Снится мне сон

Снится мне сон. Третью ночь подряд.

Стена старой  деревенской избы. Бревна с грубыми зарубками,  окладные венцы  выцвели до холщовой  портянки,  а под застрехой - в уголь черные.  Железные петли проржавели,  дощатые рамы рассохлись,  замазка осколками выпадает,  того и гляди стекло, истонченное  дождями,  наружу выдавит, в  посеребренную туманом крапиву.

- Ремонта здесь ужас сколько, - во сне соображаю, - дрель с насадкой нужна, а лучше шлифмашинка. Скребок, шпатель, валик, кисти. Скотч малярный. Молоток, стамеска, отвертка, гвозди…

Утром просыпаюсь и думаю – сон это или нет? А на следующую ночь, то же самое. Изба, бревна, рамы, крапива. И людей никого. 

Пошла к врачу. Не хватало еще свихнуться.  Отстояла очередь.   

Врач постучал по моим коленям молоточком, измерил давление, рост и вес записал. Выслушал меня, не торопясь.

Спрашивает:

- Вы в избах жили?

- В избах? – вспоминаю я, - нет, никогда не жила. В бытовках жила, в кунгах, в общежитиях, когда на выезде работа. В избе ни разу.

- А я в избе родился, - говорит врач, -  вот точно в такой, какую вы мне тут описали. Как вас…эээ…(врач заглянул в карту)…Вера, да?

- Вера.

- Только про охлупень вы, Вера, мне ничего не сказали. Какой он?

- Кто? - подняла я брови.

- Охлупень.

- Но я не знаю, что это?

- Охлупень, это коньковое бревно, - врач  широко развел руки в стороны, - конек, короче говоря. На крышах видели?

- Видела.

-  На моей избе, - сказал врач - охлупень был с резной конской головой. А на вашей?

Я попыталась вспомнить, но перед глазами стояла только бревенчатая стена.

- Крыши я не видела, - сказала я.

- Жаль, - огорчился  врач, - уж очень ваша изба на мою похожа, даже в мелочах. Разволновался я, Вера, давно в своей деревне не был. Ну, теперь-то обязательно съезжу. Зайдите ко мне на следующей неделе, покажитесь.

- Покажусь, - сказала я и пошла домой.

В эту ночь изба мне не снилась. В следующую тоже. И вообще, вся неделя прошла без снов. Упала и отрубилась. Да и  днем  на ходу спала.

И тут звонок.

- Да?

- Вера, здравствуйте! Простите за поздний звонок, это врач.

- Какой врач? – не понимаю я, с трудом разлепляя глаза.

Заснула над тарелкой с ужином. Кляча старая.

- Вы ко мне приходили, вам изба снилась.

- А, - я протираю глаза, - уже неделю ничего не снится, вы меня вылечили...

- Сгорела изба, Вера,  - говорит врач, - неделю назад. А мне только сейчас сообщили. Вера, вы слышите?

- Слышу, - я отодвинула  в сторону тарелку с остывшим гуляшом.

- Вы извините,  Вера, - сказал врач, - просто мне  не с кем про это поговорить, про избу. Вы слышите?

- Говорите, говорите, - я поставила кофе.

- Я-то все  думал раньше, что  избу под дачу приспособлю.  Ждал, когда детишки народятся, но год назад развелся с женой,  - голос врача прервался, - я же в ней вырос. Потом в город уехал. Родители  умерли. Изба так и стояла, брошенная. А сейчас ее нет. И больше никогда не будет. Вы слышите, Вера?

- Приезжайте в гости, -  предложила я, - на кофе.

- Кофе на ночь вредно и потом я же врач, я справлюсь, вы не беспокойтесь. Просто мне надо было с вами  поговорить. Хотя я, кажется, повторяюсь. Извините.

- Не за что, - сказала я, - звоните.

- Может, как-нибудь потом, - сказал врач, - например,  насчет кофе?

- Только позвоните накануне, - попросила я, -  сейчас столько  работы навалилось.

- Спасибо, - сказал врач, - до свидания.

Я отключила телефон и выпила весь кофе.

А ночью мне  приснилась изба. Но только совсем  новая, с сияющими окнами, горящей медью крышей. И охлупень с перекрещенными конскими головами,  нежно касающимися друг друга резными шеями.