Галина, спасибо Вам.

Вы правы, этой навеской явилось то, что является целью всей литературы, искомым для человека с самых первых его дней - чувство душевной справедливости, надёжность не-обиженности окружающим социальным пространством.
"За что?" - даже щенята плачут, задавая этот вопрос космосу, а уж человек - не может и быть иначе. Иначе всё скатится в тартарары и чиновники, обучаемые "лидеры страны", на голубом глазу станут заявлять программное - никто не просил нас рожаться, и далеко скроется с глаз народных, в тёмную лету канет семейное тёплое, надёжное братство - то самое, что помогло народу победить ворога в дни Отечественной войны.
Я родился в семье репрессированных, в одном из гнёзд того, Солженицынского Гулага, сразу после массового роспуска его страдальцев, я учился ими построенных зданиях, ходил по руинам их трудов, видел их фуфайки в рушащихся бараках, гулял босоногим ещё, среди объектов, окружённых колючей проволокой с опустевшими вышками по углам. Сегодня я читаю биографии великих и талантливых, почти в каждой замечая судимость тех лет, своеобразное "крещение" Гулагом, его загребущую лапу. Сегодня колючек нет. Сегодня ор, что их и не было вовсе.
Медитация... возможно спасительная, возможно коварная.
"Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет - оба" - изгоняемая истина миллионов судеб и голов.
Забвение жизней, раздавленных пятой надобности, опасно, можно и сердце утерять.

Владимир Рысинов   11.10.2019 07:14   Заявить о нарушении

Галина, прочитал стихотворения.

Очень, по Солженицански сильные - память обожжённых и ушедших, их посыл потомкам. Пишите своё, но и наше не забывайте.
Равновесие прав и обязанностей.
Глядя на сегодняшние раздербаны, те "строгости" видятся спасительными для всех, а значит и для каждого. Словно тот дядя, которого от лагерей спасла война, что тоже далеко не "мать родна", а вот и надо-же.
Размышлял и я о своём расстрелянном деде, о всех тогдашних дедах - "Адажио ночное в кружениях реки" http://www.proza.ru/2010/02/19/496 , и вот к какому пришёл выводу...

"Простить их всех? Адажио у Альбинони, совсем не похоронный марш, как пессимист его воспринимает - беседа сомневающейся скрипки человеческой - ребенка робкого с басовым шагом бытия, его органной логикой. Совместные раздумья сына, желающего жить с мечтающим об отдыхе, отцом - ведущие по шпалам опыта, к восходу. И к убеждению - коль не воскрес Христос то, что мы, люди? Горючий материал для смертного костра? Не в небесах ли светлых мы мечтами страстными, и нашей ли тоской по счастию мечту не воплотить? Не мы боимся смерти. Умом признав необходимость перемен, душою дав задание себе, там за порогом, движемся. Христос воскрес - восход неотвратим - мы навсегда!
На ноги если собственные встанем... Нам сказано - "Вы Боги"?
Добро и зло - мазки холодного и теплого оттенка, лепящие изображение мира. Их выбор в нашем творческом существовании от нас зависит. Художник жизни - мы. Поэтому - ответственность разбудим. И у меня был в неизвестности умучен, родной мне человек, я им желанен был, посеян и согрет. Пусть тешит объяснение, что он уроком человечеству достался, пособием наглядным - как не допустимо жить. Что он подобен дню вчерашнему, необходимому, родившему все следующие дни. Уйти, обязан был и умереть зерном посева. Терпением пророкотав, над мира и над моим - грядущим, родителем - сверкнув. Но горько... но печально... Нет, не напрасно он страдал. Пусть рельсы эти гнутые в сияние духа приведут и пусть проглянет доброта его и мудрость, оборванные кем-то... здесь, сейчас. Я разомкнуть попробую петлю последствий, недоброе я оборву в себе и не услышу больше злобу эха зла, и выздоровеет отражение в зеркале, и солнце вновь - на запад... Картину жизни озарит исчезновение мести.
Скорбя, прощу - о мертвых хорошо или никак. Прощаю за тебя, мой дед, убийцу твоего, прости и ты меня за своеволье, но доверься".

Маятники не ведают золотой середины, маются. Поэты могут её удержать, единственно - охватив амплитуду, всю без исключения, в одно.

Владимир Рысинов   11.10.2019 07:51   Заявить о нарушении