"Я страшно завидую Паустовскому, воскликнул Каверин. Завидую тому, что тот никогда в жизни не солгал. Ни одной фальшивой строчки нет в его творчестве, сказал он. Не солгал потому, что обладал даром, многими утерянным, внутренней свободой..."