Свет и тени-4. Точнее сказать, были выкинуты на улицу и большинство из них оказались безработными. Таких по городу, как Тезар-десяток предприятий и совсем не главное, даже издевательски к коллективу: « А сынок подрастает-пусть-ка поучится за границей». К сожалению, даются противоречивые оценки этому периоду и куда мы шли, показывает нам сегодняшняя Украина, та же озлобленность на вождей революции, высмеивание построения коммунизма, будто эта цель нанесла невосполнимый урон человечеству. Эта цель позволила семьдесят лет нашим народам жить в дружбе и взаимопомощи, где человек человеку был друг, товарищ и брат. Разгромлены не только заводы и выброшены с них люди на само выживание, но стали уничтожаться символы наших достижений, не появись на небосклоне Путин В.В., было бы похлеще Украины. Акции « Тантала», даже привилегированные, оказались совершенно пустыми, обманывать свой коллектив, особенно, состоящих из нескольких поколений, это не только стыд, чего придерживались наши предки, а грех, который зачастую тут же напомнит о себе, такие действия на глазах у коллектива быстро не забываются и получают свою оценку, пусть не всегда озвученную. Это как перед спортивными судьями, концовку своего танца, упражнения, следует доделать в привычном ритме - не подкачать, так и перед коллективом- не предавать, не стиль, не себя, не болеющих за тебя. Но есть разница; спортивные судьи оценки занижают, а народ - припоминает. Все они укрепились материально, но не освободились от безбожия, той старой формации, от которой они отказались первыми. Вайсман Давид Рафаилович по выражению меркантильной прослойки того времени, это второй человек на Тантале, после Умнова Г.А., на самом деле, человек-колесо, он не ходил, а бегал: трусцой, в припрыжку, но ему всегда надо быстрее, он на ходу решал вопросы, отдавал указания. Человек компромисса и гаситель любого пожара, пламени, я имею в виду в переносном смысле, аллегорическом, на это он не жалел ни сил, ни затрат. В костюмчике, через плечо, как Ленин в Разливе, всегда спешил, он ни когда не засиживался не у кого, возможно, кроме Умнова, да и то убегал раньше, чем остальные. Однажды, будучи на планёрке, проходящей на работах по реконструкции Крытого Рынка, вел её секретарь Кировского Райкома КПСС Блинов, сказал «А Умнову следует выполнить работы по изоляции холодильных камер от общего прохода", тогда попросил слова директор Рынка Сидоренко Д. Д., который рекомендовал изложить запись по другому, командировать всего на один день к нему Вайсмана, "И нержавейка будет и работа сделана". В коллективе, его понимали;- указания его выполняли беспрекословно, каждый отвечал за свои действия, его обещания не расходились с делом, он мог, по просьбе, закрыть любую «дыру», отдать указание и начальнику участка, и кладовщице, лично, у него ни когда не было волокиты по различным, разнарядкам в колхоз на уборку урожая, на стройку или на овощную базу, сказал-сделал. Его стиль руководства, конечно, авторитарный, его уважали, у него были заместители и помощники, которые временами, тенью сопровождали его, но не могли решать вопросы за него, в его отсутствие, конечно, он, координатор и хитрец, как сказано в одном стихотворении. Его цех не стандартного оборудования принимал участие в решении сложных технических вопросов завода, отзывался на все обращения и просьбы. Все вопросы дефицита по цеху, решал, лично и не обязательно, через высокие инстанции, его лимиты, оказывались, неисчерпаемы, по истине, цех без лимитный, его связи по городу были огромны, его знали и ждали в магазинах, больницах, школах, он помогал материалами, людьми, и просто проведением некоторых работ. Он убегал от не доработок, будто не слыша , всё слышал и там ,где не всё понимал, мог позволить себе уточнить сам или его подчинённым, такой он каждый день, в течение 10-12 часов. Цех №26, коллектив, сросшийся с ним пуповиной, в других подразделениях, особенно, в должности зам. генерального директора по быту Вайсман Д. Р. потерял свою самобытность, поменял свой стиль общения с окружающими. В последнее время ,в период приватизации, «на переходном мосту», вообще, изменился и уехал на постоянное жительство в Германию. Что породили к исходу века, Смотри страна на наше Чудо, Москва,-густо, другим-бледно, С экранов врут в иную пору, Одним МРОТы, вам прекрасно, Что ж, господа, но так негоже, Михаил Иванович Фёдоров – заместитель начальника ОТЗ, делал всё, что выпадало на его долю, помощник большого экономиста Синёва В.А., вовремя решал предназначенные для него вопросы, умиротворённо и добродушно выходил из разных щекотливых ситуаций. Он мог на подписывать служебных о наличии вакансий, не заглядывая в штатное расписание при ОТЗ, на второй состав цеха и при этом снисходительно улыбаться, мол всё равно не наберут. Забывал, что делал это не всегда добросовестному руководителю, выдавая лишний козырь оправдываться ещё и обвинять на планёрках кадровую службу в не до комплекте подразделения. Михаил Иванович, очень смелый человек, участник В.О.В., высокий и сухощавый с наградной колодкой орденов и медалей на груди и значком десантника, имеющего под сотню боевых прыжков с парашютом. За последние годы, по его собственному признанию, после выхода книги Л.И. Брежнева «Малая Земля», стал легендарной личностью, участником ежегодных встреч боевых друзей- однополчан. Однажды мы оказались в одной машине , выезжая в Питерский район, где я рассказал ему про своё приключение, будучи здесь, подъезжая к железнодорожному вокзалу, увидел двух сидящих людей, а когда подошёл поближе, узнал своего друга, Женю Михеева , настройщика с нашего завода, за бутылочкой вина с каким-то незнакомцем "Это Валера"- представил Евгений своего новоиспечённого друга, после тёплого приветствия с ним. Подошёл поезд, Женя остался дожидаться автобус в совхоз, а мы с Валерой сели в один вагон до Саратова, правда, мой спутник замешкался и не успел взять билет и теперь, надеясь на меня,частенько отходил, избегая контроля. Дорога была не скучной, за окном мерцала степь с редкой растительностью, да стучали колёса ,а мы с интересом рассказывали друг другу разные истории. Миновали посёлки Красный Кут и Степной, наш путь подходил к концу. На мне была белая сорочка, а на открытой руке на жёлтом браслете жёлтые анодированные часы. Рассказывая очередную историю, Валера признался, что в Питерке он не случайно, его не берут на работу в Саратове, и что он по глупости сидел в тюрьме, попросил меня вытянуть левую руку и продемонстрировать губительную для него глупость. Одним движением стукнул вытянутым пальцем по браслету, который развалился и моментально оказался в ловко подставленной второй руке Валеры. "Вот такие несуразности поломали жизнь, не волнуйся, поспешил, успокоить меня, я сейчас",-скрываясь за дверью, а когда я вышел за ним в тамбур, он спрыгнул с подножки, помахал мне рукой, зажавшей в кулаке часы с повисшем браслетом. "Он хоть обозначил своё место пребывания"?."Да, новые домики за центральной усадьбой» Орошаемого»" "Ну и ладненько",- проворчал Михаил Иванович, а после обеда подъехали к одному из них. "Перекрываем оба выхода",- скомандовал М.И. ,так и сделали, но там был другой человек, его начальник, он выслушал нас и показал на другой домик, куда только что ушёл Валера. Во втором домике мы повторили всё сначала, где М.И. как английский лорд , с тросточкой в руке и в соломенной шляпе, приблизился вплотную к стоявшему там человеку, бросил взгляд на меня и получив подтверждение: "Что ? Не думал нас встретить?" Человек встрепенулся. "Стоять! Руки!"