Враг моего врага

Глава двадцать восьмая

Со второго этажа снова раздались голоса, и на лестнице в окружении трех крепких стражников показался принц Джон. Он старался держаться властно, как подобает королевской особе, но было заметно, что принц выглядит растерянным, да к тому же всклокочен и одет кое-как, явно наспех.
– Что тут происходит?
– Ваше высочество, у меня прекрасная добыча, – сияя, обернулся к нему шериф. – Вдобавок к Гаю Гисборну – еще и этот шервудский смутьян Локсли.
Он кивнул, указывая на Робина, которому стражники как раз в эту минуту связывали руки.
Принц важно вскинул голову.
– Ну-ка мне его сюда, – приказал он.
Разбойника пнули в спину, заставляя сделать несколько шагов вперед.
– Прикажете вздернуть прямо здесь, в Лестере, поутру? – спросил ноттингемский шериф. – Или подождем до Лондона?
– До Лондона, – ухмыльнулся принц, внимательно рассматривая разбойника. – И это он полгода держал в страхе всех путников, проезжавших через Шервудский лес?
– Да, ваше высочество, – подтвердил шериф.
– Связать как следует. Обоих, – принц метнул взгляд и на Гисборна. – Приставить по три человека к каждому. При малейшем резком движении – сечь плетью, не жалея. В Лондоне на казнь соберется огромная толпа, – хмыкнул он, буравя Робина взглядом.
– Наконец-то их обоих повесят, – еле слышно всхлипнула Марион и подняла голову. До этого мгновения девушка молчала, словно онемев от пережитого страха, но теперь ее словно прорвало.
– Никто никогда не будет любить тебя так, как я, – выпалила она, глядя на Робина, как будто не замечая, что в комнате, кроме них двоих, полно народу. – А ты нарочно выбрал ту, на ком и жениться-то не надо!
Услышав эти слова сестры, Гисборн поднял голову и с тревогой посмотрел на разбойника, но по лицу того нельзя было ничего прочитать.
– Тихо, тихо, красавица моя, – откликнулся наконец Робин.
– Нет уж, пусть все слышат! – взвилась девушка. – Прекрасно, что тебя повесят, и ей ты тоже не достанешься! Я не знала, как тебя удержать, – снова всхлипнула она. – Иногда думала, пусть бы тебе переломали все руки и ноги, чтобы ты только никуда от меня не делся. Никто, никто больше не будет тебя так любить!
– Заткните ее, – поморщился принц Джон.
Шериф снова схватил заложницу за волосы.
– Вы слышали, леди, что сказал его высочество? – ухмыльнулся он.
– И чтобы завтра же ее здесь не было, – добавил принц. – Дайте ей сопровождение из ноттингемского гарнизона, и пусть едет домой. После моей коронации я ее пристрою в какой-нибудь монастырь, и дело с концом.
– В Кирклис, ваше высочество, – услужливо поддакнул шериф. – В тамошней обители ее охотно примут.
– Да хоть и в Кирклис. Со временем, глядишь, станет там приорессой. Решено. А теперь все – досыпать. До рассвета полно времени. Завтра с утра двинемся дальше, дней через пять будем в Лондоне, и там-то наконец я прикажу казнить и того, и другого.

