Полководец

Вот уже третью неделю армия под командованием центуриона Аскарикса, осаждала крепость Зар-Дар. Катапульты сутками метали двадцатифунтовые камни в город. Десятки таранов без остановки били в стены. Несколько раз его войска ходили на штурм, но каждый раз были отброшены.
Разведчики доносили, что защитники разбирают каменные дома, чтобы укрепить стены. Огромные косолапые тролли таскали камни к местам, куда били тараны. Юркие зеленые гоблины выколупывали булыжники из мостовой, подбирали на улицах осколки камней, складывали их в плетеные корзины и несли к стенам. Цверги с почерневшими от усталости лицами надстраивали стены. Перемазанные цементом, они, тем не менее, были готовы в любой момент по сигналу занять место у ворот. Орки собрали все дерево, которое смогли найти, они строили новые и ремонтировали разбитые катапульты и баллисты. Мараны вообще не спускались со стен, прятались за каменными зубцами и ждали атаки.  Пищу им носили вездесущие гоблины, которые со своими плетеными корзинами сновали по всему городу.
В Зар-Даре царила жесткая дисциплина. Было видно, что обороной командует  умный и талантливый воин. Центурион неоднократно видел его и даже знал имя. Вулгард по происхождению был мараном. Он часто появлялся на стенах, его черный рогатый шлем мелькал между зубцов. Все попытки эльфийских лучников достать Вулгарда стрелой не увенчались успехом. Казалось, что он заговоренный, впрочем, так оно и было - он носил амулет «Тумана», отводящий стрелы. Мудро организовав оборону крепости, маран, все же, понимал - Зар-Дар и так продержался дольше, чем мог. Завтра-послезавтра крепость падет. Дело лишь во времени.
Об этом знал и Аскариокс. Его раздражала задержка, но, что тут поделаешь. Ему противостоял умный противник. Он продолжал готовить свои войска к решающему штурму, и был уверен - этот приступ будет последний. Гномы готовили подкоп под стены, и скоро они его закончат. Оставалось совсем немного.
Утром войска пошли на штурм. Тяжело заревели трубы. На стенах замелькали солдаты. Отряды легионеров в помятых доспехах несли лестницы. Эльфы в грязных и запыленных кольчугах толкали перед собой большие деревянные щиты для прикрытия лучников. Дриады тащили к воротам таран. Осажденные смотрели, как ползут на штурм легионы и понимали - пришел их последний час, хотя даже не могли предположить, какая скоро начнется резня. Но когда надсадно, почти, как человек, ухнула крепостная стена и рухнула в трех местах, осажденные поняли и это. В разлом устремилась пехота и конница врага. Небо стало свидетелем кровавого ужаса.
Три десятка троллей попытались сдержать пехоту у разрушенной стены. С тупым усердием орудуя каменными молотами, они уничтожили две сотни людей и эльфов. Завалы из мертвых тел высились вокруг троллей, а с каменных молотов стекала кровь  с мозгами. Встретив такой отпор, атакующие подались назад, но сзади их подперли новые отряды, и они вновь устремились вперед, захлестнув малочисленный отряд.
Бои шли уже по всей крепости. На какой-то улице отряд конницы Валтхейма наткнулся на большой отряд гоблинов и завяз. Эта зеленая мелочь, когда превышает числом, может многое. Ни один из всадников Валтхейма не ушел оттуда живым. Орки, выкатив осадные машины на площадь, успели дать один залп по легионерам и бросились в атаку. Отчаянную и бесполезную - слишком мало их было.  Цвегри все до единого полегли у ворот. Когда дриады тараном вынесли ворота, конница хлынула внутрь и смяла карликов.  Их изрубленные тела лежали вперемешку с телами людей и лошадей. Мараны сражались на стенах, точнее, на том, что от них осталось. И умирали один за другим. У городской ратуши держала оборону личная гвардия Вулгарда с ним во главе. Это были закаленные в битвах бойцы, но их враги превышали числом.  Гвардейцы погибали, унося с собой по одному, а то и больше человек.
Даже когда они все погибли, Вулгард еще стоял. Вокруг него высились завалы из мертвых тел. Он истекал кровью, в посеченных доспехах, шатаясь от усталости, но стоял. В одной лапе он сжимал секиру, а в другой - тяжелый кривой меч. Расколотый щит, густо утыканный стрелами, валялся под ногами. Легионеры окружили его, но подойти боялись –
никому не хотелось умирать. Тогда вперед вышли эльфы. Они натянули тугие луки, но повелительный голос остановил их. На залитый кровью и заваленный трупами  пятачок выехал Аскариокс, в позолоченных латах, верхом на боевом единороге. Центурион рассматривал марана и чувствовал, как в его душе растет уважение к Вулгарду. Маран потерял крепость, армию, но только не достоинство и мужество. Даже перед лицом неизбежной смерти он не пасовал. Взгляд его наглых глаз красноречиво говорил: подойди, и ты узнаешь, какой длины твои кишки. Да, это был настоящий воин.
- Ты проиграл, Вулгард. Твои войска повержены, те, кто еще жив, прячутся в подвалах или сбежали…
- Не ждешь ли ты, что и я побегу, - прохрипел маран.
- Нет, я знаю, ты не побежишь. Я уважаю твою смелость и ум. Ты лучший мой противник. Если бы у шогана было больше таких полководцев, нашему императору пришлось бы не легко. Я отпускаю тебя. Можешь вернуться к своему повелителю.
Центурион повернулся к стоящим вокруг  солдатам: «Все слышали? Маран Вулгард может идти». Он сказал это и буквально почувствовал на себе взгляды своих ратников, полные ненависти. Аскариокс не понаслышке знал, что такое ненависть. По своему рождению он был полуэльфом и в дни молодости вдоволь напился этого горького напитка. Его ненавидели даже тогда, когда он занял высокий пост, но за ним шли с охотой. Потому что он был удачливый и талантливый полководец. Его приказы никто не осмеливался нарушить.
- Нужна мне твоя милость, - послышался голос Вулгарда.
Аскариокс повернулся. Маран сплюнул сквозь клыки. Оружие он опустил - понял, что его пока не будут убивать. Опираясь на секиру, он пристально смотрел на полуэльфа.
      -    Что ты сказал? Ты не хочешь вернуться к своему народу и продолжить служить своему владыке? – удивился центурион.
В ответ маран рассмеялся, хотя это больше походило на карканье ворона.
- Шогану я больше не нужен. Я не выполнил приказ. Мы должны были удержать крепость, - выдавил Вулгард сквозь смех.
- Удержать Зар-Дар такими силами было просто невозможно. Крепость должна была пасть в первую же неделю.
- А мы продержались двадцать два дня, - вызывающе бросил маран.
- Это верно, но моя армия превосходила твою в пятьдесят раз. Долго бы вы все равно не продержались.
- Тоже верно. Хотя к чему весь этот спор. Я не выполнил приказ шогана. Если я вернусь, меня ждет позорная смерть. Мое тело будет болтаться на виселице, пока шея или веревка не сгниют. Давай прервем эту пустую болтовню. Натравливай своих псов, я еще смогу забрать с собой парочку из них.
И маран вновь приготовился к бою. Аскариокс задумчиво смотрел на воина, переваривая сказанное. Жаль было терять такого полководца. Решение пришло само собой:
- Знаешь что, Вулгард. Пожалуй, отправлю я тебя к императору, ему полководцы нужны. Перевяжите его и отправьте с эскортом в столицу.
Центурион развернул единорога и проехал сквозь толпу солдат, которые молча расступились. Его приказ будет выполнен, он знал это.