- Валера вытянул дрожащие руки. "Где часы?!" "Я их подарил своему бригадиру". "Быстро и с исправным браслетом",- не повышая тона, настойчиво продолжал М.И. А через 10 минут часы были возвращены. Таким был иногда Михаил Иванович Фёдоров. Рогулёв Владимир Иванович, директор завода " Радон" в городе Марксе, по выражению его сподвижника и продолжателя, зам. генерального директора по производству объединения «Тантал» Семёнова А.С. «руководитель жёсткий и твёрдый, говорил всегда потихоньку, но очень доходчиво, народ его и в Саратове и в Марксе почитал, местные власти относились с уважением. Вид у Рогулёва В.И. был простоватым, так, обычный деревенский мужичок. И такая метаморфоза, отмечался 50- летний юбилей Владимира Ивановича, были районные руководители, много гостей из Саратова, произносились высокопарные речи, все хвалили юбиляра, отмечая его вклад в становление завода» Радон», желали ему здоровья и успехов в работе. На следующее утро В. И. сидел в кабинете у своего шефа, генерального директора Умнова Г.А, где ему было объявлено об освобождении от занимаемой должности. Видимо, эта простоватость и обычность стали причиной его отставки, которая была неожиданной только для нас. Умнов похоже, давно уже задумал операцию по замене Рогулёва В.И. на более молодого, более продвинутого и современного кадра. Директором на «Радон»был назначен А.А. Дёмин, работавший до того секретарём парткома завода «Тантал». Но как оказалось, выбор этот был ошибочным, подытоживает А.С. Семёнов. Волей судьбы я оказался косвенным свидетелем происходящего, так как с моего согласия был в списке людей ,которые должны с ним вместе переехать в Маркс, но этого не произошло по ряду причин: накануне отъезда в июле 77 года зав. парткабинета К.И. Чикунова попросила зайти к ней, где обрисовала картину будущей работы с Дёминым, всё это выглядело убедительно, за что я ей благодарен. Почти тоже мне сказал Родионов И.С. при поездке в Питерский район на поля подшефных хозяйств, но предупредил, никаких ссылок, его задача помогать в укреплении новых служб и исполнять волю директора. И.М. Осин был такого же мнения ,но был против безрассудного отказа от переезда в Маркс, "иначе таких дров можно наломать",-говорил он. По договорённости, с моего согласия и без обиды он попытается поговорить с Дёминым о поспешной замене нач. О.К. з-да «Радон» Лавровой Л Ф.,вплоть до негатива в мой адрес а я ,поставив в известность Дёмина А.А., ушёл в отпуск. После отпуска ,на первый взгляд, ничего не сработало, ни беседа с ним Осина И.М. ни полученная во время отпуска травма, ожог расплавленным гудроном стопы левой ноги, с первого дня выхода из отпуска вопрос о переезде снова стал злободневным, хотя из Маркса из доверительных источников, непосредственно от Л.Ф. получил известие, что к нему с Севера приехала двоюродная сестра на должность зав. клуба и временно заняла «мою квартиру». В Маркс я всё же поехал по настоянию нового директора Радона» Дёмина Артура Александровича и без сопротивления со стороны Родионова - на месяц, для изучения кадрового потенциала завода и, конечно без единого намёка, про свой отказ от поездки . Вообще Дёмина я знал, как постоянно растущего специалиста ,молодой начальник 13 цеха, член парткома объединения, когда головным предприятием была» Волна», а секретарём парткома - Наймушин О.Н. Моё появление в Марксе снова смутило Л.Ф. Лаврову, уже поверившую в мою отказную и своим работникам представила как свою замену, я терпеливо выслушал, но в военкомате я не сдержался и возразил ей: "Неужели вы действительно не верите мне". "Вот сейчас верю, после этого разговора,"- мы вместе посещали директорские планёрки, цеха, ещё я посещал крупные заводы города по согласованию с Дёминым. Вот здесь то в полный рост проглядывалась фигура ушедшего Рогулёва В.И. от настроя в отделах до отзывов непосредственно в цехах, а так же в городских службах, везде его знали и безбоязненно высказывали своё мнение пришельцам- руководителям. Конечно, сельский контингент, накладывал свой отпечаток, никакие дисциплинарные порядки не могли переубедить человека, что посадку картофеля можно перенести на другой срок и все писали заявления о предоставлении отпусков, очередного или за свой счёт: всё равно, но это не вина О.К., а беда в большом дефиците рабочей силы. Успел акклиматизироваться на посту главного инженера Тартынский В.М., раскатывающийся на служебной «Волге» по Марксу, не приветствуя под козырёк появление нового директора, что накладывало негативный отпечаток на их отношения. Наверное, непросто было Дёмину, безальтернативно, взявшего на вооружение методы махрового тоталитаризма, которые не укрепляли, а выхолащивали не окрепший авторитет молодого директора. Его ошибки шли на пользу всем. Одним, из-за мести: за снятие директора, Рогулёва В.И, другим, за непродуманное и поспешное назначение, попавшего под обаяние, не без помощи совета Зеликсона Ю.Н, Г.А. Умнову. Который этим назначением решал две задачи, спасение лица парткома завода, вот мол, я до сих пор верю в Дёмина, это для Обкома после известных событий в парткоме. Замена Рогулёва В.И. задача не первостепенная, но намеченная и была в режиме ожидания, а тут ,попавшая под руку, тактический выстрел был правильный в обеих плоскостях, не важно, как произойдёт, отстранить местный авторитет без потерь- не получится, а попытка не пытка. Потеря бдительности и излишняя самонадеянность со стороны Дёмина А.А. , надежда на бесконечную поддержку Умнова Г.А. привели к таким плачевным результатам. Арефьев Александр Андреевич пришёл в завод по рекомендации на должность начальника участка 8 без особых революционных передвижек ,он постепенно, без спешки, подобрал на должности ближайших своих помощников, людей со своего коллектива, не которых с других предприятий, но не случайных, пододвинул к себе передовиков производства, через полгода он был своим в коллективе. Коммуникабельный, его зауважали за отстаивание интересов коллектива, поверившего в него и это было заметно. Он был доступным в общении на участке с людьми. Технические вопросы старался решать коллегиально. Эрудированный,- не чурался черновых моментов в об устройстве бытовых проблем, в поездках, как своего коллектива, так и с представительством своих в заводской делегации. Умело фиксировал, наиболее яркие, запоминавшиеся моменты с помощью фотографии, хорошо ориентировался в потребностях присутствующих. Хороший рассказчик, некоторые вещи для него были доступны в оригиналах в иностранной документалистике, которые у нас были рассекречены в перестроечные времена, имеет большой круг знакомых среди космонавтов, московской элиты, жизнерадостный. Умный аналитик, умело впитывающий всё положительное, это его стержень, который ему помогал на всех занимаемых впоследствии должностях: начальника цеха, начальника крупного производства, и, наконец, директора завода «Радон» в Марксе, после бесславного провала назначенца с Саратова. Это был не простой период для второго назначенца Генерального директора объединения Тантал - Умнова Георгия Архиповича. В заводе, как в разбуженном улье, прежде следовало успокоить коллектив, наладить дисциплину в отдельных подразделениях, укрепить производственную базу, поверить в способность завода. Вновь, как при Рогулёве В.