Укротители змей в восточной сибири славянский серпентальный панг

           Об укрощении змей в Восточной Сибири имеется самая обширная информация, собранная известным этнографом В.П. Зиновьевым (1942-1983) еще в период его работы над кандидатской диссертацией, которую он защитил в 1975 году. Удивительно, что факт укрощения змей простыми русскими крестьянами до сих пор не был особо отмечен передовой научной мыслью, в то время как куда более скромные достижения индийских факиров (большинство из которых, кстати говоря, оказывается на поверку всего лишь бездарными шарлатанами) превозносятся повсеместно и способствуют пристальному вниманию не только дилетантов-туристов, но и вооруженных значительным научным аппаратом профессиональных исследователей гомосерпентального гипнотизма!
Прежде всего, следует отметить, что славянские укротители змей, в отличие от арийских, помимо гипнотического воздействия непосредственно на змею как таковую, обладают способностью всеобщего гипноза, или пангипнотической силой.  Это видно из следующей истории.

1. Приехал, значит, около него собрались тут эти мужички, курят сидят, женщины, ребятишки стоят. Ну, сидят на бревнах, развалены бревна. Он сидит да и говорит:
- Посмотрите, вот змея! Какая змеина-то ползет!
Все с места соскочили! А по дороге-то ехал дядечка на лошади, значит, сидит на возу сена. Но, они кричат:
- Змея! Змея! – А он не видит.
- Никакой змеи нет. Че он вам врет?!
Тот:
- Ково врет? Ты погляди, у тебя сено-то горит!
Он оглянулся: воз-то горит! Он – на коня. Раз! – обрубил гужи и на коне поскакал. А воз-то как стоял, так и стоит, нигде никакого пламя, ниче. Все хохочут, про змею-то забыли. А тот удират! Уехал, ускакал – сено-то горит и сам сгоришь – обрубил гужи и удрал, воз бросил. Теперь над ним хохочут: обманул. А этого и боятся вроде: скажи что-нибудь не так, он счас что-нибудь сделает. Сидят и смотрят на него: что он дальше-то сделает.

Кроме того, славянский серпентальный гипнотизм утилитарен: русский заклинатель не просто укрощает змею на потеху непритязательной публике, но выполняет роль некого посредника между змеей и человеком. Эта терминальная функция славянского пангипнотизма необычайно высоко оценивается международной серпентологией и ставит его на одно из самых передовых мест в мире! Слова эти подтверждаются следующей историей.

2. Это был один старичок, значит. Я вот так знаю, что дедушка Паша, а фамилию-то его не знаю. Тот был такой… тоже, видно, знал че-то. И вот если в случае где появились змеи, то, значит, его просят… Он даже сам носил змею через плечо, и на шее она обвивалась. Никогда его не трогала.
И вот если появились змеи, если кто хорошо принял его, значит, он этих змеев угонит. Сперва забиват какой-то колушек, потом прутиком несколько раз махнет и че-то пошепчет – уходят! Уйдут!
А кто уж если огорчит, то не рад будет. И покосу попустится. Ни грести, ни косить нельзя: змеев будет – хоть отбавляй!
И вот был случай в Золотой пади. Там прииска были, золото мыли. И мужики его попросили! Он шел мимо, оне его попросили. Он сказал:
- Давайте, я изделаю!
 Но и действительно, изделал, поставил колушек, прутик взял в руку. Помахал – сама больша пришла, начала крутиться вкруг колушка, и за ней все пришли, в комок свились, шипели-шипели…
Он махнул прутом – она пошла вперед, и те за ей. Увела. Ушли и не стало.

Укрощение змей широко используется в народном хозяйстве. Обилие змей на покосах – одна из главных причин снижения урожаев и увеличения срока сельскохозяйственных работ, что приводит к значительному падению качества  силосных культур, а это, в свою очередь, сказывается на количестве и качестве зимнего фуражного корма для скота. Следующая история прекрасно иллюстрирует вышесказанное.

