Рецензия на «Точка невозврата» (Морской Профсоюзный Телеграф)

Ползая по Интернету, наткнулся на ссылку о «Киргизе». Пишу по горячим следам – «хлынули воспоминания».
Дела давно минувших дней… Многое в памяти стерлось. Но не все!
Позволю себе изложить свой взгляд на ту трагедию, по возможности, сообщая достоверные факты.
Мне довелось сделать с Капитаном Владимиром Викторовичем Хурашевым один «кубинский» рейс на т/х «Краснокамск». Именно на этом судне Владимир Викторович сделал свой первый рейс в должности капитана БМП. Мне тогда было лет 25, верхнего образования и партбилета не было, начальником рации я стал не более чем пару лет назад. На «Краснокамск» меня прислала Служба связи заменить начальника, которого по болезни сердца увезли на машине скорой помощи. Принимать дела было не у кого: пришли мы с инженером Службы, посмотрели оборудование, пожали плечами, решили (оба), что я как-нибудь разберусь – вот передатчики, вот ключ, что там… Радары работают? Работают. Ну и «счастливо плавать».
Перед выходом в тот рейс в Службе связи БМП бурно обсуждалась недавняя гибель т/х «Механик Тарасов», ситуация со связью, история отказа в подаче сигнала бедствия, роль капитана Былкина… Выходя с совещания в Службе, один начальник рации сказал так: «Будем тонуть – рубку на замок, в руки – топор, SOS – в эфир. Пусть меня посадят, но я спасу людей, а когда выйду (не расстреляют же!) – буду кормить своих детей, а не рыб». Дело в том, что САМОСТОЯТЕЛЬНО подать сигнал бедствия в то время… без соответствующего решения «партии и правительства»…
Итак, вышли в рейс – все как обычно. Капитан – спокойный, выдержанный. В его манерах чувствовалась выправка военно-морского офицера. Все скоро узнали, кто он и откуда. По судну новости распространяются не всегда по трансляции. В отношении экипажа к нему если и чувствовалась какая-то доля снисходительности (с вояк – на гражданку), то только с положительным знаком. Хурашев не все гражданское «разгильдяйство» принимал с лету. Однако, «обкатывался». Обычная морская работа – ничего экстраординарного.
Обязательно должен отметить некоторые важные качества Владимира Викторовича, вызывавшие безусловное уважение к нему у членов экипажа: пунктуальность, аккуратность во всем, даже некоторая щепетильность. При погрузке судна капитан не вылезал из трюмов! Не все – далеко не все – капитаны позволяли себе «такие подвиги». Когда он спал?! К изучению прогнозов погоды он относился предельно серьезно и ответственно. Его требовательность в этом вопросе меня не пугала, а ОБНАДЕЖИВАЛА!
Подходим к основной части того, что мне хотелось бы рассказать. Отмечу, что двери в наши каюты (так устроен пароход) были расположены рядом.
22 февраля мы в узкой компании трех механиков и доктора слегка «сбрызнули» предстоящий праздник, полагая, что 23 февраля, безусловно (Капитан - !), пройдет «насухую», и мы под надзором помполита Барышева (запомнил только его фамилию) и в свете Горбачевской «борьбы за трезвость» будем сидеть по каютам и читать журналы «Вокруг света». Вечером посмотрим в столовой команды какую-нибудь «Думу о Ковпаке»…
Не вышло. После завтрака нас по одному потянули к «помпе» в каюту – на «доклад». Захожу. Сидят Барышев и Владимир Викторович. Глазами хлопают «без интересу». Опускаю свои глаза «долу». Короткий диалог об ароматах в кают-компании на завтраке. Вы – алкоголик? Нет. Хотя, врать не хочется, а правду говорить – противно. Улыбка Хурашева – от уха до уха! Идите, работайте…
Вечером (23 февраля!) открываю дверь к себе в каюту. Телефон звонит. «Сергей Анатольич, зайдите к капитану». Иду! Встречает в дверях. Смотрит нейтрально. Пропускает вперед. Водку пьете? - Нет, конечно. - Ну, вина у меня – нет. Безмолвие длилось недолго…
Мы тогда просидели до семи утра. Мне было доложено, что «сдал нас дед». Ну и Бог с ним. Обсуждали многое, но, по большей части, «Механика Тарасова». Расхождение истины с официальной версией. Именно тогда мы с капитаном решили провести для ВСЕГО экипажа внеплановую техучебу по использованию средств связи в условиях бедствия.
Необходимо отметить одну крайне важную деталь. Хурашев Владимир Викторович отлично знал английский. А сзвязь тогда была – не то, что теперь. Лампово-транзисторные приемники и передатчики, средние, промежуточные и короткие волны… Азбука Морзе… «Мистика, акустика, софистика, статистика и прохождение радиоволн»… Это теперь спутниковая телефония, Интернет… Тогда и слов-то таких не знали. Об аварийных радиобуях были еще только слухи.
И мы такую техучебу провели! В океане, в благоприятную погоду, на мостике и крыльях собрался едва не весь экипаж. Владимир Викторович был – «весь слух».
…С приходом в Союз Хурашев сдал пароход его «штатному капитану». Мы расстались…
Следующая и – увы – последняя наша встреча произошла так. В Службе связи нам доложили информацию о «Киргизе». Мы с приятелем после совещания в Службе стояли на стоянке такси у «красного здания» Пароходства. В ТОТ день, как нам было известно, в «конторе» шел «разбор полетов» - Харченко с Вольмером на пару трепали Хурашеву его последние нервы. И вдруг – идет САМ Хурашев Владимир Викторович! Один, в курточке, с какой-то сумочкой под мышкой… Честно признаюсь, поздороваться с ним первым я не решился. Капитан все же! Субординация, знаете… Он поднял на меня глаза и… опустил, прошел мимо. Не до меня ему было! Или – я смалодушничал? Ведь знал я все, но … как остолбенел. А через пару дней я узнал о том, что Человека, к которому я испытывал безмерное уважение, более на этой планете нет. Так и живу с этой болью, по сей день. Кто знает, протяни я ему руку в тот миг, может, и не случилось бы ТОЙ беды…
Люди, помните! Хурашев Владимир Викторович СПАС ЛЮДЕЙ! А мы его спасти не сумели. И я – в том числе. И руки мне Он более – не подаст.
Прости нас, Владимир Викторович. Прости меня. Вечная светлая память!

Сергей Струков   05.10.2010 12:43   •   Заявить о нарушении