И., медленно, но верно привели к этим результатам и завод встал на ноги с помощью большого вклада ведущих специалистов объединения, которые с удовольствием решали задачи, поставленные новым директором, его обаяние играло не последнюю роль в становлении завода уже на новые рельсы. Человек творчества, начиная от фотографии, документальных фильмов до создания своей родословной, кстати, обнаруживший дневники своей прапрабабушки с 17 века и готовый восполнить образовавшиеся пробелы до ХХ века, обладатель видео архива интересуется всем новым злободневным, раритетами и стариной. Несмотря на занятие высокой должности, остался человеком доступным, жаждущем, новых достижений и познаний, интересным собеседником. Хромов В.В. крупный руководитель, в обойме Умнова Г.А. он был на первых ролях в элите "Тантала", а производственные успехи считал смыслом его жизни, однако, были и проколы в этих взаимоотношениях. Он не радовался победам подчинённых, их эмоции не трогали его. Холодный в расчётах, мог дать мысленно точную оценку, «так не так», шёл своим путём, с ним считались, иногда, просто сдерживались, горячий и несдержанный мог проявить свой характер в поисках добиться своего. Его советы воспринимались как приказы, а раздражения приводили в замешательство С ним считались, его жёсткость и бескомпромиссность переживали, как необходимость. Всегда собранный и беспощадный в производственных анализах Его участие в решении локальных проблем не было бесполезным. Ему не подражали, но его методы управления обогащали знаниями и опытом, работающих с ним людей, его звезда, во что бы не стало,- победа. Вспоминая годы взросления, лет в пятнадцать, к нам в дом на ночлег направили цыган. Я пришёл в тот момент, когда мама разговаривала с Бароном табора и отказывала им войти в избу. Толи никто не соглашался впустить их в дом, побаиваясь с ними связываться. Толи они облюбовали именно наш дом: "Только на одну ночь»,- убеждал маму, Барон. Приехал счетовод и тоже стал просить войти в положение цыган. По всему было видно, что первоначальная рекомендация , где переночевать, исходила от него За полночь с поля приехали мужчины с соломой и овсюком своим лошадям, женщины бегали и готовили самовары. Нашей семье места не хватало, тем более готовились к отёлу нашей кормилицы-коровы . В сарае на подвешенных досках было центнера полтора овсяной соломы, до чего добрались цыгане. Увидела мама и разразился скандал. Не жил я в таборе цыганском, На ночку,- просьба? Было туго, Нас пятеро своих, но пусть, Риск! Пустить просто, поверить, Эта ночь, для Вас награда, Ночь прошла, за ней вторая, А отчёт, как за планету, Не та прибыль от гадалок, Забежала к нам соседка, На отчётах? Деньги на кон, Не сдержал цыган разборок, Страсть огня и яркость юбки, Мать колоду знала тоже, Охранять от вас, нет силы, Сбруя в сенях, конь в сарае, Ты барон мне слово дал, Собирайте броши, кружки, И отъехали на зорьке, Семёнов Анатолий Васильевич.- наш писатель, в своих книгах описывает 70- 80-е годы, делая наброски, зарисовки, а где-то стенографировал определённые монологи, производственные совещания и планёрки, соединил зарисовку физического портрета с психологическим и всё внёс в документальную ткань производственного процесса. Не многие знали его хобби, этого не знал и я, слышал о его трениях в его окружении, рвения с ним объясниться не было, а если разговор касался моего квартирного вопроса, то это было проходным моментом, который заканчивался его советом-переходом непосредственно в производство. Знал бы он, что в кадры на этот участок я перешёл именно из-за квартиры, была очная договорённость с директором Умновым и его замом по кадрам Назаровым Л.Я. в моём присутствии, К сожалению, в этот момент весь резерв был распределён и этим разговором я намеренно не делился, но своему начальству напоминал, что бы не забыли. Не простой в общении в разговорах с работниками нашего отдела лишних эмоций не допускал, оберегаясь утечек, особенно через моего начальника. Не плохой художник ,портретист и пейзажист, не демократ, и не приверженец тоталитарного метода ,он вживался в свои коллективы и умел их отстаивать. Человек разноплановый , как организатор так и исполнитель. В Питерке, к примеру, будучи главным механиком, отвечал за своевременную сдачу мех токов и других объектов, а для меня Питерка- зеркало, сосуд, где хорошо просматриваются способности человека убавлять его уровень или пополнять. Пообедали, в знак сдачи мех тока в « Орошаемом» и на НИССЕ отправились в Питерку, а по дороге, рядом с Николаем - водителем НИССы, побелевшем от стремления удержать машину от предстоящей аварии с помощью баранки рулевого управления сидел Семёнов Анатолий Васильевич, заметив и оценив произошедшее, повернулся и прокричал: "Полундра, Держитесь, кто как может",- все навалились на левый борт, а справа, глубокий ров, лопнула правая тяга управления, машина ушла в право и 12 метров пролетела по воздуху, не касаясь земли, резко плюхнувшись, зарылась, с оторвавшемся переднем мостом, во рве , рядом с бетонным столбиком. Лет шесть по весне, я заезжал к этому столбику, где не зарастал, вспаханный нами рубец. У него были полёты на этих просторах на своей машине, которые оставили рубцы на его теле. Наряду с производством, он занимался социальными проблемами своих работников, попадавшие в не стандартные ситуации, и удовлетворялся и радовался, когда всё заканчивалось позитивом. Он многое осветил в своих книгах краеведческих проблем, отражены достижения Саратова и области с использованием статистики тех лет, как в промышленности так и в сельском хозяйстве , пока скромное описание своей родословной понуждает к разработке генеалогического древа-его ближайшие труды, которые ждут своего издания и прочтения. Он не роняет слез по КПСС, которая семь десятилетий находилась у руководства страной, добилась больших успехов, в праве на труд, отдых, обучение и лечение, особенно в завоеваниях социальных достижений в рабочем движении, планомерно выстроила, пусть иногда формальную, но всё же социальную защиту, которой завидовало мировое сообщество. На самом деле в последнее десятилетие, руководство выродилось в подборе кадров для решения больших задач, близко допустило к распределению благ лизоблюдов и золотых мальчиков-оборотней, в миг очутилось перед навязанным выбором, новой, не совсем подходящей для нашего народа , модели ведения хозяйства, по сути капитализма, на самом деле умирающей системы, но ни как не прогрессивной. Оперившаяся, в финансовом плане, руководящая ячейка, была не прочь использовать накопившиеся средства, способствовало умонастроениям в народе. Путём проведения ряда несуразиц, присвоило с помощью, придуманной ими же приватизацией, недвижимость страны и недра и мерзким способом вступило в новую эру с помощью визжащей пропаганды в средствах массовой информации. Предательские дворцовые передвижки, сговоры и заговоры развалили страну и государство и подрубили под корень смысл жизни не одного поколения. Ради достижения определённых благ для себя и своей челяди, в спешке забыли о существовании народа, который тоже должен и есть и пить и про правовое поле, которым обеспечили только себя. Не ностальгией по прошлому пронизаны эти труды, а животрепещущей жизнью поколения на долю которого выпало решать сложные задачи, описанием проведения продуманной неразберихой, где не сразу мол очухается русский мужик, а когда очухается ,такие как Чубайс поспешили заявить, что у нас есть силы, что бы достойно защититься. Не должно существовать не неприкасаемой касты, в том числе и наших вождей, оказавшихся волею судьбы на вершине выстроенной ими же пирамиды, выложил документы, по оформлению и проведению кстати не законном, акционировании на нашем предприятии, оставив основной коллектив с собственным носом.