Зимняя сказка о лете. размышления по поводу сетевой литературы

 Я стою на краю вселенной и держу в одной руке растаявший снег, а в другой - растаявший лёд. Снег, лёд... Какая разница? Где бы я ни стоял, всюду будет край вселенной, потому что она внутри меня, и я - её оконечность, будто остров, омываемый чёрными водами моря Хаоса. У меня только две руки. Их ладони теперь мокрые. Я взял в одну горсть снега, а в другую - кусок льда, и моё тепло выявило, что то и другое суть вода. Рад ли я этому?
 Из множества типов писателей я сейчас выберу два.
 Первые берут материал "с натуры". Труд их не лёгок, но и не замысловат. Пришёл, увидел, написал. Если уподобить жизнь реке, то этот тип похож на Деда Мороза с леденящим посохом. Дотронулся до воды, и та застыла вместе со всем тем, что в ней плавало, став кусочком льда...
 "Я вышел на порог своего дома. Солнце стояло в зените. Пёстрая сойка села на ветку груши, крикнула что-то дурным голосом и полетела дальше. Молодая соседка полоскала бельё возле крана. Её огромные груди колыхались, как наполненные водой резиновые шары, а крепкие загорелые ноги притягивали к себе взгляды, словно магнит. Из будки высунул своё чёрно-белое рыло дворовый пёс Кузя. Назло ему я помочился на покосившийся угол сарая, сорвал с грядки пару огурцов, перья лука, зелень, и пошёл на кухню готовить себе салат."
 "Замораживание" это, при некотором навыке, не отнимает много времени и сил. Обладающий соответствующим складом ума человек мог бы "бить" до десятка таких "баклуш" в день, и вскоре прослыть весьма "плодовитым" сетевым "монстром". А почему бы и нет? Образно, занятно, и к читателю требования небольшие предъявляет: наличие компьютера, глаз и начальное образование. Однако и более подготовленный потребитель найдёт в этом что-то для себя. Вот вам и лёд...
 Несколько реже встречаются другие мастера. Окрылённые вдохновением, они поднимаются ввысь, парят в прозрачном воздухе тонких переживаний и чувств, остужают их своим дыханием, и те, превратившись в крохотные кристаллы, падают на землю белыми хлопьями снега. И тогда, казалось бы, та же самая суть приобретает совершенно другой вес и объём.
 "Летом здесь иногда бывают дожди. Но они редки, словно твои поцелуи, и кратковременны, словно мгновения твоей благосклонности. Я жду их каждый раз, когда смотрю из окна, как ты, надев короткое красное платьице (видимо для того, чтобы меня подразнить), выносишь к крану корзину с бельём, наклоняешься, стоя ко мне задом, и начинаешь его полоскать. Словно сотни маленьких раскалённых игл пронзают тогда мою бренную плоть, вожделение вспыхивает внутри, будто я набит сухой соломой. Не в силах это терпеть, я выскакиваю на порог дома. Здесь дует ветер, раскачивая ветви старой груши, растущей на границе между нашими дворами. Пёстрая птица проносится над моей головой, садится на сук, теряя перья, косится в мою сторону маленьким чёрным глазом. Измученный жарой и мухами, глуповатый, но верный пёс Кузя тычется мне в ладонь своим прохладным носом, пищит, скребёт лапой асфальт: просит воды. Он видит её, как она льётся из твоего крана, весело журчит и сверкает на солнце сотнями ярких брызг, но она ему недоступна. Мне бы его проблемы... Налив собаке в миску свежей воды, я медленно и осмысленно расстёгиваю ширинку, и начинаю мочиться на угол старого, как и груша, деревянного, но ещё крепкого сарая. Ты не оглядываешься в мою сторону, уверенная в том, что я слежу за тобой. Солнце припекает всё злее и злее. Одинокое белёсое облачко, зацепившееся за верхушку горной гряды, вряд ли сегодня сможет унять его пыл. А что сможет унять меня, если не ты? Пожалуй, только свежая холодная окрошка. Не нужен я тебе? Ну и не надо. Я срываю с благоухающей сухим укропом грядки несколько молоденьких, подросших за ночь, пупырчатых огурчиков, пучок неогрубевшей зелени, перья лука, кончики которых ещё не начали увядать, и иду к себе на кухню, где в новом холодильнике на нижней полочке дожидаются меня банка густой сметаны, кусок вареной колбасы и ароматный, вчера только перебродивший, ржаной, с ягдами изюма, квас."
 Да. С этим отрывком я провозился раз в пять дольше, чем с предыдущим, к тому же морально вымотался. Рад ли я этому? Нужно ли оно было кому-то?
 И вот я опять стою на краю вселенной и держу в одной руке растаявший снег, а в другой - растаявший лёд. Снег, лёд - что они значат для меня теперь, когда я растопил их? Кто, кроме меня, знает, в какой руке что у меня было? У меня только две руки. Ладони их одинаково мокрые и холодные. Я не пойму, плохо это или хорошо. Пойду, возьму в них что-нибудь ещё, и погляжу, что получится...
            2001.