***
Аскариокс был в бешенстве. Он ходил по своей палатке мрачный, как туча. Его армия таяла на глазах. Он взял восемь городов, но какой ценой. С такими потерями он скоро останется без армии. Вдобавок девять князьков решили объединиться, а вместе они представляли внушительную силу. Их союзная армия стояла лагерем в одном переходе. Они ждали Урсула - правителя островов. И когда он придет, они просто раздавят его армию, как клопа. Плевать, что у него выгодная позиция. Союзники играючи выбьют его из ущелья. Если не подойдет подмога, четвертый легион перестанет существовать. Сам Аскариокс не верил, что помощь придет. Здесь, в долине, было тепло, почти лето, а за перевалом «Длинных ножей» бушевала свирепая зима. Вряд ли кому-нибудь удастся пробиться, гонец и тот, наверное, не добрался. Да и кто рискнет, грифоны - и те не летают.
- Похоже, ты нашел свой бесславный конец, - сказал сам себе центурион.
Он взял со стола золотую чашу с вином и залпом выпил. Напиток зашумел у него в голове. Аскариокс прислушался: странно как-то шумит. Больше напоминает топот и бряцанье доспехов на марше. Он уже хотел списать все на расстройство и усталость, но в палатку влетел оруженосец.
- Двенадцатый легион пришел, - завопил он и тут же выскочил наружу.
Центурион выбежал за ним. Повсюду слышались радостные крики солдат и офицеров. Над палатками гордо плыл императорский дракон - знак Алекса Двурогого, и гордо реял серый штандарт с мордой медведя и цифрой двенадцать. Легион входил в лагерь. Стройные ряды северных варваров в рогатых шлемах, с огромными треугольными щитами, в подбитых мехом доспехах. Они по двое сидели на медведях, а замыкали колонну… Бог ты мой. Закованные в броню кентавры с копейными алебардами на плечах  и круглыми щитами за спиной.
- Кто командует легионом, - спросил Аскариокс у оруженосца.
Тот только пожал плечами.
- Не могу знать.
Тот, кому удалось выковать из этих необузданных народов легион, небывалый командир.
- Где ваш центурион? – спросил полуэльф у проезжающего мимо всадника.
  Варвар презрительно на него посмотрел, махнул рукой в центр колонны и бросил:
- Скоро будет, - и проехал мимо.
Аскариокс посмотрел, куда было указано, и заметил фигуру в позолоченных доспехах. Отряды проходили мимо, и вот уже к палатке подъехал центурион двенадцатого легиона. Он легко спрыгнул с медведя на землю. На нем был глухой шлем с четырьмя рогами и полные латы, подбитые мехом, а на плечах - плащ из волчьих шкур. К медведю тут же подскочил оруженосец и схватил зверя за загривок. Аскариокс пошел навстречу. Центурионы встретились и сцепили руки.
- Рад видеть тебя. Твои войска подошли вовремя. Откуда вы?
- И я рад тебя видеть. Когда император получил от тебя депешу, он не знал, кого послать. Кто сможет пробиться сквозь снег и пургу. Я вызвался, мои молодцы знают о зиме не понаслышке. Вся их жизнь проходит на севере -  что им мороз. Правда, император был не в восторге от прекращения боевых действий на севере, но он очень ценит тебя. И вот мы здесь, - послышался глухой голос.
- Идем в мою палатку. Выпьем вина, и ты мне расскажешь то, что не для солдатских ушей.
Они вошли в палатку. Аскариокс подошел к столу и наполнил вином две чаши. Он повернулся и увидел, как центурион двенадцатого легиона снимает шлем.
- Ну, здравствуй еще раз, - хрипло проговорил Вулгард, ставя шлем на стол.
 Это был все тот же Вулгард. Хотя на его физиономии и прибавилось шрамов, но глаза были те же. И впервые за последние одиннадцать месяцев полуэльф почувствовал себя спокойно и уверенно. Наступающий день уже не казался таким мрачным, из-за туч выглянуло солнце надежды. Он подошел и обнял друга.