Тема действительно острая, она не выдумана. Прикоснувшись к жизни на постсоветском пространстве, ещё тогда было заметно, что на Украине, будучи в Трускавце в 1974 году был упор на национальность, это кому-то было очень нужно. Меня поразило, что в туристических посещениях по памятным местам администрацией санатория выделялся сопровождающий, который при посещении кладбища и могил партизан, больше говорил о выкрутасах бандеровцев и возводил в культ особого содержания. Натыкаясь на неприятные вопросы с нашей стороны. Нас четверо человек из России приехали по курсовкам и жили на предоставленной нам квартире, у местной жительницы, с тремя сыновьями, прожившими 20 лет за Уралом. Три сына было у Лукерьи, Никола броский и не робкий, Никола ездил по Союзу, Семья бандеровцев с Урала, Сашко на фото, флаг фашистский, Соседям снимок внук показал, Все к дьяволу, сказав Лукерья: Только Николай мог общаться с нами ежедневно, он шутил над пережитками деда и настоящего русофоба Андрея, который ни разу не посетил свою мать во время нашего нахождения в Трускавце. Семёнов Анатолий Степанович -выросший и окрепший как крупный руководитель на заводе «Тантал». Громкий и спокойный, больше смахивающий на распашного, чем скрупулезного аналитика производства, поэт и писатель, достиг многого в своих не стандартных поисках в организации производства. С вида неторопливый, на самом деле очень цепкий, умеющий ставить задачи и добиваться их реализации, способный видеть изюминку, за которую надо бороться и делал это, поражая прожженные умы своей нестандартной смекалкой. Его эпопея, не стихийность технологических процессов ,а внесение новинок свежего дуновения, извлекаемого натурой присутствия человеческого фактора. При всей драматичности ситуации, когда производством управлял Семёнов А.С. При острейшей ситуации ему ни кто существенно не помог, но у него хватало взвешенно оценить суть происшедшего и он ушёл, но не задворки производства, а на передовую борьбы в городе, надо заметить, это явилось, как говорят сегодня, своеобразным пиаром в его не простом походе за директорскими креслами, сначала на «Серпе и Молоте» потом на «Контакте». Он в полной мере оправдал авансы тех, кто в него поверил и с честью войдёт в историю надёжных руководителей города, не как многие , имевшие куда больший шанс, даже не воюя, во имя «халявы», соблазна богатства, наплевали на свои коллективы и растоптали эту веру. в себя и своих коллег. Его останавливали тогда, когда это было совсем не кстати, и снова ставили в упряжку, когда это было надо. Он терпеливо, возможно, с эмоциональными перегрузками, но входил в привычную колею и выводил всё на знакомые ему рубежи. Техника безопасности и люди- его сфера ответственности. Помню, когда произошёл « прыжок «-авария, на НИССе в Питерке, и связались, по поводу запчастей с пультом, это было позднее время, в разговор не медленно вмешался Филоненко В.А., его первый вопрос:- Как люди, что с людьми? Убедившись, что всё нормально, сказал, что завтра привезут вам передний мост и уточните, какие ещё нужны детали Независимый по своему характеру, не мало пережил встрясок в высших эшелонах власти объединения, его эмоции не были достоянием общественности. Человек конкретики, высказывался только по делу ,и когда заденут за живое, не революционер, уходил от публичности, уступая это место другим. Иногда, бывал в не простых отношениях со своим шефом, удостаивался критики и замечаний со стороны директора на планёрках В противостояние не ввязывался, даже, когда замечания были сомнительными, усматривая в этом высший смысл, как профилактический жест для всего руководства, всегда замещал директора на время отпусков и командировок. В производственных баталиях участия не принимал, высказывался за линию руководства. Однажды, я увидел его другого, не в его кабинете, а на платформе вокзала Саратов-1. Где мы провожали под 2-е сотни людей на уборочные работы в Питерку. В скоростном поиске верных решений, он отказался от докладов руководителей подразделений, обязаловке Умнова, по спискам, тем самым дал спокойно, без столпотворений, всем прибывшим, занять свои места, а отчёты перенёс на утро, по результатам прибытия на место. Так, иногда, на ходу, в поисках оптимизации дела мог отойти от первоначального решения и поменять его. Человек, умеющий терпеть, думать и преодолевать. Обладал большими связями во всех сферах объединения, имел своё закономерное влияние на принятие решений в коллективах, как объективного так и субъективного характера. Переоценив свои физические возможности, однажды при нырянии в заводском бассейне, вдруг остановился под водой у бортика и «выпал» на дно. Заметил это Шпектор Ефим и не раздумывая , нырнул, видя его без движения. Маленький Шпектор вытащил на поверхность воды богатыря Власкина, а там помогли люди. Он не был безразличным к любому делу, касающегося производства, судя по поведению при распределении людей на различные отвлечения, все нач. производств вели себя по разному, Хромов В.В. не будет слушать доводов, Эльснер напишет свои примерные цифры с правом обсуждения и изменения каждой цифры, Семёнов А.С. заботится обо всех, но больше о механических цехах. Власкин, вообще , вычёркивает механические цеха, но неизбежность заставляет по единичке оставить. Однажды волею случая мне пришлось идти к Власкину и завизировать характеристику на Дёмина А.А. при подготовке оформления на «Радон», В.И. понимал свою ответственность и высказался примерно так: "Была бы моя воля, я бы такое понаписал"?- и завизировал. Кстати, Дёмин догадывался о его не равнодушном отношении к нему. Однажды, в моём присутствии, разочарованный Власкин: "Квартира у меня есть, машина есть, дача есть и ещё что-то, уволюсь",- и он уволился. Власкин, был первым человеком такого калибра, которого Умнов взял обратно и снова доверил ответственное дело, иногда, Власкин, при перестройке производств громил всё, как слон в посудной лавке, так он действовал на заводе «Видео» с японскими линиями, видно время поменяло приоритеты, да и сам поменялся, озадаченный новыми идеями.Таким был В.И. на производстве, вообще он добрый человек, дружелюбный. Осин И. М., человек очень бдительный, как он выражался сам: "Нос держал по ветру",- сам по себе непоседа, находчивый, старательный, где это надо, шумоватый, тоже на потребу, должность начальника отдела кадров канительная, но со стороны уважаемая, ему она подходила и была противопоказана в отдельных случаях. Он не дипломат, но знал, где надо помолчать, а где нечаянно вставить своё суждение или озвучить факт. Он любого мог ошарашить своим нравоучением и мог так же легко сделать отступной финт. Он не был категоричен и мог пойти на компромисс, если видел в этом какое-то обоснование, но его не сдерживало даже законодательство, если об этом просил Умнов. Осин хороший психолог, знал расклад в коллективе, о нём много говорили не очень хорошего, но он от этого не страдал, если ему было что-то надо, он достанет или ему принесут. Он у любого мог спросить, то, что ему надо. Если забывал, как звать, то не стесняясь, переспросит, если не по адресу: "Не беда, извинится". Много времени уделял разговорам, с заходившими к нему нач. цехов, отделов, мог вызвать по громкоговорителю кого-то из своих работников. Продемонстрировать свою полезность на этом месте, но он никогда не отказывал своим работникам в любое время заходить к нему, кроме , нахождения у него Умнова. и, может быть, присутствия зав. клиники : Хрущёвой или Украинской , в разное время, где беседа носила личный характер. Кстати, он очень любил ходить в клинику, советоваться и делать различные процедуры. Осин достоин восхищения за то, что два десятка лет просидел под Умновым. Однажды по секрету, а может с досады сказал мне: "Не твоё это место, не стремись, с твоим характером ,тебя хватит ровно на месяц". Я не знал, в чём я не подхожу, подчёркивая, кроме квартиры, мне ни чего не надо. Пережито было много,начиная с детства, ощущал заботу и переживания мамы во время войны, но характер, он у всех свой. Тыл, опора и воля размаха, А снега, высоки, вровень с крышей, Надеть шапку, оставить картуз, День труда открывает рассвет, На салазки бельё и на речку, Во льду ступу бельём наполняла, И с морозца бельё стоит колом, Трудодней в год, сто сорок сработай Тыл, опора и воля размаха, Совсем не просто пережить смену шести замов Генерального по кадрам, пятеро из них задачей номер один ставили перед собой -убрать Осина с нач. О.