Приветствую Вас, Анушаван!
I
Быстро летит неумолимое время – прошло уже два года с тех пор, как началась наша философская переписка, в которой поднимались вековечные и животрепещущие вопросы об искусстве и творчестве, о судьбах России и мира, о великих и гениальных поэтах, писателях и музыкантах – о Бахе и Моцарте, Блоке и Шекспире, Чехове и Достоевском, о нашей современности и о том, что выше всего суетного, мимолетного и преходящего – о Боге и душе. Мне очень дорого общение с Вами – и не только за Вашу высокую оценку моего творчества, ведь мой вклад в философию и искусство невелик, но прежде всего за Вашу душу – изумляющуюся красоте, нравственно негодующую по отношению к засилью пошлости и цинизма, скорбящую из-за поругания культуры и ратующую за наше духовное возрождение. Я благодарю Вас за два года общения – непрестанного творческого диалога, за Вашу сердечность и доброжелательность, за интеллектуальную честность. Думаю, что черствость, о которой Вы пишите, это – защитная реакция Вашей души на темные стороны окружающей всех нас действительности – на апофеоз хамства и безкультурья – на массовую эпидемию бездуховности, охватившую мир и губящую человеческие души. Наш двадцать первый век – эпоха бурного научно-технического прогресса, но вместе с тем, это – трагический век, который нельзя назвать эпохой любви, мудрости и мира. Все те жизненные испытания, выпавшие на долю нашего времени – эпидемия ковида, а затем страшная и кровавая братоубийственная распря на Украине, отрекающейся от религиозной, культурной и исторической взаимосвязи с Россией – не может не угнетать душу и не настраивать ее на минорный лад раздумий о смерти. Русский философ и богослов о. C. Булгаков заметил, что эпидемии и войны – это откровение о смерти, напоминание о конечности нашего физического бытия. В книге Иова очень красиво и поэтично сказано, что жизнь человека подобна цветку – не успел цветок зацвести, как уже начинает увядать. Наша земная жизнь скоротечна и никто из нас не знает, когда окончится срок наших скитаний. Мы не знаем часа нашей смерти, а потому мы должны жить дорожа временем – каждым ее невозвратимым мгновением, жить дорожа каждым ближним. У старца Иоанна Крестьянкина есть удивительные строки, овеянные евангельской любовью: «Пусть каждый человек, которого посылает нам сегодня Господь на жизненном пути, станет самым важным, самым дорогим и самым близким для нас. Согреть душу ближнего теплом своей любви – это и есть жатва, приносящая плод в вечности». Это – высокий нравственный идеал Евангелия, но, чтобы осуществить его нужен великий труд, именуемый «духовным деланием», нужен подвиг целой жизни, нужно сердце умеющее любить, прощать и молиться.
В книге Бытия Господь сказал Адаму: «не хорошо человеку быть одному» (Быт.2:18). Человек есть существо литургическое – призванное к общению с Богом, Ангелами и окружающими его людьми – ближними, он сотворен по образу и подобию Бога, он – не замкнутая в себе лейбницеанская монада, а многогранная личность, раскрывающая себя и свой внутренний мир в молитве, творчестве, любви и общении. Человек есть самое загадочное и удивительное Божье создание, он распростерт от Ада до Небес – может уподобиться Ангелу или демону, его воля колеблется между добром и злом, его сердце – необозримая бездна, а каждая личность – это тайна более великая и грандиозная, чем вселенная со всеми ее планетами, звездами, созвездиями и галактиками. В пророческих книгах Ветхого Завета говорится, что только всеведущий Господь Бог знает тайну сердца. Мы не в силах до конца познать самих себя, не говоря об окружающих нас людях, но в общении наш внутренний мир приоткрывает свои тайны и потому мы начинаем лучше понимать самих себя и друг друга. В какой-то мере Вы глубже узнали мою душу и мое сердце через общение со мной, а я чуть глубже узнал Вашу душу через общение с Вами, потому, что мы касались самых глубоких вопросов жизни и смерти. Более всего я ценю задушевную беседу за ее почти исповедальный характер, когда излагается то, что не выскажешь в рамках богословских очерков и философских статей. Как в лучших стихах поет сердце поэта, так и в искренней беседе звучит голос души человеческой.
С юных лет меня мучили философские вопросы о смысле жизни и смерти, о назначении человека, о страданиях и счастье, о добре и зле, а самый главный вопрос – вопрос о Боге. С радостью и благодарной молитвой Богу вспоминаю те дни, когда я впервые приник к сокровищнице мировой духовной культуры – слушал музыку Бетховена и Баха, Чайковского, Моцарта и Шостаковича, всматривался в картины Микеланджело, Боттичелли и Рафаэля, Репина, Николая Ге и Крамского, читал романы Достоевского и пьесы Чехова, «Божественную Комедию» Данте и «Потерянный Рай» Мильтона, «Гамлета», «Бурю» и сонеты Шекспира, стихи Байрона, Пушкина, Лермонтова, Тютчева и Фета, философские произведения от творений Платона и Плотина до философов русского зарубежья. Мне совершенно понятно Ваше изумление от чтения «Преступления и Наказания» и «Идиота» Достоевского и Ваш молитвенный восторг от Реквиема Моцарта и музыки Баха: «Какое богатство, какая невероятная, непостижимая для меня сила Достоевского!.. А где я был тогда, когда слушал «Реквием» Моцарта или Баха, или оперную арию России? В каком измерении? Где летала душа? Там, где живет Бог?».