– Он давно должен был появиться, – Ясмина трепала чубарого по ушам, тот тревожно фыркал в ответ.
Скарлет отозвался не сразу. В темноте его лицо, белокожее от природы, казалось еще светлее. Наконец Уилл хмуро откликнулся:
– Да, давно должен был появиться.
– Пойдем-ка к этому «Золотому клинку».
– Пойдем, – кивнул он. – Ты держись с лошадьми в стороне. Черт, не нравится мне все это. Он влип, шкурой чую. Тьфу, не перебудить бы никого топотом копыт.
– Ничего, они умные лошадки, тихие.
– Стой тут, – Скарлет, оставив девушку в стороне, на глухой улице, бросился к постоялому двору.
Ясмина не знала, сколько времени прошло, – она только чувствовала, как в груди прыгает сердце, и, чтобы успокоиться, гладила морды всех трех лошадей – и чубарого, и серого коня Уилла, и своей новой гнедой кобылы. Наконец она скорее почувствовала, чем услышала шаги рядом.
– Ну? – выдохнула девушка.
– Черт. Он попался, – отозвался Скарлет. – Что случилось и что у него не сложилось – не знаю.
Ясмина не ответила, и он продолжил:
– Его повезут в Лондон. Их обоих – и его, и Гисборна. И там принц Джон хочет устроить публичную казнь. С размахом.
– Мы не сможем сейчас ничего сделать, – одними губами проговорила сарацинка. – Их два десятка.
– Думаю, уже меньше. Если Робин и сэр Гай устроили там бой…
– Все равно. Их много, а ты будешь один. Ну, у меня есть два ножа, я их брошу – минус двое… толку-то… – Ясмина повернулась, чуть подняла голову. – Рассказывай.
– Входные двери были закрыты, внутри свет – явно охрана. Поднялся по приставной лестнице на крышу, как и Робин. Веревка привязана к трубе. Насилу отвязал – мне-то на другую сторону надо было, где общие комнаты. Ну, привязал к другой трубе, спустился к общей комнате, завис у окна. Через ставни не очень слышно, но стражники так гомонили, что кое-что уловил. Вот.
Сарацинка молчала.
– Скажи что-нибудь, – шепнул Скарлет, не выдержав.
– Я знаю, что делать, – еле слышно ответила она. – Мы их вытащим. Но не прямо сейчас.
– Что?
– Мне нужно в Лондон, Уилл, – она встряхнула головой, отбрасывая с лица черные пряди. – Мне нужно в Лондон. Но отец Тук, Дик и Джон сойдут с ума без вестей. А Робин решит, что мы его бросили.
– Дурочка. Мы с ним знаем друг друга лет двадцать. Ему даже в бреду в голову не придет, что я его бросил. И что ты его бросила, он тоже не поверит.
– Да?
– Конечно. Выше нос. Он знает, что мы рядом. Ну, ну! Ты-то не кисни!
– Он там один. Связанный, избитый.
– Ему не привыкать. Что ты там придумала насчет Лондона?
– У нас есть хоть какие-то деньги?
– Почти все то, что он отнял у монахов, – ухмыльнулся Скарлет. – Знаю я его: если сразу не отобрать деньги – отдаст беднякам или потратит на выпивку и девок, – Уилл осекся, но Ясмина словно пропустила его слова мимо ушей.
– Я возьму его чубарого, – произнесла она, вскинув голову. – Он резвее и выносливей, а мне нужна будет каждая минута.
– Тьфу, оторва, да куда ты собралась-то?
– В Тауэр, – спокойно ответила сарацинка.