К. Проводить с почётом и по ковровой дорожке, как хотел Могилёв Ю.И. или с треском, как намечали другие. Не получилось, укрепился, инстинкт самосохранения и каждый следующий, не спеша изучался, забрасывались пробные камни, возрастала бдительность. Медленно разузнавалась позиция Умнова в данном конкретном случае, хотя, вообще, он её знал, но Умнов не хотел это делать своими руками и на это тоже были свои причины. Ведь, если Назаров Л.Я. был революционер, с ним проще, Осин делал по Черчиллю, если в этом нет надобности -не делай, сославшись на текучку, ушёл от его перестройки, то ли им задуманной, а может Умновым. Перестройка намечалась крупная. Все заводы объединения становились производствами, а директора -начальниками производств, а над ними Генеральный, а статус замов Генерального повышался. Возможно инициатором был Умнов, а откорректировать это должен Назаров. Он расписал всю структуру и готовился к крупному совещанию, заполнил приглашения, одновременно и сообщения директорам Спицыну Б.В. и Радюку О.М., которые я должен вручить им лично и как положено под роспись и он сам подписал, как зам. Генерального директора по кадрам. Первому я доставил эту бумагу Спицыну, он покрутил её и спросил: "Что это такое"? Я объяснил, как мог."Интересно, а почему мне Умнов об этом ничего не говорил". "Не знаю"- ответил я, "Может это и будет тот разговор, о котором вы говорите"."А почему бумагу подписал Назаров"? "Не знаю". "Хорошо , попытаюсь разобраться"- и расписался в получении этой бумаги. У Радюка было по своему, его секретарша, вездесущая Анна Максимовна, которая заверила, что всё будет сделано, как надо, как только подъедет Олег Михайлович. Осталось, самое главное, что делать с приглашением Умнову, как писать и кем подписывать, тогда Назаров махнул рукой и по разработанному для директоров тексту, подписал и Умнову, мол поймёт, ведь не подписывать же Умнову приглашение самому себе. Через секретаря передать не удалось, она просто отказалась это делать, канцелярия тоже самое, тогда Назаров придумал, зарегистрировать в канцелярии и передать, как положено, почтой. Всё сработало, а через пару дней мы дождались долгожданный ответ. У растерянного, потускневшего Назарова, в середине большого стола, лежала знакомая листовка, с росчерком , крупными буквами: "Назаров!!!Кто есть кто?!"- и подпись (Умнов)._"Приехали"- произнёс с досадой Л.Я. Был ли у них разговор с Умновым, не знаю, но революция не состоялась, совещания не было, кто повлиял на это, может Спицын с обещанием разобраться, а может сам Умнов, увидев Назарова, как дирижёра. В конце года Назаров был уволен по инициативе Шибаева А. И. ,когда он увидел и узнал Назарова в бассейне, там же он увидел вновь принятого зама какого-то великого спортсмена и взял его в структуры Обкома. Эта встряска на долгое время эту должность оставило быть вакантным, формально её совмещал Галкин О.Я. и бывал у нас не более 1-го раза в неделю. Осин И.М. по сути был хозяином кадровой службы на заводе, если раньше эти вопросы шли к Умнову через заместителя Генерального, то теперь через Осина и это вошло в привычку, все замы, которые назначались потом, Родионов, Вачугов, Могилёв, Екимов мешали Осину в прямом доступе к Умнову. Они, в свою очередь, видели в Осине первое препятствие на пути к самостоятельной работе.Как раз он принял звонок зам Генерального по общим вопросам из министерства, будучи там, получившего там задание. Никто не понимал, что означал звонок Боровского о срочности присутствия представителя «Тантала» в Сочи на строительстве пансионата «Электроника». По всей видимости, там должен быть зам Генерального по кадрам и режиму, Родионов И.С., но его не было, на худой конец, начальник ОК, Осин И.М., который должен подтвердить своё согласие, но он назвал мою фамилию, что меня тоже не обрадовало, хотя он сослался на своё здоровье. Через час у меня на руках был билет на самолёт и полный регламент вплоть до прибытия в аэропорт в Сочи. Что могло послужить такому срочному вызову, мы были дольщиками в строительстве пансионата, это были времена освобождения от должности Медунова. Проходила какая-то проверка допущенных злоупотреблений при строительстве и сдаче этого объекта. Я снова в Аэропорту Саратова, подруливает АН-24 и мы в воздухе, наверное, самая простая и самая надёжная машина, хотя однажды при посадке в Ульяновске минут двадцать кружили из-за заклинивания одного шасси, но перед посадкой оно выскочило и всё обошлось. Теперь АН-24 подлетал к аэропорту Сочи, казалось с выключенными моторами, где под крылом был виден шелест волн, а самолёт еле парил, спокойно снижаясь, уходя в ущелье к посадочной дорожке. Встретили в пансионате меня дружески, в администрации компании было новое начальство, в это меня посвятил их представитель, он рассказал, как старший прораб за одну ночь поменял плитку на девяти этажах и был освобождён без обвинений, выдал мне ключи на номер в пятиэтажном доме. Это была однокомнатная квартира с сервированным столом, кроватью и шкафом. Из всего убранства, кроме душа и кровати, остальное оказалось в бесполезном простое. Питался я в столовой на выданный мне комплект талонов.Никто никаких задач передо мной не ставил, но это так на всякий случай. Указаний и советов из Саратова я не получал. Командировка подходила к концу, но истинной цели, организованной в срочном темпе, я не ощущал. Других дольщиков не видел, кроме пристального изучения местонахождения нового пансионата, бывшей дачи Берии Л.П., его неказистые деревянные беседки, разрушающие от времени дорожки и легендарную пальму с пулевыми отметинами, о которых говорили, что хозяин дачи расстреливал там людей. К тому же при одном из посещений нового базара с наскоро сколоченными из досок столов под торговлю товарами, я остановился у торговца шкурками ондатры, имеющего разрешение разводить этих животных. Это был водитель Берии, отсидевший 15 лет в лагере, оставшийся без пенсии. Он рассказал, что гонениям и наказанию подвергся огромный сегмент населения, связанный с работой в этом министерстве. Так закончилась моя командировка цель, которой я по- настоящему не осознал. На своей работе дома по прежнему продолжалась подковёрная борьба. Родионов И.