Немного красного вина на фоне крови

Валера резко затормозил. Красный.

- Убью обоих. Сначала его, потом ее, или лучше сразу вместе. Нет, все-таки, сначала его, - мысли путались. Какая пошлость.

Четыре года он был беспечно счастлив. Он очень хотел сына, но детей все как-то не получалась. Его Леночка из архангельской снежинки быстро превратилась в снежную королеву, легко разбирающуюся в ресторанах, бриллиантах и мехах. Ее провинциальный ин"яз постоянно укрепляли поездки на Кипр и в Англию. Здоровье укреплялось в Чехии, а легкий шарм - в Париже. А секс, как выяснилось, укреплялся в Архангельске.

Он ехал по Тверской и неожиданно увидел ее миниатюрный Фордик. Небесную Ласточку, как называла его Лена. Фордик лихо припарковался у Елисеевского. Он хотел тоже припарковаться, но не успел перестроиться, а потом и передумал. Сегодня у них юбилей, он заехал, чтобы купить давно присмотренные сережки, но купил тонкую золотую змейку на шею с холодными изумрудными глазами. Он еще раз глянул на фотографии, присланные неизвестным доброжелателем. Они были все больше бытовые. Он никогда не видел свою жену такой счастливой и такой красивой. Прозрачное пунцовое платье с маленькими звездочками на плече было нереальным и лишним. Но особенно его взбесила фотография жены в чужой мужской рубашке. Все было слишком откровенно. Он позвонил домой, трубку никто не брал. По времени она уже должна быть дома.

Позвонил на мобильник.

- Ты где?

- В парикмахерской, через час буду дома.

Опять врет, теперь ему стало казаться, что она все время врет. Злость волнами накатывала на него. Разведусь, убью шлюху. А его урою живым.

-А ты когда приедешь?

- Часа через два, - проговорил он, сдерживаясь.

-Хорошо. Я приготовлю чего-нибудь. Готовила она плохо, она все делала плохо, но он так ее любил, что раньше просто не замечал этого.

- А, может, сходим в "Золотой"? - предложил он.

- Не знаю... Лучше дома.

Было странно, она любила рестораны и вообще шумную, ночную жизнь. А может быть, ему показалось. Последнее время она все чаще нервничала, вот и сегодня голос отчего-то дрожал.

- Ладно.

- Зачем я соврала, - подумала она. Теперь нужно срочно в парикмахерскую. Скорее бы все это кончилось. Руки просто тряслись от страха. В голове метались обрывки разговоров и жуткие картины.

Вот Валерий узнает про нее и Сергея и убивает их топором. Вот жена Сергея обливает ее лицо серной кислотой. Вот сын Сергея травит ее собаку, нет, пожалуй, сын еще слишком мал, ему только 3 года.

Она никогда не волновалась, у нее все всегда получалось, но сегодня было страшно и не спокойно. Она вспомнила мягкие нежные руки Сергея и твердые как лопаты руки Валерия.

- У тебя все получиться, ты же понимаешь, он убьет и тебя и меня, если узнает. Ты только не волнуйся, мы уедем отсюда навсегда. Куда захочешь. Хочешь за границу? - Голос завораживал, и любовь опять пересилила страх.

- В Архангельск, - почему-то прошептала она.

Теперь в багажнике Форда у нее лежали две одинаковые бутылки виски. Одна купленная в Елисеевском, другую дал Сергей. Лена не любила виски, предпочитая коньяк или легонькое Божоле...

Времени катастрофически не хватало. Завернув в ближайшую кулинарию и, накупив салатиков и рыбы, Лена пошла домой, чувствуя все нарастающую тоску.

Валерий машинально зашел в кафе, взял шампанского, заказал виски и салат с крабами. Злость и боль не отпускали его. Он выпил, расплатился и вышел, даже не дотронувшись до салата.

Он гнал свою Ауди по проспекту, ненавидя себя за жалость. Машина завернула на стоянку и остановилась, как вкопанная.

- Все в порядке? спросил дежурный.

- Да,- резко ответил он.

