***
«22 марта 1949 года, то есть в день Сорока Мучеников, в четыре часа пополудни, под знаком Овна, в забытом Богом селе Верхний Карабут Воронежской губернии, в крохотной крытой соломой хатенке, на глиняной лежанке русской печи, сам, без посторонней помощи, явился на свет я – ваш отец и просто человек.» © Александр Коржов.
Именно так начинается повесть «Жил-был Я». Лично я склонен считать упомянутое повествование романом, но… не суть, автору виднее.
Помню, как меня сразу, с самых первых шагов, обезоружила форма повествования - обращение к детям. Монолог, предназначенный для них и, по определению, должный быть интересным исключительно им. Подумалось, что именно такая форма… не гарантирует, но, по крайней мере, тяготеет к честности. К абсолютной субъективной честности, если к понятию «честность» применим столь пафосный эпитет. Оно и верно - а перед кем рисоваться, приукрашивая? Перед кем обелять свою, как ни крути, грешную сущность? Перед детьми? Да полноте… Забегая вперёд, возьму на себя смелость заявить, что Александр в принципе далёк от кокетства.
Итак, как уже я сказал, поразился форме. Начал читать. И пропал. Утонул в замечательной прозе Александра. Именно по этой причине я хочу предложить вашему вниманию «начало начал», самую первую часть. Понравится – пойдёте дальше, не глянется – ничего страшного... Поймали, есть немного, лукавлю, поскольку уверен - тех, кому понравится, будет большинство. Подавляющее, как любили резюмировать на собраниях и съездах.
История страны... Говорил, и сейчас не отказываюсь от мнения, что правд – их много. И лишь слияние этого множества способно вывести более или менее объективное, если усреднённость хоть какая-то родственница объективизму. Если же никаких родственных связей не существует, самое правильное вернуться к тезису, что правд – много.
Взгляд на историю страны через личное импонировал мне всегда, предпочитаю такое любой публицистике. А поскольку читал немало, и было время, когда сознательно выискивал мемуарное, в голове моей нечто среднестатистическое уже сложилось. Не знаю, но, может быть, по этой причине я могу себе позволить оценивать мемуаристику уже не с точки зрения добавления новых мазков на холст мироздания, расстеленный передо мной, но с позиций искренности, разумности и логичности. Вы знаете, ничуть не погрешу перед истиной, если скажу, что всё это нашёл в «Жил-был Я». И не просто нашёл, а ещё и насладился найденным. Великолепный язык повествования, пришедшийся как нельзя кстати к форме, любопытные выводы по тексту и сама история, в прямом смысле слова - потрясающая, масштабность повествования, равно как и личности, всё это вкупе оглушило меня. И повергло в восторг. Подумалось, помнится - ах, как жаль, что мой отец не написал подобного. А ведь ему есть что рассказать. И рассказывал. Скупо, по привычке утаивая то и это - генное уже, в крови, а вдруг что? Сколько мне стоило сил разговорить его, к примеру, на предмет армейской службы в Будапеште, службы, случившейся в самый разгар «Пражской весны», где он и был ранен - вы даже не представляете. О прочем, более трагическом, даже говорить нечего. Клещами тянул. Тянул и негодовал - да что ж за история такая, частицы которой люди до сих пор скрывают, вольно или невольно? Не уголовники и прочая мерзота, заметьте, просто люди. Как же искажено лицо этой истории... И увидим ли мы когда-нибудь истинное?
Впрочем, мы отвлеклись. Не хочется пересказывать Александра, не хочется анализировать его выводы и сопоставлять со своими. Не хочется. Хочется просто внимать. Молча и с уважением. Как внимают отцу. И просто человеку.
Всё. Александр Коржов, «Жил-был Я» - http://www.proza.ru/2010/01/08/1008.
Рекомендую.
Другие статьи в литературном дневнике:
