Надежды, спрятанные в календарях...

                    - Ми-и-илику, засели нитку в швейную машинку, пожалуйста! - громко зазывала домой Роза, родная бабушкина сестра. Не подозревая, она отрывала меня от важного наблюдения за жизнью роскошного муравейника, возникшего рядом с вишневым деревом в обширном дворе нашего сокирянского дома.  Колонны трудолюбивых букашек бесконечной цепочкой взбирались по стволу, покрытому потеками прозрачной смолы, и терялись, высоко-высоко, среди множества веток, щедро нагруженных тяжелыми спелыми ягодами... Еще в детском садике мы свято уверовали в особые свойства этой драгоценной смолы, обдирая ее с коры вишневых деревьев и всей ватагой важно смакуя первую в жизни жвачку. Кроме этого, она была прозрачная , пахучая, и сквозь неё можно было смотреть на солнышко...!
                    - Молодец ! Я очень плохо вижу, а ты нитку заселил с самого первого раза!,- похвалила Роза, тут же, мимоходом, отправив мне в рот горбушку чёрного хлеба с прихваченной щепотью  мелко порезанного репчатого лука, обильно сдобренного пахучим подсолнечным маслом...
                    - Какое сегодня число и день недели?,- немного переигрывая  с проявлением повышенного интереса, спросила Роза. А долгота дня какая? Я так люблю, когда , начиная с конца декабря, день потихоньку увеличивается. Становится  как-то радостнее, в душе зарождаются  надежды на скорый конец зимы, приближение весны с ласковым  долгожданным теплом..!
                    - Ну?  Насколько же день увеличился за сегодня..?... Ого! На целых две минуты ..? Скоро, очень скоро, он будет расти и по три минуты! День в марте сравняется с ночью! А там, и до лета, рукой подать ! Их либэ вен тук из гройсер ынд гройсер ( Я люблю, когда день все больше и больше, идиш)...
                      Может, это поздняя холодная осень 41 года, отнявшая в гетто Винницкой области любимого веселого Залмана вместе с их двухлетней Ревусей и внушила ей такое стойкое неприятие уменьшающихся пасмурных дней...?
                      Первый календарь , который запомнился мне, был огромным . Возник он в виде богато раскрашенной толстой книженции, вкусно пахнущей ещё свежей типографской краской. На ней  крупным шрифтом были начертаны цифры 1959. В свои четыре года я мог их не только громко зачитывать, но и  уверенно считать от 1 до 10 на русском, украинском и идише... В календаре было много интересных рассказов, волшебных сказок и удивительных загадок. Мы с мамой любили по вечерам подлавливать  нашего всезнающего папу, вечно корпящего за выполнением контрольных работ своего заочного Львовского универа. Громко зачитывая вопрос, бурно радовались, когда отец отвечал неправильно, а наша версия, хотя и очень-очень редко, оказывалась победной ...
                      Особенно интересными были страницы накануне Нового 1960 года, где можно было вырезать и снежинки, и радостного Снеговика с красным морковным носом, и Белку со Стрелкой - наших геройских собак-космонавтов! Меня постоянно заботило, кто и как кормил их во время первого в мире космического путешествия...
                      Очень нравился и строгий металлический календарь с небольшими окошечками, где число с лёгким щелканьем переходило на завтра, стоило только повернуть корпус... Я постоянно крутил бедный календарь, доставал изнутри квадратики с числами, закладывал их обратно, подолгу стараясь восстановить правильную работу чудо-машинки... После упорного копошения, я торжественно устанавливал блестящий календарь около небольших волшебных часов в сказочном ажурном корпусе.  На нем можно было различить и птиц, и охотничье ружьишко, и отверстия, через которые окружающий  Мир выглядел совсем-совсем по другому...
                      Но главным, самым главным  оказывался обычный настенный календарик с отрывными деньками, пухло-толстенький, очень самодовольный в самом начале года, и худеющий на глазах дистрофик, к его неизбежному концу. Помимо долготы дня, бабушек Риву  и Розу страстно интересовало все, что я с выражением зачитывал на обратной стороне каждой странички. Там присутствовали и продвинутые рецепты засолки огурцов с помидорами, и рецептура невиданных пирожных, и стихотворения Владимира Маяковского... Переживая драматические моменты французской революции, либо гибели героев-партизан, мои бабушки могли и всплакнуть, вытирая глаза видавшими виды передниками...
..............
                    - Димочка, Димочка, - шептала медленно, но верно угасавшая Роза. Меня она уже не узнавала, называя именем маленького сыночка Марины, моей двоюродной сестры. Последние годы их семья проживала в той же Тираспольской квартире, а Димочка занял место самого-самого дорогого  в ее любящем сердце, - Скажи, скажи, ингалы ( мальчик, идиш),...сейчас день становится меньше или больше...?,- из последних сил вопрошала она...
                    - Больше, больше, дорогая Розочка, день становится все больше - соврал я , напоследок, вызвав слабую-преслабую прощальную улыбку...
                    - Гит, Гит...( хорошо, Идиш)...Это хорошо...., облегченно выдохнула она, насовсем забыв о следующем вдохе...

                      До сих пор люблю, там и сям, покупать пухлые настенные календари. Первым делом, обращаю внимание на долготу дня и , желая обрадовать, мысленно сообщаю Розе, что Темень, исчезая, постепенно уходит, а Света в Мире становится все больше... Зачастую, мне так не кажется, но чувствую, чувствую, что она отчаянно  ждёт именно этого...
                      Помнится, как радостно подлетев к окну и поглядывая в
Небеса, она весело протирает слегка колющиеся плотные листовые пластинки высокого растения  алоэ, выставленного на подоконник, прямо под шумный ливень первой майской Грозы...Я вижу в ее глазах такую неистовую Надежду и Ожидание, что , невольно, сам поддаваясь этому ощущению , начинаю верить в приближение чего-то Чудесного, Доброго, Светлого, Дорогого и Бесконечного, что ощущалось  нами, зачастую, только накануне Нового Года...