Апрель

    Серая пелена дождя размыла контуры противоположного берега реки в свежую акварель. Черная кромка сосен у самого горизонта медленно стекает вниз вместе со струями дождя, постепенно превращаясь в расплывчатую сетку, нарисованную молодым дубняком. Длинные серо-черные, желтоватые мазки осин среди двух-трех десятков молодых сосен. Четкие тонкие прутики молодых берез как неудачные штрихи карандашом поверх акварели.
    Лента воды убегает, унося с собой круги от капель. У берега напротив ветер срывает со струй воды клочья пены. Желтая, коричневая, белая вода, белые, серые водовороты.
    Стук - шорох - звон капель. Звон по воде. Стук по намокшим поваленным деревьям. Шорох по черным мокрым прошлогодним листьям. Звон по ткани штормовки. Стук по потемневшей от воды ткани штормовки. Шорох капелек воды по капюшону. Холодно. Нет, не холодно - просто "не тепло". Не май месяц - апрель на дворе. Звон - стук - шорох. Ствол невысокого дуба тоже холодный. Холод медленно уходит из него, уступая живому теплу. Но дождь против того, чтобы дерево стало теплым - дождь уносит мое тепло в реку вместе с обрывками старых листьев и песчинками.
    Если откинуть капюшон штормовки, то капли, что падают на ресницы, взрываются, дробятся и разлетаются, унося с собой тысячу крошечных клочков ленты реки, акварельной ленты леса и синевато-серой струйки дыма. Дыма? Дыма. Это дым от сигареты в руке девушки, что стоит рядом со мной. Наверное, мне это не нравится... Но ленты дыма так удачно сплетаются с лентами воды в реке и я ничего не говорю.
    Никогда раньше не видел - слышал - чувствовал такого. Как не смешиваются сплетенные ленты дыма и воды, так и не смешиваются наши слова и акварель леса - реки - дождя. Мы говорим про дождь. Мы стоим под дождем. Наши слова растворяются в дожде. А будто под тонким-тонким и невидимым, из дыма сотворенным стеклом мои мысли о дожде, несказанные слова о лесе, ненаписанные слова о реке. Интересно, какие слова - мысли -ленты у нее об этом дожде за своим стеклом? Нельзя спрашивать - это будет неправдой. Нельзя заглянуть под чужое невидимое стекло, ведь истина произнесенная есть ложь.
    Она говорит, что люди - как гибкие прутья ветвей под струями воды. Ветви гнутся - распрямляются - ломаются. Дождь обнимает их тонкой пеленой, смешивая дым с тишиной, смывая дым с пеплом, унося дым с песком. Над иззубренным еловыми вершинами черным краем горизонта розовеет - голубеет - светлеет полоска завтрашнего чистого неба.
    Откуда-то сверху по течению приплывает дым костров. Река приносит дым. Ей все равно, что мы ушли от дыма. Ей все равно, что нам принести, ведь дым покорно уплывает вместе с водой. Но мы уйдем в совсем другую сторону – туда, где горят костры.