С. был первым, кто попытался отстранить Осина, но его порок обязывал быть бдительным, он не удержался. На войне, как на войне, Могилёв Ю И. ,многое хотел, с почётом проводить Осина- его главная задача, держать в строгом подчинении, а сам по настоящему к планёрке подготовиться, за неимением времени ,не мог, будто у него где-то была другая работа. Однажды затеял революцию по выделению людей из подразделений методом учёта всех коэффициентов, а их набралось целый десяток, Осин отдалился от этой идеи, желая в душе её провалу, мы с Юрием Ивановичем часа по два в день, целую неделю, посвящали этим подсчётам, какого было его удивление, когда он обнаружил сходство конечного процента. Осин быстро усёк бесполезность иных предложений, исходящих по его инициативе и не всегда соглашался с Могилёвым, тоже и по увольнению его с почётом, а Ю.И. до конца так и не хватило времени вникнуть в суть дела. Он пришёл на место, ушедшего Вачугова. Ни кто не ожидал, что это место займёт человек от Радюка, но Осину хватило недели, что бы узнать его покровителей. Вачугов В.А., анализируя происходящее, тоже пытался это сделать в первую очередь, но у него не хватило терпения и функцию начальника он фактически взял на себя. Осину от этого хуже не стало, он вроде бы этого не замечал. Вачугов разобрался с численностью, его стали побаиваться начальники подразделений, когда он намечал им встречу по этому вопросу. В.А. попытался разобраться с нашим строй. участком, где просили всё больше и больше людей для их работ. Вачугов обязал руководство строй участка ещё и отчитываться о проведённых работах, в результате их потребности поубавились, были ещё положительные моменты. Три года работы В.А. были самыми плодотворными из всех заместителей Генерального по кадрам. Слишком самостоятельная работа, иногда без согласований с Генеральным, к которым приучили его предшественники, дорого обошлись Вачугову. Всё это вылилось в какие-то упрёки со стороны директора , где Вачугов В.А. оказался самым смелым человеком среди кадровиков и подал заявление об отставке. Умнов подписал его. После Могилёва следующим был Екимов Б.В., который завидовал этому месту ещё в бытность Вачугова В .А. и оно стало его. Осина он уволил тоже не сам, а с помощью компромисса и начальником О.К назначили, протяже Филоненко В,А., Шадрина Н.А., который до назначения замом три года считал ни кому не нужные палочки по заведению на ИВЦ. Начались игры, где-то от распущенности, где-то от неумения вести себя. Кадровая служба не терпит чванства, которому многие подвержены. Был уволен Шадрин, как скомпрометировавший себя на работе, потом начальником стала Ногачёва Т М и.т.д. Поэтому мне хочется сказать, что Осин был не хуже, чем пришедшие позднее. За свою долгую работу с Умновым, возможно, свои привычки поменял и приспособил под него, кто-то вёл себя очень просто, а кто-то побаивался. Я часто анализировал происходящее и не мог подойти к однозначному ответу. После увольнения Назарова, мне надо было напомнить Осину, что перед моим оформлением в ОК и нашего посещения вместе с Назаровым и разговора с Умновым, надо бы освежить обещания, но Осин убедил меня, что необходимо записаться на приём к директору, что касается его, то поддержка будет Будучи на приёме, это был 73-й год, а в это время, Осин капитально ,вплоть до увольнения, поплыл по работе, а на приёме Умнов решил прощупать меня. Я это почувствовал, а он конкретно, что надо сделать в ОК для улучшения работы. Я понимал о чём говорил Умнов и знал, что надо ответить в тот момент, но говорить не стал, Осину и так было тяжело и он моя главная поддержка. Умнов, наверное, понял меня и перешёл к сути. Выслушав, тут же сделал упрёк Осину, мне показалось, что он вспомнил наше с Назаровым Л. Я посещение его перед моим оформлении в ОК, тогда он пообещал решить мой квартирный вопрос при сдаче следующего дома. - Иван Михайлович, не мне Вам говорить, этот вопрос можно бы решить без приёма.- Осин тут же оправдался и скороговоркой,-Он во многих местах работал и везде квартирный вопрос решал- Хуже ответа и не придумать. Может и оправдался он, но меня от решения вопроса отдалил, точно, кажется, это была домашняя заготовка. Ради чего это сказано. Позже я узнал, что ему самому ранее был обещан обмен двух комнатной на четырёх комнатную, хотя наши интересы не должны пересекаться, но так, на всякий случай, а вдруг, заместителем Генерального по кадрам был О.Я. Галкин, с «Волны». Начальник О.К. института Куликов Н.В. предложил мне перейти к нему замом, я дал согласие, всё было решено, осталось согласовать с Осиным, этот вопрос должен был уладить Галкин: "Перевести Уткина В.К. в «Волну»,"- зайдя в кабинет и поздоровавшись за руку, предложил Олег Яковлевич Осину, тот одной фразой поставил Галкина в не удобное положение: "Вы гарантируете ему получение там квартиры" "Мы свои И.М, будем решать этот вопрос вместе". "А здесь он её получит в этом году, да он и сам погорячился". У Галкина вопросов больше не было и он уехал, не сообщив мне, как обещал .Не однозначная фигура Осина И.М., он умел уважить, где надо, но умел себя защитить, обезопасить, чего бы это не стоило. В 77-м году, он взял человека, вроде и не было в этом надобности Рабочее место у вновь принятого, оказалось в одной комнате с Помпенко Я.Г.- зам. нач. О.К., а заниматься он должен крыжеванием, вновь принятых людей в завод и подавать работникам с ВЦ, которые временно сидели в личном столе и запускали программу по переводу на электронный учёт. Выйдя из отпуска, на первой планёрке Осин задержал нас с новичком Шадриным Н.А. и просил помогать новичку, если в этом будет необходимость, а когда мы вышли с его кабинета, то первыми словами были: "Ты знаешь, не затеняй меня и не мешай мне. Это был, как удар между глаз". "Что это значит",- возмутился я наглости новичка. "А ничего, пришёл я сюда по рекомендации Мелешкина и Филоненко и с перспективой". "Тогда садись на колхозы и вкалывай, что ты палочки сел считать, они без тебя на каждый день берут сводки",- и ушёл. Как на грех, по заводскому радио Аврутов прокрутил запись его беседы со мной по колхозам, а может то, что на заводскую доску поместили моё фото, оказалось для него тенью. Но произошедшей наглости я не находил объяснения, с Мелешкиным, если что можно переговорить, но Филоненко? Я и до этого момента не ощущал его большой симпатии ко мне, если и общались то, только по служебным вопросам, подписать у него, да объяснить, что это, а беспокоило меня другое, не повлияет ли это на мой квартирный вопрос. В противовес придумать было нечего, такие по головам ходят, надеясь, что эти разговоры для окружающих будут не доступны, в самом деле, слишком унизительным был он для озвучивания. Шло время, бывает же, когда среди ясного неба, вдруг, гром. В один июльский день на итоговой планёрке Генерального директора, проводил её гл. инженер, по её окончанию, в след уходящему нач. О.К. Осину, Филоненко В.А крикнул: "Ты, лицо завода, разберись, что творится у тебя под носом",- адресуя свой упрёк Осину. Тот повернулся, ожидая неприятность, и не вымолвил ни слова: "Иди и ознакомься, как пьяный в дупель твой Уткин В.К организует отправку заводчан в Питерку". Оторопевший и возмущённый Осин ринулся с планёрки, опережая, беседующих, покидающих планёрку руководителей подразделений. Добежав до проходной, приостановился: "Не может быть, такого ни когда не было,"- уже не спеша подошёл к открытой двери комнаты и пальчиком, не его этот приём, позвал меня и дотронувшись до пуговицы моей рубашки, облегчённо выдохнул: "Ты в дупель пьяный, так сказал Филоненко на планёрке". "А Вы, Что?", "А что я, ничего". "Ведь я провожал Вас на планёрку". "Ну и что, я растерялся, ты бы слышал, в какой форме это было сказано". На каком-то автомате, я позвонил в приёмную, трубку взяла секретарша Лида, "Да, сейчас соединю.",- но послышался голос Филоненко, "Не надо соединять меня с этим Гусём". Телефонный разговор не состоялся и я был в приёмной, где при содействии Лиды, оказался в кабинете гл. инженера. "Я перед Вами и такой какой есть". "Как быстро всё разносится"- посетовал он. "А как иначе, если сразу в дупель"."