы стать ученым), поэтому в основу принципа оплаты должен быть заложен критерий не платы за работу, а платы за « результат труда». И вот тут, отбросив, как не важный, фактор работы, внимание следует переместить на это понятие «результат труда» и сопоставить его с понятием «эффективность труда». И если я не ошибаюсь, то именно в этих понятиях Вы хотите поставить все точки над i. Боюсь, Василий Филиппович, что Вы ставите перед собой практически неразрешимую задачу выработки идеального принципа воздаяния, признания обществом индивидуальных трудовых заслуг. Дело в том, что в основу эффективности индивидуального труда объективно заложена стоимость прошлого общественного труда, выраженная в общем благосостоянии общества ( культура, наука, здравоохранение, образование, социальная сфера и т.п.), а также та часть эффективности, которая не может быть просчитана в определенном отрезке времени ( отдача того же колоса). Поэтому Лысенко за свой колос никогда не получит по эффективности своего труда ( почему за будущую эффективность сегодня должны платить те , кто к ней возможно не будет иметь отношение никогда), а в тоже время Лысенко должен обществу за то, что оно его воспитало, пролечило, окультурило, обучило, и т.п. И в результате Лысенко должен получить сегодня, за минусом снятых обществом своих «сливок» по результату только своего труда, относительно той общей эффективности, которая выработалась на данный момент в обществе. Вот если все разложить по полочкам, то получается такая картина. Не напоминает ли она Вам базар, на котором все есть, но цены на все устанавливаются по каким-то невразумительным критериям. Модные штаны стоят дороже книги классика. Как в этом разобраться еще никто не придумал.
И Вы совершенно справедливо сознаете, что без РАЗУМного подхода эту задачку не решить. Конечно, в обществе всегда должна присутствовать немалая доля понимания, что добросовестный, качественный труд на благо всех должен получить свое достойное воздаяние, но с другой стороны отношения между обществом и индивидуумом строятся не только в сфере материального распределения созданного общественного продукта, но и в сфере духовного единства, выражающегося в доле самоотверженности и энтузиазма в труде — не хлебом единым! Более того, следует учитывать чистый эффект от применения всякого принципа, доведенного до абсолюта - будет ли обществу выгодно поддерживать такую система воздаяния ( необыкновенно сложный расчетный механизм эффективности), не разориться ли оно только на просчитывании этой самой эффективности? Хотя в истории есть примеры попыток приблизиться к подобным принципам. Так, Генри Форд оплачивал труд своих рабочих и инженеров значительно выше «среднестатистического» труда работников с примерно такой же квалификацией в других отраслях. Этим он добивался высокопроизводительного ( отчасти самоотверженного) труда своих рабочих ( не наблюдалось прогулов, болезней, текучки кадров и пр.). Но, во-первых, это было возможно на этапе автомобильного бума в США и мире при почти полном отсутствии конкуренции ( форды расходились как горячие пирожки), а во-вторых, Генри был, безусловно, уникален в своей социальной и моральной продвинутости. Вот поставила вопросы, а ответов не вижу.
Относительно Ваших вопросов по Евангелию. Безусловно, в момент расправы над Иисусом церковными иерархами был вброшен в толпу «вирус подражательного поведения», в подоплеке которого угадывается игра на низменных интересах людей. В амнистировании Вараввы толпа руководствовалась элементарным инстинктом самосохранения, так как многие из них сами были большими или меньшими Вараввами и расправа над ним подразумевала возможность такой же расправы и над другими. Остальные же, находясь под влиянием «вируса толпы» не могли действовать иначе. Это хорошо доказывает поступок Петра. Судьба трижды испытывала его на стойкость своим принципам и трижды он не мог противостоять толпе и отказывался от Иисуса. Этот интересный эпизод описан у меня в работе «Почему?». Кстати, оба эти феномена наглядно проявили себя уже в наше время в истории с Ходорковским, разве что акценты несколько смещены.
Про Иуду. В поведении Иуды четко просматривается тип эгоистичного, самолюбивого, беспринципного человека, соответсвующим образом проявившего свои качества: зависть к чужому успеху, но при этом попыта использовать этот успех в своих корыстных целях, неустойчивость нравственной позиции в зависимости от коньюнктуры ( пока было выгодно — был с Иисусом, при первой угрозе — переметнулся). Его сущность предугадывалась уже в том, что именно он стал казначеем всей группы. Что касается современных попыток приписать какой-то высший смысл и роль его в истории Иисуса, то думаю, что это очередная попытка извратить все представления о ней, в целях поставить под сомнение все, вытекающие из нее священные постулаты. Это происходит всегда, когда возникает новая волна интереса к Христианским истокам.
В последнем письме Вы возвращаетесь опять к Левашову, вернее к его жене. К своему удивлению я вспомнила, что мне попадалась ранее ее книга в Инете. Я даже ее начинала читать ( о периоде детства), но, как Вы понимаете, вскоре потеряла к ней интерес и забросила. По этой же причине у меня не возникло интереса и к Левашову, почему я на него и не вышла. Сейчас думаю, чтобы более или менее составить правильное представление о ценности его работ, нужно ознакомиться с более приземленными темами — истории, здоровья, экологии и пр.