По своему происхождению культура сакральна, она возникла из религиозного культа, а ее высшее назначение – одухотворять человека, возвышать его душу и обращать ее к Богу. Я совершенно согласен с Вами в том, что Бог дает человеку жизнь, чтобы каждый из нас мог ощутить свою «чело – вечность» и причастность Богу, быть сопричастным вечной жизни через любовь, ведь как писал апостол Иоанн Богослов – любящий пребывает в Боге и знает Бога, ибо Бог есть Любовь, а евангельская любовь предполагает верность, самоотречение и жертвенность, умение сочувствовать и сострадать. Вы пишите обо мне – «душа Ваша летит высоко», но мне кажется, что я – орел с переломанными крыльями, я жажду взлететь в небесную высь, но прикован к земному миру. Когда я оглядываюсь на прожитую жизнь, то готов воскликнуть с поэтом С.Надсоном: «Как мало прожито – как много пережито!». Когда я думаю о прошлом, то мое сердце охватывает грусть – я еще относительно молод – в грядущем 2023 году мне исполнится 33 года, но картины былого проносятся перед моим сознанием и минувшее представляется мне списком потерь. Если я спрошу себя – «о чем я сожалению больше всего?», то отвечу: я сожалею о моих грехопадениях, осквернивших мою душу, о том, что я так и не научился жить по Евангелию и любить всем сердцем Бога, ближних и врагов, я скорблю о безвозвратно потерянном времени, о том, как мало я сделал для Бога, как мало творческих замыслов я сумел воплотить в жизнь.
В свое время, как странник, скитающийся в екклесиастовой пустыне, я томился духовной жаждой – жаждой Божественной Истины и Богообщения, потому я не могу жить без молитвы и так близки моей душе священные книги Библии – Псалтырь и Песнь Песней, книга Иова и книга Екклесиаста, но истинным оазисом для меня стали четыре Евангелия, а самой любимой моей книгой – Апокалипсис. Апокалипсис – самая таинственная книга Библии, наполненная изощренной символикой и пророческими картинами, это – величественная и грозная симфония, это – взгляд из вечности на историю мира и его конечные судьбы, кажется, что страницы этой Священной Книги написаны огнем и кровью, но в них веет надежда, она завершается дивным видением духовного преображения вселенной и Горнего Иерусалима, сходящего с небес на новую землю. В центре Апокалипсиса Сам Христос, Он – всемогущий Бог, держащий в Своей деснице небо и землю, Альфа и Омега всего сущего, святой и истинный Спаситель мира, имеющий власть судить живых и мертвых, Он – Недремлющее Око, проницающее сердца всех людей, Небесный Архиерей и Агнец Божий, принесший Себя в жертву ради нашего спасения, Он – Победитель смерти и Ада, Чей глас звучит в громах, Он – Владыка Ангелов и Небесный Странник, тихо стучащийся в двери нашего сердца и зовущий нас в Свое Царство, где нет смерти, страданий и слез.
Как и Вы, я скорблю оттого, что подавляющее большинство моих современников не зачитываются произведениями Шекспира и Достоевского, Гоголя и Чехова, не слушают музыку Баха и Моцарта, не понимают Евангелие и Божественную Литургию, не ценят шедевры нашего отечественного кинематографа, а ведь были прекрасные экранизации классики – «Дяди Вани» Чехова, «Неоконченная пьеса для механического пианино», экранизации «Преступления и наказания», «Идиота» и «Братьев Карамазовых». Для представителей общества массового потребления – одномерных и духовно измельчавших людей – не нужна духовная культуры и великое искусство, наши лучшие фильмы и песни, шедевры мировой и отечественной классики, ведь они – «аномальные люди», как Вы справедливо заметили, люди – утратившие человечность, разучившиеся мыслить и любить, творить и молиться. У меня был опыт преподавания в школе и в университете, и мне горько от той наглости и цинизма, которая воцарилась в молодежной среде, горько мне и за мое поколение, которое могло бы быть надеждой России, а стало в массе своей атомизированными и инфантильными эгоистами, ищущими наслаждений и развлечений. С херувимской проницательностью преподобный Иустин Попович писал о том, что вместо того, чтобы познать себя через науку, философию, искусство и религию, современный человек убегает от самого себя – от тайны своего бытия, он не вглядывается в свое сердце и не взывает к Богу, он живет так, будто утерял душу.

