Милок

Продолжение
1

Город ошеломил его. Он готов был стоять и стоять возле витрин магазинов, лавок, рассматривая диковинные шляпки, перчатки, шарфы и вееры, картузы с лаковыми околышами и козырьками. Проезжая мимо высоченных красного кирпича корпусов, с огромными окнами, залепленными пылью, с грохочущим воздухом вокруг них, он, засмотревшись, задрал голову так, что у него перед глазами все закружилось. Отец усадил его лавку на площади - и чтоб никуда не отходить, а сами с мачехой ушли.  Миша был рад этому.
      На булыжной площади бесцельно, как ему казалось, ходили люди. Миша рассматривал их, иногда примеряя на себя чей-то наряд. «Эх, - думал он, - мне б такой картуз, или вон такие ботинки, или вон такую рубаху синюю. Вон, так и лоснится, словно маслом намазали». И тут Миша увидел так много голубей, что дыхание  остановилось. Шумная стая приземлилась почти у его ног, заполонив всю площадь. Какая-то баба бросила горсть семечек, и что тут началось! Голуби напрыгивали друг на друга, били крыльями, наперебой склевывая добычу. Он настолько был заворожен и увлечен, что не сразу услышал зов отца. Отец уж было рассердиться хотел, но в глазах сына, когда тот обернулся, было столько восхищения и радости, что сам некоторое время полюбовался снующими голубями. Отец ласково проворчал: «Хватит лапти сушить. Дальше поехали, милок. Надо тут еще в одно место заехать. Леонид Павлович книгу наказывал привезти». Отец вынул из кармана бумажку и вслух прочитал адрес: «Большой демидовский переулок, 33. Хвалов Дмитрий Ефремович». Покрутил головой, для себя решил в какую сторону ехать, и они пошли к телеге, на которой сидела Фрося, болтая совсем по-девчачьи ногами.
       Переулок оказался совсем рядом, прямо за поворотом. Лошадь прицокала по булыжной дороге к большому дому со светелкой и вывеской - «Народная библиотека».  Когда они подошли к калитке, навстречу вышел мужик в широких штанах, заправленных в сапоги, в рубахе в мелкий цветочек, в поддевке, в картузе и вопросительно на них уставился. «Дмитрий Ефремович здесь проживает? - спросил отец, оглядывая мужика так, словно сам себя спрашивал, а не этот ли мужик и есть тот, кого они ищут. Мужик махнул в сторону двора рукой: «Через двор подите, туда, ко флигельку. Собака там, не пугайтесь, она брехает не со зла, так, от скуки». И верно, из-под куста выскочила собачонка с таким звонким и неистовым лаем, что все невольно остановились. «А ну, пшол, пшол!» - отогнал собаку мужчина, появившийся на крылечке флигеля. Оглядел их компанию и спросил: «С кем имею удовольствие?». Его вид, манера говорить, пенсне, часы на цепочке, на которые он мельком взглянул, вызвали у Миши благоговейный страх. Дмитрий Ефремович был высок, плечист, с круглым животиком, с усами и бородкой, с мягкой улыбкой, но цепким холодноватым взглядом черных глаз. Отец откашлялся, протянул письмо: « Кхм, кхм, кхм! Учитель наш, книгу наказывал привести». Мужчина оживился, заулыбался, сказал приветливо, приглашая в дом: «Я прочту только. Вы проходите, чаю  сейчас вам...Дарья!», - крикнул и углубился в чтение. На крыльце показалась молодая, носатая, конопатая, полная женщина со смеющимися глазами: «Ага, проходите, счас чаю, и баранки имеются». Фрося заглянула вовнутрь, прежде чем пройти, увидела желтый крашеный пол и попятилась: «Мы тута, в тенечке на скамейке, воды бы просто». «Аааа, тут?  Ну, тут дак тут. Воды у нас вволю, немедля принесу», - быстро согласилась Дарья и скрылась.
       Мише все было необычным, флигель, который оказался обыкновенным домом, плотно притулившимся к дому с вывеской, и Дмитрий Ефремович с часами на цепочке, хотя он видел такие у учителя. Он вспомнил о вывеске и дернул за полу пиджака отца: «А чего там написано?». «Потом, потом», - отмахнулся отец.  Конопатая Дарья вынесла на подносе три стакана чая в подстаканниках — такие Миша тоже у учителя видел — и три маковые баранки. Чай был горячим и сладким, Миша, обжигаясь, его выхлебал, сунул баранку в карман и пошел путешествовать по двору. Он обошел все постройки, забрался и покачался на рессорах брички, стоящей за длинным сараем, где — Миша и туда заглянул — аккуратными рядами стояли поленницы дров, какие-то мешки и вся правая сторона была набита сеном. За сараями  находился сад с некошеной меж яблонями и сливами травой. И тут он услышал свист. Обернулся на дом и остолбенел. Под коньком небольшое чердачное оконце выходило на балкончик, чуть ниже «висела» металлическая сетчатая клетка с дверью на чердак. Над коньком дома высилась высокая деревянная крестовина, на которой сидели голуби. На коньке же стоял мальчишка, свистел и махал метлой в небо: «Фьють! Фьють! Фьють!». Миша задрал голову и его рот раскрылся, а глаза широко распахнулись одновременно. С крестовины, трепеща крыльями, взлетали голуби и ввинчивались в белесое небо все выше и выше, превращаясь в серебристые всполохи....  А мальчишка на крыше все свистел. Миша позавидовал ужасно, ему нестерпимо захотелось забраться на крышу, встать рядом со свистуном и наблюдать оттуда за птицами. Мальчишка прекратил свист и, глянув сверху на Мишу, спросил:
   -   Видал?
   -   Видал, - повторил Миша. 
   -   Я Гришка, а ты?
   -   Мишка.
   -   Хочешь голубей покажу?   
       Миша не успел ответить, Гришка исчез с крыши и через минуту показался из-за угла флигеля. «Пошли», - коротко бросил он и направился к крыльцу. Миша оробел, затоптался на месте. «Идем-идем»,  - позвал Гришка. Сразу за дверью крыльца толкнул другую дверь, пониже, и они гуськом стали взбираться по лестнице на чердак. Как оказалось, чердак был перегорожен, а за перегородкой голубятня. Открыв низенькую дверь, вошли вовнутрь. « Это гнезда, насесты, вон, это поилка, а тут они купаются», - сказал Гришка, махая рукой вправо-влево, показывая на «соты» насестов и гнезд, на поилки, кормушки и купальню. Миша вертел головой, казалось, запомнить невозможно что-где, но он все, что увидел, запомнил. И в последствии в жизни, не имея возможности долгое время водить голубей, помнил все до мелочей.
                продолжение следует...