Вижу, что это не так", улыбнулся он. "Я даже знаю, кто это Вам наговорил и назвал фамилию". "Успокойся и не пытайся отгадывать, всё- равно не назову". Задержавшись ещё пару минут, в душе я не обвинял Филоненко, что он так быстро озвучил этот лже. донос, ушёл с чувством не удовлетворённости. Я понимал, что желаемого результата здесь я не высижу, тем более все распределения проходят, там на верху, да ещё столкнулся с интересами Осина, что было сгоряча озвучено в присутствии некоторых, тем более у меня был разговор с нач. второго цеха, который пригласил на должность, а там война планы покажет. Я написал заявление по собственному желанию и отдал его Осину, тот посмотрел и задвинул вместе с ящиком по глубже. В коллективе сохранялись прежние отношения. Ни кто, ни чем, не интересовался, всё шло своим чередом, только пришла первая весть от моего будущего руководителя, который попытался уговорить Осина, проделать эту процедуру миром, но тот сказал: "при увольнении, в завод не попадёт, только с моего согласия, но делать этого категорически не буду". Раскрытых дверей с решением моего вопроса не было и через три недели, полные забот и тревог я должен был получить бегунок. Сам я не находил ответа перед поставленным самим собой вопросом, Что это, безысходность, ревность или желание уйти, уходить с завода я не собирался, на поклон идти не хотелось, но вызвал меня Осин и предложил, взять заявление назад: "Погорячились и хватит, да и сам ты, наверное, понял, что предполагать легче, чем, как говорят, располагать. В квартире тебе ни кто не отказывал, работать умеешь, что ещё надо". Для меня было удивительно, что в отделе про моё увольнение ни кто не знал. Выход был один, нужна жёсткая гарантия, а как и где её получить надо оказаться в цехе на горячем месте, но где оно горячее, моё в ОК тоже считалось горячим, всё зависит от позиции твоего руководства, и я пошёл в партком к секретарю, Козлову Н.Г. Выслушав, подробности решения моего вопроса, он предложил: "Иди на застройку, у твоего начальства квартирные проблемы,- нескончаемы", и пригласил Полякова В.П.,председателя профкома: "Не противоречит ли такое предложение профсоюзным канонам"? "Нет, мы как раз набираем бригаду застройщиков, нам нужен бригадир, думаю, что В.К. подойдёт",- ответил Поляков. В течение пяти минут пришли к выводу, что это лучшая гарантия в решении моей проблемы, осталось согласовать с Осиным. Козлов сообщил Осину о только что прошедшем в парткоме разговоре: "Такого не будет, Н.Г. это не возможно!"- возмущался Осин.
Позже я узнал от профсоюзных представителей, что он действительно поднял этот вопрос перед Умновым, отпустив при этом массу ласкающих слух, в мой адрес комплиментов. А Родионов, почти в дружеской беседе сказал: "Без обиды, тебе хорошую квартиру давать нельзя, стимула не будет". Хоть стой, хоть падай. Осин И. М. был разным в зависимости от обстоятельств, у него чётко срабатывал инстинкт самосохранения, срабатывали какие-то охранные автоматы. Конечно, я был доволен получением квартиры; в кирпичном доме, четвёртый этаж- не последний, в заводском посёлке, рядом с работой, двухкомнатная- хрущёвка и минусы; не изолированная и на горе, которая для одних была пустяшной, для других, как главное препятствие добраться до дома, особенно, с горы до работы зимой, касалось это непосредственно жены Галины, у которой побаливали ноги. Об этих минусах пришлось напомнить и обратиться за помощью к своим шефам Прошло лет 5, уволили Родионова И.С. и вошёл в свою служебную колею в должности зам. генерального Вачугов В.А, вопросы, за которые он брался,всё получалось, я не думал, что у меня с ним по моим делам возникнут какие-то разночтения, он никогда не ревновал никого, ни к чему. Правда, иногда, какие-то вопросы в части дисциплины среди руководящего состава завода, не советуясь с вышестоящими, мог подперчить, ему, как джентльмену, было противно что-то не договаривать и всё он делал по своему разумению с пользой для общего дела. Неожиданно, Вачугова освободили- по собственному желанию и через день на заводской планёрке представили Могилёва Ю. И. с НИИ-52 от Радюка О.М. Представительный, похожий на артиста Урбанского, с цыганским отливом волос. С первых дней попробовал проявить бурную деятельность в кадровом вопросе, он провёл аттестацию, которая почему-то закончилась на мне полуторачасовой беседой с массой всяческих вопросов и моих на них практических ответов. Через неделю, в узком кругу, он открыто предложил нач. О.К. Осину И.М. уйти с должности со всяческими привилегиями, по желанию, вплоть до ковровой дорожки, на которой он сделает ему подарки и руководство завода отблагодарит его за многолетнюю службу на этом посту. Осин не одобрил его жест, усомнился, что это исходит от руководства и просил всё это отложить, хотя прекрасно знал, надоел, но уходить не хотелось. Время интрижек продолжалось, и по совету Осина со своим вопросом записался на приём к Умнову, который встретил меня, как долгожданного гостя и усадил за столик перед собой, сначала масса комментариев по подшефным делам в Питерском районе, а потом по делу. На мою просьбу, сказал: "Иван Михайлович?, кто Вам мешает безболезненно для людей и с пользой этому человеку поменять их местами с молодым специалистом, ведь есть же у нас такие молодые, которые идут сразу в новый дом, и ты Могилёв, не сторонний здесь человек"- закончил свой монолог Умнов. Мне казалось, что Ю.И. чувствовал себя не очень удобно и даже осуждающе смотрел, что такая проблема возникла просто под ногами и вынесена на этот уровень. Шло время и Могилёв увлёкся вопросами, которые ему были больше по душе, он любитель горных лыж, его манили поездки на автомобилях, на юга, в Домбай и подобные места. Юрий Иванович очень старательно относился к регламенту по использованию служебного автомобиля, был антиподом своего предшественника Вачугова В.А., который просто забывал про свою долю в парткомовской машине, если сначала ему каждый день напоминали из-за вежливости, то потом перестали отзванивать, правда, не было и отказов кадровикам по служебным делам. Могилёв открыл в себе ещё одно направление своего таланта, установил дружеские отношения с директором клуба "Тантала" Н.Янковским, братом Олега, однажды привёз А. Трушкина, который выступил на сцене нашего клуба, а после своего номера подсел к Ю.И. и спросил: "Ну, как получилось"?,- у меня на глазах этот артист ждал оценки Могилёва. Я не сомневался, что Трушкину, нужна не оценка его творчества, а денежное вознаграждение, это означало, что всё происходит не без ведома Умнова. Шла какая-то неразбериха, Могилёв затеялся с ремонтом служебного кабинета и решая подшефные дела в совхозе "Новый", проговорился мне: "Наверное моя затея кончится моим увольнением", "Откуда такие мысли"?- спросил я, так же шутя, как и он, "Предчувствие",- так же смехом, заключил он. Предчувствие Могилёва осуществилось и на его место пришёл Екимов Б.В., вчерашний секретарь парткома, до этого был в руководстве ОКБ и не раз занимался организацией отправки своих людей через О.К. т. е. мы не раз контактировали по этому вопросу. Дом готовился к сдаче, а мне не хватало времени поговорить по своему вопросу с новым начальством, иногда приходили в голову обратные мысли, надо ли это делать? Тем более, как -то в свой отпуск я решил отдохнуть у себя в Чардыме на заводском острове, председатель профкома Избалыков Б.