В большом зеркале из полированной бронзы отражалась богато убранная комната. Дама, стоявшая перед этим зеркалом, пристально рассматривала свой силуэт. Она была прекрасна в юности и очень хороша в зрелые годы. И хотя теперь, после постоянных беременностей, фигура стала не такой изящной, – но оставалась королевская осанка, оставались прекрасные вьющиеся волосы. Прежде они были огненно-рыжими, такими яркими, что менестрели прозвали ее Золотой Орлицей. Сейчас в кудрях сквозила седина, движения немного утратили легкость, но дама у зеркала все равно была хороша собой.
Она услышала шорох за спиной.
– Иветта, ну наконец-то, – по-французски произнесла дама, стараясь не ворчать. Придворные уже давно шушукались за спиной, что у нее с годами портится характер, да и сама она замечала это. – Несите же сюда, скорее. Четверть часа ходить за кубком вина – это слишком, Иветта.
Раздались шаги, и дама вздрогнула. Это была не поступь Иветты – шаги звучали куда легче, чем обычная походка служанки.
– Иветта?!
– Ваша служанка в безопасности, ваше величество, – ответил по-французски незнакомый голос. – И вы тоже. 
За спиной стояла чужая женщина, одетая в платье Иветты. В руках она держала серебряный кубок.
– Иветта сказала, что вы предпочитаете совсем легкое фруктовое вино, – спокойно улыбнулась незнакомка, протягивая кубок.
Первым побуждением было позвать стражу, но дама почему-то удержалась. Ни в голосе, ни в поведении незнакомки не было никакой угрозы. Тонкое смуглое лицо, осунувшееся, с темными кругами под глазами. Черные косы, черные глаза, цепкий и внимательный взгляд.
– Кто вы и как здесь оказались?
– Только прошу, не наказывайте ни Иветту, ни привратников, они не виноваты. Меня много лет учили проникать куда угодно. Пришлось применить то, что умею. Не могла же я прийти с улицы к воротам Тауэра и сказать, что хочу видеть королеву Алиенору.
– Но вы меня видите, – усмехнулась королева.
Ей стало интересно.
– Кто вы? – повторила она, глядя на незнакомку, которая держалась почтительно, но уверенно и твердо.
– Меня зовут Ясмина бинт аль-Саид. Мне нечего скрывать, ваше величество. Я почти девять лет служила Салах ад-Дину. Сопровождала караваны, передавала вести, иногда добывала нужные сведения. В последние три года – не пропускала обозы торговцев с оружием и продовольствием к войскам короля Ричарда.
– Зачем вы здесь? – нахмурилась Алиенора.
– Предложить вам сделку, ваше величество.
Королева вопросительно склонила голову набок.
– Король Ричард в плену, и вы по всей стране, как можете, собираете деньги на выкуп. Вводите новые налоги, делаете, что можете. Но денег надо много, и они явно наберутся не скоро. Вам нужна, очень нужна крупная сумма. А ее нет. Король в плену за границей, и его власть тут держится на волоске, который вот-вот оборвется.
– Дальше, – сухо кивнула Алиенора.
– Его высочество принц Джон несколько дней назад направился со своими людьми в Ноттингем. Сейчас он на пути обратно и будет в Лондоне через два-три дня. Он везет двух пленников, которых собирается казнить. С шумом и треском, чтобы устроить зрелище и заодно утвердить свою власть.
– И что это за пленники?
– Один – знатный рыцарь, три года воевавший на Востоке вместе с королем Ричардом. Сэр Гай Гисборн.
– Я слышала о нем, – кивнула королева. – И в чем его обвиняют?
– В измене королю.
– Ричард не раз о нем говорил, и всегда только самое лучшее, – лицо Алиеноры на миг стало чуть мягче, но она тут же собралась. – Дальше. Второй?
– О втором, ваше величество, вы тоже наверняка слышали. Робин Локсли, главарь разбойничьей банды из Шервудского леса.
– И первый лучник всей Англии, – усмехнулась королева. – Браконьер и грабитель. За одного только убитого оленя он заслуживает виселицы. А сколько их на его счету?
– Спасенных от голода крестьян на его счету наверняка больше.
– Он правда такой ловкий стрелок, как о нем поют в уличных песенках?
– Гораздо лучше.
– Благородный рыцарь и отребье из леса. Дальше. Вы говорили о сделке.
– Да. Ваши отношения с его высочеством принцем Джоном не из лучших, но у вас, ваше величество, наверняка есть способ отменить казнь и освободить пленников. И не один. Стоит вам только захотеть.
– Принц Джон не в том возрасте, чтобы слушаться мать.
– Разве кто-то может вас ослушаться?
– Что я получу, если эти люди окажутся на свободе? Вы говорили о больших деньгах.
– Да, ваше величество. Я много лет передавала не только разные вести, но и добычу. Монеты, золотые кубки, восточные драгоценности. Салах ад-Дин держал тайники на самый крайний случай. Я знаю об одном из них и готова рассказать, как до него добраться. Но я это сделаю только после того, как оба пленника будут на свободе и в безопасности.
– Какая самоуверенность, – рассмеялась Алиенора. – Я могу позвать стражу, и через несколько минут вы будете в темнице.
– Можете. И что?
– И когда с вами начнет разговаривать палач – вы будете умолять о пощаде или о смерти, только чтобы это прекратилось. Вы, дерзкая молодая особа, не только в подробностях расскажете, где клад Саладина, – вы выложите все секреты, какие знаете и каких не знаете.
– Хотите попробовать? – ответила Ясмина.
– Позвать стражу?
– Зовите, ваше величество. У меня был хороший учитель, – вы же видите, что я легко пробралась в вашу знаменитую Белую башню. Хотя, конечно, мне пришлось два дня присматриваться, кто и когда входит и выходит. Так вот, у меня был хороший учитель, и я умею переносить боль и держаться на допросах.
– Сколько самоуверенности. Вы переоцениваете свою стойкость, хороший палач сломает вас меньше чем за час.
– Не очень хочется проверять, – улыбнулась сарацинка. – Но меня учили и еще кое-чему. Никогда не проверяла, но уверена, что справлюсь.
Она встретила вопросительный взгляд королевы и продолжила:
– Если я не смогу вынести пытки – я умру усилием воли. И тогда вы никогда не доберетесь до сокровищ Салах ад-Дина, и король Ричард надолго останется в плену, а его власть в Англии будет таять с каждым днем.

Продолжение - двадцать девятая глава: http://www.proza.ru/2020/03/01/1708