Радость

Николай Данилов стоял на одной из шумных московских улиц, в руках у него была ничем непримечательная спортивная сумка. Он ловил такси.

Наконец, одна машина подрулила к обочине. Обычные вопросы: «куда?»,  «сколько?» Договорившись, Данилов сел на заднее сиденье такси, положив свою сумку на колени. Средней величины сумка, слегка потрепанная, на самом деле была достаточно увесистой. И в этой сумке лежал миллион долларов. Да, миллион долларов! Вот так запросто Колька Данилов вёз миллион долларов в первом подвернувшемся такси. И это не какие-то там лихие девяностые. Календарь показывал  2020 год.

У Николая сегодня прошла удачная сделка. Он получил расчет наличными. Когда-то он мечтал о миллионе рублей. А сегодня результат превзошел все его самые смелые  ожидания. На его коленях  лежат новенькие хрустящие банкноты в миллион долларов! Николай был доволен. Он ехал, отрешенно глядя в окно, и размышлял: «Миллион долларов! Ничего себе! Если бы кто знал, мог бы  и по башке настучать  за такие деньжищи». И тут же себя успокаивал: «Ну ведь никто же не знает, что я везу миллион долларов».

А потом Николай подумал, что это ведь большая радость, иметь миллион долларов. Он провел рукой по сумке, ощутив тяжесть этих денег. Волнение последних дней Николая полностью опустошило. Он ничего не чувствовал… Ну удачная сделка, ну заработал он этот миллион. И что?  Представил, как поменяет квартиру. А зачем? Зачем ему менять квартиру? У него есть квартира в центре Москвы, большая, хорошая, с красивым видом из окна. Менять шило на мыло? Потом он мысленно стал перебирать, что же можно купить на эти деньги? У него все, что надо, есть. И что покупать, если все есть?  Вот у него в руках миллион долларов, а радости нет. Все есть: квартира, машина, жена, дети. У детей квартиры. Миллион долларов есть…  И надо бы радоваться. А радости   нет!

И тут Николай задумался о радостях в жизни больших и малых. Он вспомнил голодного студента Кольку Данилова, заставляющего себя пройти мимо горячих беляшей. Какой запах от них исходил! Вот тогда тому студенту этот миллион пригодился бы, вот это была бы радость! А сейчас Данилову было немного грустно, ему уже 50 лет, на коленях лежит миллион долларов, а радости нет…

Он начал вспоминать свою жизнь. Когда же он по-настоящему чему-нибудь радовался? Когда он действительно был рад? Может, когда поступил в институт? Нет, тогда он был уверен, что поступит. Когда заработал свои первые настоящие деньги? Тоже не особо радовался, скорее, получил удовлетворение.

И он стал искать ту самую большую безудержную радость, которая когда-либо была в его жизни. Когда же он эту радость испытал? Ту радость, когда душа поёт, переполняясь восторгом, ту радость жизни, когда ты ощущаешь, что произошло что-то невероятное, что может полностью поменять всю твою жизнь.  А что может поменять твою жизнь? Миллион долларов вряд ли поменяет. Может быть, чуть-чуть изменит качество жизни. Тогда, в студенчестве, конечно, поменял бы…

Николай Данилов смотрел в окно на проносящиеся мимо дорогие автомобили, красивые московские здания… Такси вырулило на Садовое кольцо, проехало мимо МИДа, а Николай все думал свою думу. И вдруг он вспомнил ту самую большую светлую и неудержимую радость. Память перенесла его в далекую деревню Первомайку.

…Колька Данилов с брательником пас коров. Крупный рогатый скот пасти тяжело. Братья очень уставали. Солнце пекло, пастбищ было мало, в основном везде были колхозные поля. Стадо нужно было перегонять с места на место, маневрировать между посевами. А это всегда на ногах, это всегда страшная усталость. Ляжешь во время стойла, только расслабишься, как уже опять нужно бежать перегонять стадо. И так до вечера.

Братья Даниловы по-детски завидовали пастуху овец. Это был длинный худощавый парень Китаев Сергей. Овцы спокойно паслись у речки. Приведёт Серёга овец к реке и сидит над обрывом, вглядываясь в речную гладь. Искупается, погонит в стойло, ляжет и спит вместе с овцами в тени раскидистой ивы.

Братья смотрели, завидовали Серёге и мечтали овец пасти, а не этих коров, вечно жрущих, вечно жующих, вечно пытающихся зайти на потраву.
Как-то однажды вместо брата напарником у Кольки был Серёга. Сидели они на утреннем стойле, и Китаев открыл свою сумку. Вот тут надо заметить, что Серега был юродивым, местным дурачком, парнем своеобразным веселым, открытым, но дураком.  Ему каждый дом по очереди собирал на пастбище сумку. Давали еду. И всегда Китаеву было интересно, что же ему дали на этот раз? И вот открывает Серёга сумку, достает оттуда бутылку молока, вместо пробки закрытую скрученной газетой «Сельская жизнь», куски хлеба достает, завернутое в тряпицу сало, вареные яйца. И вдруг на самом дне он увидел две пачки папирос. Новенькие, яркие, от них так приятно пахло, такие красивые картинки, витые буковки, такие хорошенькие пачечки, как игрушки. Серёга смотрел на эти пачки широко раскрытыми глазами и так радовался, так радовался, что радость его чистой души, взорвала вокруг всё. Сердце дурака Серёги так колотилось от переизбытка чувств, такое довольное лицо, такой визг вырвался изнутри, что волна его радости невольно захватила и Кольку Данилова. И сидели они на зеленой траве и, как два дурака, один штатный, а другой записной, искренне радовались этим коробочкам. Колька радовался вместе с Серёгой, точно так же с интересом рассматривал эти яркие пачки, и тоже втягивал в себя этот тонкий запах недорогих папирос. Он не курил, нет. Он разделил безграничную радость Серёги. Мальчишки радовались этим ярким и красивым предметам. Это была радость, переходящая в ликование, такая радостная, непередаваемая словами радость, про которую «ни в сказке сказать, ни пером описать»…

И Николай Данилов с миллионом долларов на коленях вспомнил именно этот эпизод из далекой деревенской жизни, эту неподдельную юношескую радость от таких мелочей, как две пачки папирос.

…Таксист подъехал к дому. Николай открыл массивную дубовую дверь подъезда и по мраморной лестнице поднялся на свой этаж. Его ждал приготовленным женой обед с зажаренной курицей и разными вкусностями. Стол был сервирован дорогой посудой, Колькина жена умела создавать уют и красоту. Николай, раздвинув тарелки, поставил сумку на край стола, открыл, показывая жене её содержимое, и устало прилег на диван. Жена его взмахнула руками:

Колька смотрел  в потолок и вспоминал, какая же радость была тогда, в те далекие времена его деревенской юности, которая унесла с собой  его нехитрые, но светлые маленькие  радости… Николай думал о Серёге-дураке. Серёга умел радоваться простым вещам и делился своей радостью и добротой с окружающими. Не каждый так умеет.