Руслан Игнашкин   07.12.2022 10:54   Заявить о нарушении

II
Мне помнится, что о необходимости цензуры писал даже такой певец свободы как А.С. Пушкин, и я не отрицаю, что в определенной мере цензура должна быть, как должна быть и национальная идея, ведь народ не может существовать без нравственных норм, ориентиров и идеалов, но у меня возникает вопрос: кто будет осуществлять цензуру – кто будут судьями в сферах науки и философии, искусства, морали и религиозной мысли, и не посягнут ли они на то, что дорого и свято моему сердцу? Я прекрасно понимаю, почему Вы и многие деятели культуры в наши дни выступают за введение цензуры: Куда ни бросит свой взгляд современный человек – посмотрит ли на уличную рекламу, включит ли телевизор или зайдет ли в интернет – везде он увидит торжество пошлости и разврата, сама духовная атмосфера нашей эпохи, которой с юных лет дышит человек, проникнута ядовитыми испарениями греха, поэтому ложь, разврат, сребролюбие, цинизм и равнодушие стали восприниматься как норма – происходит развращение сердца, воображения и мысли, разнузданность страстей и угашение духа. Если говорить образно, то страна с ее культурой и общественной жизнью – это грандиозный город, всемирный потоп греха – пошлости, хамства, цинизма и разврата – вражеские орды, осаждающие всех нас, а цензура – это крепостная стена, защищающая нас. Но кто будут стражами, хранящими нашу общественную жизнь, и судьями, осуществляющими цензуру, какую идеологию они будут исповедовать и насаждать в государстве, не станут ли они злоупотреблять своей властью и не превратят ли осажденный город-крепость в идеократическое государство, безжалостно расправляясь со всеми инакомыслящими? В основе моей веры во Христа Спасителя и всего моего творчества лежит свобода – я стал православным христианином, читал философские и богословские сочинения, изучал русскую и мировую классику – поэзию и прозу, не потому, что мне так велели общественные и государственные деятели или это было одобрено государственной идеологией, а потому, что это – свободное избрание моего духа и сердца. Нельзя насильно сделать человека добрым – это соблазн Великого Инквизитора, это – путь отречения от духовного достоинства личности и отречения от Христа и Его дела, ибо к погибели ведет не только путь своеволия – злоупотребление свободой и буйство разнузданных страстей, но и путь отречения от свободы – недопустимо принуждение в делах веры, в культурной и духовной жизни. Нельзя стать добрым по указке – это будет лишь имитацией добра, недопустимо превращать религию в идеологию и подчинять Церковь государству, ведь православная вера возвещает нам не о том, как устроиться на земле, а как восходить в Царство Небесное и искать правду его, как быть христианином – учеником Иисуса Христа и «человеком не от мира сего» в мире, лежащем во зле и утопающем в слезах и крови. История двадцатого века неоспоримо свидетельствует, что идеология – это совокупность идей и концепций, которые навязываются государством и его вождями народу, это – средство управлять народными массами, властвовать над умами и сердца людей, определять их образ мыслей и их образ жизни. Как христианский мыслитель я убежден, что государство не имеет морального права определять иерархию ценностей и решать вопрос о добре и зле, о смысле жизни, о святынях и нравственных идеалах, ведь государство есть царство мира сего, царство закона и необходимости. Во время искушения в пустыне Христос отверг все царства мира и их славу, Он возвестил, что Царство Его не от мира сего, а Его святая Церковь есть царство свободы и благодати. Я думаю, что мы более всего нуждаемся не в идеологии и цензуре, о чем в наши дни стало модно говорить, а в верности Богу, в обращении ко Христу и в духовном преображении личности, которое таинственно совершается только через синергию – содействие и союз человеческой свободы и Божественной благодати. Если люди могут читать произведения Шекспира, Гоголя, Достоевского и Чехова, верить во Христа и участвовать в богослужениях Церкви, соблюдать нормы морали и ценить искусство, науку и философию не на основе своего личного свободного избрания, а лишь по идеологической указке государства и постановлению чиновников, то таким людям – грош цена, они не имеют целостного миросозерцания и личных убеждений, в их сердцах и головах – пустота, они – имитаторы и наследники фарисеев, у них нет алмазного стержня веры – они не могут веровать вопреки своему веку и его веяниям, они лишь плывут по течению, я не могу назвать их мыслящими, совестливыми, свободными, культурными и одухотворенными личностями. Замечательный русский поэт Аполлон Майков писал в одном из своих стихотворений:

«Не отставай от века» – лозунг лживый,
Коран толпы. Нет: выше века будь!
Зигзагами он свой свершает путь,
И вкривь, и вкось стремя свои разливы.
Нет! Мысль твоя пусть зреет и растет,
Лишь в вечное корнями углубляясь,
И горизонт свой ширит, возвышаясь
Над уровнем мимобегущих вод!..

Если человек – свободная и самоопределяющаяся личность, а не просто атом социума и винтик в государственной системе, то он сам избирает святыню своего сердца и свои нравственные идеалы, он делает смысложизненный выбор и реализует свою свободу, а наличие свободы налагает на него нравственную ответственность за всю жизнь – за каждое слово и каждую мысль, за каждое дело и каждое намерение – за все человек даст ответ на Суде Господнем. Для меня Высший и Непогрешимый Цензор – это Сам Господь Бог и Его святое Евангелие, Он – совершенный и безупречный Судия. По великой любви и неизреченной премудрости Своей Всемогущий даровал Своим разумным созданиям – Ангелам и людям – свободу, она – величайший шедевр Творца и знак нашего богоподобия, основа всей духовной жизни и достоинства личности – через свободу человек самоопределяется по отношению к Богу и избирает добро или зло. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему, Он начертал на скрижалях сердца каждого из нас Свой нравственный закон – совесть, чтобы мы могли различать добро и зло и руководствоваться верной иерархией ценностей, но после грехопадения Адама все мы – его потомки, являемся падшими существами, в нас таится скверна греха. На страницах своего «Дневника писателя» Достоевский мудро подметил, что грех поразил все естество человека, существуют порочные и закоренелые во зле люди с испепеленной совестью, а «совесть без Бога есть ужас», она может дойти до самого безнравственного, в то время как совесть, вдохновляемая Божественным Откровением, это – наш верный друг и жизненный ориентир. Я согласен с Вами, что человек не может жить без нравственных ценностей и идеалов, иначе он утратит человечность, более того – каждому народу нужен общественный идеал, отвечающий на вопрос – «как обустроить жизнь на земле?», а в нашем случае – «как обустроить Россию?». Размышляя о том, к чему призвана Россия, старец Иоанн Крестьянкин писал, что Россия должна быть такой, какой она задумана Богом и нужна Иисусу Христу. В наш трагический век всемирного потопа пошлости, цинизма и лжи, Россия с ее «всемирной отзывчивостью», о которой в своей Пушкинской речи говорил Достоевский, могла бы стать новым Ноевым Ковчегом, хранительницей мировой культуры и провозвестницей Православия, но я разочаровался в России, не ценящей своих поэтов, ученых, философов и художников, я не верю в ее грядущее духовное возрождение. Если величайший поэт Италии – Данте Алигьери, изгнанный из родной Флоренции, сетовал на то, как горек хлеб на чужбине и скорбна участь изгнанника, то на своем горьком опыте я сполна изведал как горек хлеб в отчизне, в которой ты – лишний человек и неприкаянный скиталец, обреченный на отверженность, а может быть и на мученическую смерть. Я верую в Промысел Божий и думаю, что не случайно родился в России – я сделаю все, чтобы сохранить и творчески приумножить ее культурное наследие, я буду бороться с духовной, интеллектуальной и нравственной энтропией, все более охватывающей мир, даже если окажусь Дон Кихотом в глазах моих современников, хотя я и знаю, что потерплю в этой отчаянной борьбе поражение. Мне вспомнились глубокомысленные поэтические строки Б. Окуджавы:

Совесть, Благородство и Достоинство
Вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
За него не страшно и в огонь.
Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
Но зато умрешь как человек.

В завершении мне бы хотелось пожелать Вам и Вашим близким крепкого здоровья и бодрости духа, пусть болезни и несчастья обойдут Вас стороной, пусть черствость, о которой Вы писали, не изгонит из Вашего сердца умение любить и изумляться, пусть звезда надежды никогда не угаснет и будет озарять Ваш жизненный путь!

Руслан Игнашкин   07.12.2022 10:55   Заявить о нарушении