Гениальный писатель и сказочник Евгений Шварц может служить примером того, как человек другой национальности стал великим русским героем.
Крещеный еврей, чья юность пришлась на революцию и Гражданскую, он мог бы принять сторону нацменов-большевиков, но яростно сражался за Российскую Империю. Юнкером Шварц присоединился к Добровольческой армии Деникина
Стал белым офицером, участвовал в легендарном Кубанском Ледяном походе. штурмовал красных в Екатеринодаре, получил контузию.
После поражения белых, он мог бы эмигрировать, но остался в России, так как, слишком любил свою Родину.
Каким-то чудом с такой биографией Шварца минули, как ленинские, так и сталинские репрессии.
В блокаду его, уже известного писателя, хотели эвакуировать из Ленинграда, а он решил оставаться в любимом городе до последнего. И, едва не умер, в бессознательном состоянии его таки увезли в Душанбе.
Шварц много и плодтворно работал. Сказка о великой любви "Обыкновенное чудо", гениальная антитоталитарная притча "Убить дракона", "Сказка о потерянном времени", "Тень" - все эти произведения вышли из-под его пера.
Шварц умер в своей постели в 1958 году.
Вот, что писал он про суровые годы репрессий, когда его близких уводили в застенки НКВД:
"Я никого не предал, не клеветал, даже в самые трудные годы выгораживал, как мог, попавших в беду. Но это значок второй степени и только. Это не подвиг"13. Попробуйте сказать себе это в 1937 или 1946 году! Попробуйте сказать, когда тебя гонят на собрания, где ты должен речь держать! "Столько общих собраний с человеческими жертвами пережито"
"Начиная с весны разразилась гроза, и пошла все кругом крушить, и невозможно было понять, кого убьет следующий удар молнии. И никто не убегал и не прятался. Человек, знающий за собой вину, понимает, как вести себя: уголовник добывает подложный паспорт, бежит в другой город.
А будущие враги народа, не двигаясь, ждали удара страшной антихристовой печати.
Они чуяли кровь, как быки на бойне, чуяли, что печать "враг народа" пришибает всех без отбора, любого, - и стояли на месте, покорно, как быки, подставляя голову. Как бежать, не зная за собой вины? Как держаться на допросах? И люди гибли, как в бреду, признаваясь в неслыханных преступлениях: в шпионаже, в диверсиях, в терроре, во вредительстве.
И исчезали без следа, а за ними высылали жен и детей, целые семьи.
Нет, этого еще никто не переживал за всю свою жизнь, никто не засыпал и не просыпался с чувством невиданной, ни на что не похожей беды, обрушившейся на страну. Нет ничего более косного, чем быт.
Мы жили внешне как прежде. Устраивались вечера в Доме писателей.
Мы ели и пили. И смеялись. По рабскому положению, смеялись и над бедой всеобщей - а что мы еще могли сделать? Любовь оставалась любовью, жизнь жизнью, но каждый миг был пропитан ужасом.
Национальность свою Евгений Шварц мерил своей Верою.
В детстве он был крещён по православному обряду. В своём позднем дневнике Шварц вспоминал, как в возрасте 7—8 лет, услышав антисемитские высказывания, не относил их к себе: «Так как я себя евреем не считаю… я не придаю сказанному ни малейшего значения. Просто пропускаю мимо ушей… При довольно развитом, нет — свышсе меры развитом воображении я нисколько не удивлялся тому, что двоюродный брат мой еврей, а я русский. Видимо, основным я считал религию. Я православный, следовательно, русский. Вот и всё"
#русскиесупергерои
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
