И облизала ему ноги. soft core

И облизала ему ноги

soft core

Трактор весело мчался по вспаханной целине. Митрич, высунув наполовину из кабины своё костистое тело орал песню.

Запрягаааайте, хлопцы кооони-
Ривалюцияяяя грядёёоооот!

Но поскольку трактор подскакивал на кочках и пнях, то песня его, раздольная русская песня раздольной русской души звучала примерно так:

За. За. Зап. При-га. А! А! А! ий-те, хло- оо-оо-оо-пцы.Ы!Ы! Кон! И!
Р! Р! Ивалю.Юю- юю. Ция. Я! Я! Гря-ап-ап-ап.Дё-Оа!Оа!Оа!Ттъ!

Было всего 4 часа утра. Вся деревня ещё спала, и поэтому на душе у Митрича было особенно радостно!

-Хрррашо-та как!- каждые тридцать секунд восклицал вслух тракторист Митрич.
-А почиму так харашо?- задавал он себе сократовский вопрос. И тут же сам себе отвечал.
-А патаму, што у миня есть д и- л е- м а!- и весело размахивая в окно голубой своей майкой, приветствовал восход. Трактор летел над пашней как космическая ракета, и только кроты недоумённо переглядывались, кивая на Митрича, и крутили пальцем у виска.

-Пап-паша!!- вдруг раздалось из кустов.
Митрич обернулся, но решил, что это ему показалось.
-Пап-паа-шааааа!!- снова прокричал голос.
-Неужели она- Белая?- с содроганием промелькнуло в беспутной голове колхозника. Рука сорвалась с руля. Колёса развернулись на 90 градусов и Митрич, как торпеда вылетел в окно.
-Аднака, поддувает,- успел подумать он и со всего маху шмякнулся о землю.
-Вот и атмучился майский галубок,- резонно подумал Митрич,- и глубоко вздохнув затянул «Вечную память!»
-Вееээээ- чнааая памяаать! Ве-эээ-ээээч- нааа- яаа паа-аа...- неслось над пашней.
-Чево разорался-то, придурашнай!- вдруг раздался голос слева.
-Эт-то к-к-кто?- поперхнулся Митрич и задрожал всем своим трактористским телом.
-Кто-кто... Любовь твоя- Зинаида Аликсевна!- ответствовал голос уже откуда-то сзади и дико захохотал.- Вот пришла поглидеть, как ты тут управляишься. Письмо тибе принесла. Подписать нада. Мы тут всем колхозом написали- но твоя мнения- весомая, паэтому мы и решили без тибя ничево не атправлять. Писала Фрося Курочкина. Подпишешь?-  угрожающе прозвучало уже где-то над головой Митрича.
-Прочитать надо бы. Да видь я очки в трактори аставил, а трактор-то угу!- философски резюмировал умный тракторист.
-А ты ни валнуйся, Кузьма Митрич, я тибе йиво сама прачту.- успокоил голос, раздавшись где-то в области желудка.
-А-ааа,- протянул Митрич,- ну естли толька сама, то эта можна. Валяй. Читай!

Голос откашлялся в области солнечного сплетения и начал.

-Письмо!

Дарагой Самуил Якавливич!

Письмо Ваше от 12-го синтября 1989-ва года мы палучили, спасиба. И замичания Ваши паповоду гроздей (или гвоздей?) нам очинь панаравились. Спасиба! Мы читали их всем нашим пасёлком. Но вот Вы например пишити: «Мысль автора понятна, но где же дилемма?». Атвечаем: дилемы у нас вот уж второй год нетути. Нипривозят. А раньши привазили. Такая вот бяда! А патом Вы исчо пишите: «Примечательна (надо жи слово-та какое! У нас так в пасёлке и ниговорять!) борьба противоположностей в произведении, но как же быть тогда с единством?!» Митрич, наш обсчий хахаль, корочи, трактарист дажи выругался поматерному, но я-то конешна нибуду Вам тут таких слов писать, но знайте што мы тоже не лыком шиты-дыть! Исчо вот Вы тут пишитя: «В целом у романа перевешивают достоинства, но хотелось бы, очень хотелось бы увидеть интеграцию типажа!» Атвечаю Вам сразу, уважаемый Вы наш Самуил Якавливич, што у нас в калхозе есть толька фураж- типажей у нас нетути в калхозе. Но Вы всё таки приизжайте- у нас дядька Борис так на гармошки играит! Вся диревня плачит- а патом идёт в лес- савокупляться. Вот видити и мы тожа книжки читаим, и мы тожа АБРАЗОВАНЫИ!

С искреним чуством,

Юная писатильница

Фрося Курочкина-Заболотная

Ратердам, пасёлак

А вот Вам и наш адрисок:
Колхоз «Красный Узбек»
улица Третьиго Интерьнационала
Рязанская область
Великохряпский район
пос. Ратердам
индекс 156245687980909347629 ГЭ ГЭ

-Ну, што скажешь?- прозвучал вопрос с небесной вышины.
-А што скажу? Панаравилось. Што-што скажу? Панравилась- а што тут гаворить-та? Тут всё ястно- панравилась и всё тут! И пра дилему панравилась. И про фураж- это вы правильна написали!- разошёлся Митрич, при этом по-прежнему не открывая глаз.- Ани там савсем асатанели в сваих Масквах и Парижах! Вот взять да и х***уть по ним бомбай пар раз штоб знали!!- уже орал добрый тракторист, но из боязни не открывая при этом глаз. Ему казалось, что если он откроет глаза и вдруг ничего не увидит- ни пашни, ни леса, ни брошенного на волю небес мчащегося по полю трактора, звук которого всё ещё был слышен где-то в самой дали, или вдруг увидит что-то совсем другое- отчего при мысли об этом «другом» у него сразу сводило желудок- то это значит... это означает... что он подох, сгинул, аннигилировал, перестал жить то есть, а жить Митричу ой как хотелось! Ради ядреной задницы доярки Маньки Врулиной уже стоило жить!- Поэтому он орал, не открывая глаз.- Вот ани там сибе думают, в сваих призидиумах, что у нас тута мёд-сахар! А ты аторви свою жопа-та от кресла, жопу-та атарви да приедь, да пасматри, какой у нас тута сахар-мармалад! Жопу-та ата...
-Да ты чёй разорался-та! Чёй арёшь-та, стукнутый! Аль сигодня не апахмелился, сердешнай?- громко, с насмешкой укорял голос тыкаясь Митричу в пах.- Глазки-то аткрой, милааай!- призывно подтрунивал голос.
-Неа! Ниаткрою! -испугался хороший тракторист, чувствуя, как его штаны соскальзывают с ног. В самой-самой дали раздался гром.- Вот и трактар накрылся.- подумал Митрич печально .
-А всё же аткрыл бы глазки-та, Митрий Кузмич!- томно, сладострастно призывал голос.
-Нашла дура... Э! Э!! Куда лезешь?! Лезешь куда!!- возопил Митрич, почувствовав, что чьё-то влажное тёплое и большое схватило его за срамное место и стало его медленно пережёвывать.
-Ты! Да ты! Да я тибя!! Да я!!!- возмущался тракторист, суча по воздуху волосатыми худыми ногами.
-Глаза открой, припадочный!!!- призывал голос и снова начинал пережёвывать трактористовы гениталии.
-Ммааа-мааааааааааа!!!!!!!!- взвопил Митрич и открыл глаза.
-Привет, душка!- весело подмигнула ему корова Фроська и лизнула его в пятку.


56-е января
Сым-Саропянск