А. недовольно проворчал по поводу моей просьбы, увидев моё недоумение: "Что хочешь жаловаться, пожалуйста". Разговор был в парткоме, тогда Екимов предложил парткомовский домик, а это было кстати, с нами на три- четыре дня согласился поехать, брат с Питера, Володя. Тогда мы прекрасно провели время в «Кристалле.", без затруднений договорился о дополнительном питании, были лодки, сауна и купания. Здесь Екимов был другим человеком, кадровые вопросы в новом видении, хотя основа никогда не меняется, но коррективы у каждого свои. Седьмого января 88-го года ко мне подошла машинистка Таня, секретарша завкома и сказала: "В.К., тебя вычеркнули из утверждённого Умновым списка , получающих в новом доме квартиры. Срочно иди на приём к Умнову, иначе Ваша квартира накроется". "Это правда",- переспросил я. "Из-за этого и пришла"-подтвердила она. Непонятное чувство, какая смелая, рискующая своей должностью девушка. Я попросил секретаря директора внести меня в сегодняшний список, но получил отказ, так как традиция исчезновения Генерального после сдачи нового дома продолжилась, пока не заселится дом. Кто совершил такой подлог, вопрос, который меня волновал всё время и ответа не находил. Жаловаться было некому, список находится у зам Генерального по быту Вайсмана Д Р., только через несколько лет пришла в голову мысль, что не инициатива Татьяны сообщить мне об этом, а выполняла она чьё-то поручение. Посчитался ли он с мнением моего шефа или проигнорировал? Ответа тоже не было. Хотя позднее мне пришла в голову мысль, что зто была их обоюдная операция, они оба были далеки от забот по решению моего квартирного вопроса и решили свой шкурный вопрос. Смысла не было идти к Умнову, когда квартир уже не было. Отстраивался следующий дом и я решился в присутствии Осина прозондировать отношение к моему вопросу Екимова Б.В, но без каких- либо раздумий получил ответ: "Должна быть железная гарантия попадания в новый дом, а для этого надо сдать свою и получить на руки письмо, что касается, где жить, вот тут тебе поможем, в твою вселяем молодого специалиста, а тебе на 5-ом квартале трёх комнатную, в доме Логутенко, сразу с телефоном". Для меня этот вариант показался издевательским, Осин молчал, я не мог его поддержать, когда на самом верху этот вопрос был решён, мне было ясно, что нужны другие рычаги, приведения уже ранее оговорённого механизма, в действие. Супруга, узнав о таком повороте, тоже расстроилась, эти спускания с горы для неё становились невыносимыми, а переезд в дом Логутенко пустой затеей, так как , с таким отношением из него можно и не выбраться, она была согласна на любую в следующем доме, только не на горе. Пусть на первом этаже и с окнами на север, мы всего лишь обменивали площадь. Вайсмана уже не было, на его месте работал Матросов Е.П. и нового от него я ничего не услышал. Поход к Умнову назревал, но к нему должна пройти подготовительная работа, переговорить с непосредственными исполнителями, которые ведут записи с приёма, корректируемые только Умновым. Всё нарушил звонок из Москвы, Боровский срочно требовал фамилию кадровика, который завтра же должен быть в Сочи в комиссии по проверке документации по видео электронике. Это будет третья комиссия, две другие, ранее работавшие там, скомпрометировали себя и получили неудовлетворительную оценку, поэтому человек должен быть морально устойчивый, самостоятельный, без зависимых привычек и таким кандидатом Осин назвал мою фамилию, естественно, не захотев ехать сам, Екимова не было и всё произошло без согласования с ним. Эта поездка для меня тоже была не с руки, на понедельник я был в списке на приём к Умнову и всё пролетало. На следующий день я был в Сочи в распоряжении председателя новой комиссии Пономарёва ранее работавшего, во времена Хрущёва, ответственным за киноаппаратуру в Кремле по показу фильмов членам правительства. В комиссию входили: главбух видео завода Воронежа, юрист с Подмосковья Васильев Володя и директор московской "Электроники" Иванов. Так мы проработали в течение трёх дней, согласованно, не отлучаясь друг от друга, групповое посещение кафетерия. Пономарёв по утрам забегал в РК.КПСС и что-то докладывал первому секретарю о проделанной работе, а в конце, перед отъездом, я получил благодарность от своих московских начальников и в строгой секретности, из-за дефицита авиабилетов, двумя самолётами, только через Москву, покинули Сочи. Мы летели вместе с Васильевым, доложили Пономарёву о своём прилёте, и отправились к нему с ночёвкой. Поближе познакомился с городком, а на следующий день оказался на приёме у Умнова Г.А. Обстановка не располагала к глубокому разговору, присутствовали постоянные исполнители Юлия Михайловна, Делекешев и Бондарев, а вместо Могилёва и Осина, Екимов и Матросов, перед моим подходом, Умнову что-то объяснял Екимов, минутная пауза с чего мне начать: "Плохие твои дела молодой человек" - без какого-то интереса ко мне и моей поездки в Сочи, про которую, возможно не знал. Здесь впервые понял, что его легко обвели вокруг пальца, какой-то шокирующей информацией. Умывшись сказанным, я встал и ушёл. Что это, подготовленная ловушка или случайность, я долго не мог забыть сказанное, но спустя какое-то время, зашёл к Юлии Михайловне с вопросом: "Что это?"-, на что она спокойно ответила: "Ничего, твоя запись, сделанная Умновым, не снималась и самое лучшее, терпеливо ждать". Так в беспокойстве поддерживалась дружба с Юлией Михайловной около года, я однажды всё-таки спросил Осина о предстоящей сдаче видео дома, он сказал о недоступности упоминания о нём, даже на верху, на что Ю.М. просила, не светиться и не ходить смотреть в нём квартиры. В апреле 91-го года, она позвонила и поздравила меня с подписанным ордером, за которым сейчас же необходимо прийти с паспортом и тут же добавила, что теперь об этом она скажет Екимову. И Осин И.М., и Екимов Б.В. восприняли это, как неожиданность и поздравили меня по телефону. Зам. генерального директора по кадрам, вчерашний секретарь парткома, теперь это кресло занимал Каплин А.М. выходец из отдела 32, в котором я проработал 6 лет. Оттуда был зам. секретаря прежнего состава парткома Клюкин Ю.Г. Вообще, парткомовскую колоду тасовал Умнов, конечно, по чьим-то подсказкам. Попадал туда в своё время, Кубраков В.А., до него Дёмин А.А, но Каплин больше походил на Козлова, чем на других секретарей. Делегат 27 съезда КПСС. По приезде из Москвы, не в восторге был от Горбачёва, высказывал свои мысли по проведению съезда. Вместе с Клюкиным в отдел пришли молодыми специалистами, потом возглавил там лабораторию, при его правлении распущена партийная организация завода и роздана на руки личная документация. Ровно через год, приехав с организационного совещания с подшефного овощного хозяйства Екимов представил мне бывшего председателя колхоза, сегодняшнего снабженца с Латухино, Графова Н.С, с которым заключили договор, за наличные деньги, выделяемые заводом, сразу на месте выплачивать людям дневной заработок. Что касается людей, то завод не обязан направлять их по приказам, только на добровольных началах, по объявлениям. Моя задача, обеспечить Графова людьми. Был ли заговор белого света, Так ответьте мужи за отвагу, Растащили страну, в ней так много, Не вернуть отношений, так просто, Властям бить бы, всё громче в набаты, Извращенцам стал рай, в непогоду, На работы народ без прикрас,
© Copyright: Виктор Уткин, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