Вот подьезд, сюда в первый раз он занес ее на руках, лифт, правда, после капремонта, другой, но и в нем они целовались столько раз.

Что она нашла в этом молодом козле?

Он открыл дверь. Леночка хлопотала на кухне. Все было как тогда и как всегда, длинные, синие свечи, Божоле, виски, его любимая форель, семга и куча салатов. Он подал ей букет и поставил шампанское на стол. Молча обнял ее. Он почувствовал, что она вся дрожит, такая беззащитная и нежная, что почти простил ее.

- Ой, оно же нагреется, я сейчас, - и она, высвободившись, побежала в спальню.

- Ничего, выпьем... - он как-то грустно улыбнулся.

Буквально тут же она вошла назад в прозрачном пунцовом платье с маленькими звездочками на левом плече. Он сразу узнал это платье, и ярость опять захлестнула его.

- Какое красивое платье. Я никогда не видел такого.

- Я специально купила его для тебя.

- Опять врет, - подумал он, и сжал кулаки, чтобы не ударить ее. Он церемонно посадил ее, налил ей шампанского и произнес какой-то нелепый тост. Они выпили. Он вынул из кармана коробочку со змейкой и увидел детскую радость на ее лице.

- Какая прелесть!

У нее никак не получалось застегнуть змейку на шее, и она повернулась к нему, подставив свою тонкую шею под его крупные руки.

Он застегнул, вдохнул запах шеи и, вдруг, увидел длинную молнию от лопаток до бедер, просто умоляющую, чтобы ее расстегнули. Он представил руки того, с фотографии, сначала на молнии, затем скользящими вместе с платьем с лопаток до талии, затем на бедра, и ярость опять свела скулы. Резким рывком он повернул Леночку к себе и обеими руками сжал горло. Она нелепо дернулась, потом захрипела, начала судорожно хватать его за руки, а он все сильнее и сильнее сжимал это горло. Потом она как-то сразу обмякла и упала, задев бутылку Божоле. Красное вино потекло по шее, платью и рукам. Он отпрянул и заворожено глядел на вытекающее вино, на уже некрасивое, чужое лицо.

Руки тряслись, он пытался подхватить ее на руки, но она соскальзывала, нелепо тыкаясь лицом в стол. Только сейчас он понял, что убил ее. Он схватил бутылку Виски и начал, захлебываясь пить. Уже на втором глотке он вдруг почувствовал страшный спазм и жуткая боль начала разрывать его легкие и сердце. Последнее, что он увидел, падая, было Леночкино лицо, и ему показалось, что она улыбается.

В квартире жутко завыла собака...

- Зайдите, - улыбнулась секретарь.

Сергей вошел в кабинет.

- Садись, все нормально. Правда, ты немного перестарался. Придется уехать. Поедешь на Кипр. Вот деньги, - и ему протянули не очень пухлый конверт, - остальные получишь на месте. Жену пока не бери. Устроишься и заберешь. Иди готовься.

Сергей вышел на улицу. Он шел и думал о подлости, которую он совершил, и деньгах, которыми это было оплачено. Он зашел в ювелирный и, увидев золотую змейку с глазами из изумрудов, купил ее. Затем вышел и медленно пошел домой. Он шел и вспоминал замерзшие ленины пальчики на вокзале. Полумрак ее архангельской квартиры, где сам же и поставил камеру в виде совы с огромными блестящими глазами. Она долго смеялась над этой нелепой совой, не догадываясь о ее начинке. Она сама предложила поездку в Архангельск и подарила ему эти замечательные четыре дня. Сову из квартиры забрали на следующий же день.

Он уже повернул к своей стандартной пятиэтажке и начал переходить дорогу, когда на него налетел неизвестно откуда взявшийся жигуленок. Бутылку с виски уже не забрать, его телефон в обеих записных книжках. Когда-нибудь его все равно найдут, - успел подумать он. Змейка вылетела у него из рук, и он ясно услышал, как хрустнула его шея.

Утром змейку нашел дворник и отнес ее своей шестилетней внучке, которая выгодно поменяла ее на Барби...