Городские сказки. Аня и Большое Ухо

Парк был старый и довольно большой, с клумбами и цивильными аллейками, с лавочками, аттракционами для детей, непременным памятником, вокруг которого все время тусовались воробьи и голуби, выпрашивая хлеб у гуляющих, и некоторыми даже зарослями, забравшись внутрь которых можно было смело представить себя в настоящем лесу.

Странное дело, но так или иначе вокруг этого самого парка Аня кружилась всю свою жизнь. Не то, чтобы осознавая его присутствие изо дня в день, но все-таки…

По одну сторону парка находился детский садик, куда ее когда-то давно по утрам отправляли одну без сопровождения в силу какой-то особенной, видимо, ее самостоятельности.
По другую сторону парка стояла ее школа, поэтому, как ни крути, но, даже не замечая специально парка вовсе, просто невозможно было миновать его в течении столь долгого времени.

Она помнила те дни, когда в парке ещё работали круглая танцплощадка с оркестром и летний кинотеатр, когда основной кинотеатр был всегда полон народа, а на выходе из него продавали сладкую вату.
Ещё там была шикарная березовая роща, конюшня, тир, да много чего там было в разное время.

Но основным достоинством парка всегда оставались его деревья! Огромные, разные, разросшиеся!

Когда Аня стала выводить на прогулки в парк своего маленького сына Лёню, чего они только не придумывали там для своих игр. Осенью в ветреную погоду они бегали наперегонки до осинок, чтобы успеть попасть под «золотой дождь». Зимой они лепили в глубине парка снежных баб, на Масленицу там же жгли самодельные чучела.

Весной начинался сезон кладоискательства. Для этого Аня сначала готовила сам «клад», состоявший обычно из бусинок, брошек и мелких монеток. Затем она раскладывала его по спичечным коробкам и шла в парк прятать, после чего уже появлялась карта Сокровищ.

Теперь на тропу выходил маленький Лёня, бегая по парку с картой и совком в руках, а Аня лишь следовала за ним на расстоянии, не мешая поискам и понимая к своему удивлению, что прятать клад куда интереснее, чем его искать!
Среди старых и мощных деревьев парка одно выделялось особенно - это был гигантский и, наверное, древний дуб с огромным ухом, вернее обыкновенным наростом на стволе, по форме абсолютно напоминающим ухо.

- Это не простое дерево! - Сказала Аня сыну. - Ты можешь нашептать ему на ухо все, что захочешь. Оно тебя выслушает.

С тех пор непременным ритуалом  любой их прогулки было посещение Большого Уха, с которым они шептались по очереди: и Лёня, и сама Аня. Чего оно только от них не наслушалось!

Спустя время, когда в парке принялись спиливать старые деревья, Ухо кануло в Лету. Это было горько и печально, но ничего поделать с этим было невозможно, Ухо исчезло также внезапно, как и появилось, раз и нету.

В то время Аня уже осознавала свою странную связь с парком, который знал ее с самого детства. Он помнил ее такой, какой она себе, наверное, даже и не представляла. Столько ее секретов, радостей, разочарований, даже слез, столько всего он про неё помнил!
И все это время парк всегда терпеливо выслушивал ее даже и без Уха, никогда не вмешиваясь в ее внутренние диалоги и не прерывая.
Мудрый и терпеливый парк!
Ей достаточно было просто прийти сюда и, гуляя по его дорожкам, мысленно поговорить с самой собой. К концу прогулки все обычно вставало на свои места и появлялась ясность.

Прошло много лет. Парк обзавёлся новыми дорожками, красивыми фонарями и удобными спортплощадками, вокруг все того же памятника по-прежнему толпились голуби с воробьями, а осенний ветер традиционно осыпал под осинами золотым дождем всех желающих.

Аня бродила как-то солнечным тёплым днём по тропинкам парка, собирала листья и разглядывала деревья, когда неожиданно увидела Ухо на одном из тонких и темных осиновых стволов.

Оно было намного меньше того прежнего, но это было Ухо! Определенно!

Подойдя вплотную к стволу и приблизившись губами, Аня зашептала, прямо, как когда-то.

- Ты помнишь Большое Ухо? - Спросила она вечером своего взрослого и уже бородатого сына.
- Конечно.
- Я нашла его в парке. Оно теперь на новом месте и не такое большое. Но оно Ухо! Я тебе покажу его.

Все их давние истории живы-здоровы и никуда не делись, думала Аня, их просто засыпало на время разноцветными облетевшими листьями. Но достаточно лёгкого дуновения ветерка…
Жалко, что Ухо может только слушать, а то оно непременно порассказало  бы им много интересного про них самих же, уже давно позабытых, про те их давние секреты и переживания, которые сейчас показались бы им, наверное, смешными и не серьезными, а тогда - совсем нет, ведь все и всегда было по-настоящему.
Они бы непременно и очень даже вежливо выслушали Ухо, соглашательски кивая головой, но думая при этом, что вот, мол, оно заливает, и вслух, наверное, ответили бы примерно так:
- А теперь послушай, как все было на самом деле!
И после этого опять принялись бы по очереди нашептывать ему каждый свою собственную единственно правильную версию давно минувших событий.