Раскажи мне про любовь, гл. 18

     Выйдя из дома, Вика направилась к Главпочтамту, она не знала домашнего адреса Юрия Михайловича и решила, что отправит письмо на получателя «до востребования».

     Покончив с одним делом, от чего на сердце стало сразу легко, она поспешила  покончить и с другим. К зданию, где был расположен отдел культуры она решила пройти дворами, "так быстрее".

     Не успела она свернуть в первый двор, как поскользнулась. Падая, она сильно ударилась головой. Превозмогая боль, Вика попыталась подняться. Резкая боль в ноге и внизу живота пронзила ее с такой силой, что она мгновенно потеряла сознание.
    В сознание она пришла на второй день после падения. Открыв глаза, она увидела, что лежит в светлой комнате, похожей на больничную. Кроме нее в ней больше никого не было. Во рту все пересохло и
ей нестерпимо хотелось пить.

    Повернув голову, она увидев на прикроватной тумбочке небольшой графин с водой и стакан. Она хотела встать, и приподнялась с подушки, но тут же снова упала на нее. Голова закружилась, комната поплыла, и она потеряла сознание.

     Когда через несколько минут сознание вернулось к ней, она увидела возле себя двух людей в белых халатах: мужчину и женщину.

    –  Как вы себя чувствуете? – Услышала она голос мужчины.
    – Пить, – простонала она. Сестра, налив в стакан воды и, бережно приподняв ее, дала напиться. Вика сразу почувствовала облегчение.

     – Как вы себя чувствуете, больная? – повторил вопрос врач. В голове промелькнуло: – я больная.

      –  Что со мной, доктор?
      –  Не беспокойтесь, сейчас уже все позади. Вы потеряли много крови, этим объясняется ваша слабость. Вы помните, кто вы? Вас доставила к нам в больницу незнакомая женщина, которая нашла вас на улице без сознания. У вас перелом ноги и сотрясение. При Вас не было документов. Мы не знаем, кто вы? Если у вас есть родные или знакомые, мы могли бы связаться с ними.

     – Вика сразу все вспомнила, она поскользнулась и упала, не заметив ледяную дорожку, припорошенную только что выпавшим снегом.
     – Прошу вас сообщите, пожалуйста, моему мужу и она назвала свое имя, фамилию и номера телефонов: домашний и рабочий Севы.
 
     Боже мой! Как он волнуется! – Прошу, пожалуйста, сообщите поскорее.
     – Не волнуйтесь, мы все сделаем. Сейчас же позвоним вашему мужу, – ласково сказал врач и, оторвав листок из блокнота, на котором записал только, что названные Викой телефоны, дал распоряжение сестре, и та, взяв листок, туту же вышла из палаты. А врач, он представился, Сергеем Федоровичем, подвинул стул к кровати Вики и стал измерять ей давление.

     Измерив его, попросил Вику задрать рубашку. Осмотрев и прослушав ее, он удовлетворенно хмыкнул.
 
     – У вас отличное здоровье, –  сказал он улыбаясь Вики, – думаю, что вы у нас долго не задержитесь.   
     –  Сергей Федорович, что со мной? Вы говорили о большой потери крови?
     – Вы были беременны на четвертом месяце, –  он нахмурил брови. 
     – Мой ребенок? Он… Я потеряла ребенка? 
     –  Я не хотел вам сейчас говорить, вы очень еще слабы.
     – Вы! Вы не могли его спасти! Я не хочу жить. Слышите! Я больше не хочу жить! С ней началась истерика, пришлось вызвать медсестру и сделать успокоительный угол…

     Когда пришел, Сева, Вика уже проснулась. Она лежала с отрешенным видом, уставившись в потолок.
     – На его ласковое приветствие и поцелуй, она никак не отреагировала.
     Сева молча, опустился на стул, и, выложив на тумбочку принесенные фрукты, попытался заговорить с ней, но не успел он открыть рот, как она опередила его.
     – Не смей ничего говорить! Лучше уйди, слышишь, уйди! 
     – Поняв ее состояние, он поднялся со стула.
     – Хорошо, Вика, я завтра приду, отдыхай!
     – Нет, нет! – закричала истерично, она, – не приходи, никогда не приходи! Я не хочу тебя видеть!

    Вошла сестра с уколом и сказала Севе, что лучше ее, пока она в таком состоянии, не беспокоить. Это пройдет – добавила она, чтобы успокоить его, – просто на это надо время…

     Прошла неделя, как Вика находилась в больницы. Она была почти здорова, если не считать неудовлетворительного психического состояния, о котором врачи были обеспокоены. Она по-прежнему была ко всему и ко всем безразлична, и часто плакала, отвернувшись к стенке. Встреча с психотерапевтом, который был приглашен, по этому случаю, несколько улучшила ее состояние и врачи посоветовали Севе, продолжить эти встречи после того, как ее выпишут.

      Сева навещал Вику  каждый день, но она не радовалась его приходу, скорее, наоборот: при его появление в дверях, она отворачивалась к стенке, чтобы он не видел слез, которые набегали на глаза.
 
      Несколько раз ее навещала Анжела. Вика и ей была не рада и слушала ее  безучастно. Новшества, которые были внесены, чтобы оживить работу библиотеки,о которых, взахлеб, сообщила ей Анжела, ее совсем не заинтересовали. А когда Анжела сказала ей, что все читатели, желают ей скорейшего выздоровления и возвращения на работу, Вика отнеслась к этому с полным равнодушием.
И даже, когда Анжела рассказала ей, о том, как Юрий Михайлович сокрушался, узнав о  несчастном случае, произошедшем с ней, с Викой, и попросил Анжелу назвать больницу, в которой она лежит, Вика пропустила это мимо ушей, как ничего незначащее и нестоящее внимания.

      Ничего Вику не интересовало теперь в этой жизни. Она больше не жила, она умерла вместе со своим сыном, когда узнала, что его больше нет.

      Вику выписали в начале следующей недели. Когда они выходили с Севой из больницы, они увидели Юрия Михайловича, он подошел к ним и поздоровавшись с ними любезно предложил их подвести до дома на своей машине. Вика шла с костылями.  Сева заранее вызвал такси, он поблагодарил Юрия Михайловича и подняв руку, сделал знак шоферу, и такси белого цвета, тотчас подкатила к ним…

     Вика еще долго не могла прийти в себя. Она все время лежала в большой комнате и только вечером, когда приходил с работы Сева, выходила на костылях, которыми еще неумело пользовалась, на кухню.
     В спальню она почти не заходила, она даже спала на диване в большой комнате. Ей все там напоминало о потерянном ребенке: кроватка, которую она заранее купила для малыша, столик для пеленания, пеленки и распашонки, аккуратной  стопочкой сложенные на нем, игрушки, подвешенные над его кроваткой.

     Однажды свекровь застала ее там рыдающую. В руках Вика держала маленький чепчик. 
      –  Вика! Детка, успокойся. Разве можно так изводить себя! Ты  молодая, здоровая родишь еще ни одного ребенка. А этому не судьба, видно, родиться было, –успокаивала она, гладя ее волосы.

      Сыну, когда он пришел с работы, она потихоньку шепнула: –  Надо бы эти детские вещи и игрушки кому-нибудь подарить, чтобы они не напоминали ей о горе.
Сева сразу понял, что мать говорит дело.

     «Как это он не подумал! Надо было сделать это еще раньше, пока Вика была в больнице.

     – Я знаю, кому надо подарить все это, – сказал он. – Только это надо сделать так, чтобы Вика сама пожелала подарить их.