Возникла на спине атерома, второй раз уже. В прошлый, врач посмотрел и сразу сделал операцию, потом я приходил пару раз на перевязку и на этом всё благополучно закончилось. Теперь же врач пощупал: «Почему раньше не удаляли?» ; говорит, это к тому, что, я, мол, сам виноват, что она на мне выросла. Ну это и так понятно, я и не оспариваю: не болело, говорю. Потом врач направил к онкологу, видимо, на предмет точной диагностики. Но это, по всей видимости, чисто бюрократическая процедура для собственной перестраховки. На следующее утро я занял очередь за талоном без двадцати восемь, вскоре получил его и поехал на работу, а с работы вскоре помчался обратно на прием. Отсидел в очереди (люди здесь, кстати, куда спокойнее, напуганные ужасами опухолевых болезней), врач даже не щупала атерому, посмотрела издалека и написала заключение. Можно было, стало быть, и без этого обойтись. Потом поехал в поликлинику. Пятница вечером. Народу полно, талон дали с трудом, поругался с бабкой какой-то, да-да, некоторые слишком высокомерны, чтоб ругаться с бабками, я же их, бабок, хорошо понимаю и соглашаюсь на взаимно-энергетический обмен.
Отсидев пару часов в очереди, я попал к хирургу, и думал уже, что всё ; конец эпопеи, сейчас вырежут, но нет, врач посмотрел, снова пощупал, сказал при этом: «Ну, трогать её сейчас не надо, её надо удалять». Написали направление в больницу неподалёку от моего дома. Я зашнуровал ботинки и решил помыть руки, ставшие за время метаний грязными и липкими. «Руки, молодой человек, дома будет мыть!» ; возмутилась сестра с выпученными на меня глазами. Но я уже помыл и даже вытерся их белоснежным полотенцем, говорю: «Ну хоть не зря приходил!» ; «Ага!» ; говорит, видимо, понимающе. «Попробуйте завтра в больницу, может, примут». Я говорю: дайте лучше телефон. Она: но лучше пойти и показаться, чем звонить. Когда я уходил, меня почему-то покинуло чувство озлобленности и стало как-то блаженно и всё равно. Какой-то священный пох..изм расцвёл в моём сердце, всё показалось не таким уж и важным и не заслуживающим ни ненависти, ни любви, можно спокойно ложиться на землю и тлеть.
На следующее утро звоню в эту больницу, она хоть и недалеко, но хорошо, что не пошёл. Говорят, что примут только в понедельник, и только для консультации, потом надо будет вернуться в поликлинику и собрать кучу анализов, а потом уже, когда положат на удаление, дадут даже больничный. Интересно получается, я буду прогуливать работу, собирать анализы, а потом мне дадут больничный, однодневный, видимо. Удивительно, как всё поменялось, две одинаковые атеромы, но какая разница в решении проблемы! Чувство злобы снова загудело во мне, я бросил трубку с голосом ласковой суки, не дослушав список процедур и анализов. Позвонил в платный медцентр и записался на воскресенье.
В воскресенье меня немного взрезали и удалили гной, расплывшийся уже по спине. Всё удовольствие за пять рублей, как говорят у нас в народе некоторые, опуская нули. Так как рана была гнойная, анестезия полностью не спасала, и было больно. Но это ничего, в сравнении с тем, что ожидало меня б в стационаре. Помню, при последнем посещении хирурга-писаря-направлениста (какая благородная профессия), он сетовал на то, что сокращать врачей собираются, оставят, мол, одного хирурга только. А я вот думаю, что и одного не надо, вообще есть смысл закрыть поликлинику, нахер, а бабки пусть бесплатно в церковь лучше ходят. Толку от этой «бесплатной» медицины, погрязшей в бюрократии, время только тратить, а время – те же деньги. И никаким автоматизмом, никакими талончиками электронными делу не поможешь. Так вот и становится врачевание врачизмом.