3. А это тоже дядя же рассказывал.
У нас туды были участки, косить (раньше делили по паям: на хозяина – пай, езли двое взрослых – два пая дают там. Сколько скота держишь – не важно). Ну и вот, при дележке обегали – Новоселовка была, она камениста, а они же в камнях зимуют, змеи-то, - ну, вот ее обегали. А наши все-таки решили взять. Но и дядя же этот мой:
- Я, - гыт, - созову человека – ни одной не будет.
Человек этот с Мангидая был, старичок.  Но и что же? Пришлось его звать… Мы, гыт, и арканы натягали эти волосяны кругом этого – все равно залезают. А его созвали, как только приехали туды. Он кол поставил. Ково он делал, че делал? Так ить все (артели же больши были: там и девки, они варят, ребяты, копны возят, мужики), они все разбежались, как змеи на кол этот поперли! Не то что внизу навились – до самого верху залезли!  А потом он ково-то сказал – ни одной не стало. И  выкосили. И  так и не стало их
Ну, и не зря это говорят, что вот она, Кара-то… Их раньше, гыт, тут было тьма тоже: каменисто же все место. Но, и не рады же были все-таки, тут приискатели-то жили… Так вот старичок появился. И вот ежли заплотят – на таком расстоянии у нас ни одной не найдете. Ему надо обойти весь. И что вы хотите?
Он как взял отцедава – как он?.. Гребень у нас называется – от гребня туды и обошел. Это у него вышло километров, наверно, на шестьдесят, на семьдесят, окружность обошел. И на этом месте после того никто не нашел ни одной змеи. Это вот, значит, че-то знат человек! Он на сорок лет сказал. И вот уж действительно: оне прошли сорок лет, а вот эти года начали появляться. То там увидят на покосе, то тут увидят. Но, а он-то заявил, что на сорок лет вы обеспечены будете. Ему тут собрали деньги, заплатили за это. И не было.
Вот такая штука…

Психология отношений между человеком и змеей – одна из самых малоизученных сфер серпентологии. По меткому замечанию серпентолога Андрея Монастырского: «Внутренний мир змеи – неразрешимая загадка, и наука должна стремиться к ее скорейшему разрешению». Однако, простой крестьянин часто находится на переднем крае взаимоотношений со змеями. Таким образом, он на практике познает то, что абсолютно недостижимо в лабораторных условиях! За долгие годы подобной практики в славянском серпентальном пангипнотизме сложился своеобразный этический кодекс заклинателя. Следующие несколько примеров в некоторой степени проливают свет на этот вопрос.

4. У нас тут есть один. В дом отдыхе в Чалбыче, Нилович. Он знат! Вот езли он где косит, ты не будешь косить. Не будешь: как коснешь – так змея, как коснешь  -  так змея.
А папа рассказывал. Укусила одного парня:
- А мы, - гыт, - счас узнаем.
Он осиновый колышек поставил вот так, папа рассказывал, что-то махнул так. А потом: ш-ш-ш-ш – так ползут все – и на этот колышек, быстренько ползут! А одна взади, еле-еле… Он говорит:
- Э-эх, ты виновата! Всех взади идешь. Но-ка, иди-ка сюда. Иди, -  говорит, - я счас тебя…
А как раз была в этой чаше смола (знаешь, смолу гонят?).
- Вот иди! – Она потихоньку… а они навились все на колышек. И все вот так головы подняли и жала-то так…
- Эти, - говорит, -  не виноваты. А вот ты виновата. Но, иди… - Она потихоньку ползет: она виновата! Он:
- Ты виновата? – говорит.
Она:
- Вш-ш, вш-ш…
- Лезь, - говорит, - вот в эту, в смолу. Вот тебе наказ. Больше ты не будешь кусать.
Вылезла оттэдава, так отряхнулась и тут же калачом легла. А он ково-то тут имя наговаривал:
- Больше не кусайтесь! – Этот мужчина. У его кака-то палочка осиновая. Он тут же косил с нами рядом. А потом папа сказал:
- Отпусти их.
Он че-то палочкой раза два махнул – они пошли. Но, гыт, страшно! Они прямо вот такие жирные, рябые. И вот так пошли. А бить не стал:
- Не надо, - гыт, - их бить. Нам жить надо, и имя жить надо.
И больше ни одной на покосе не было.

Индийские факиры, как уже было отмечено, по большей части просто мошенники. Но если и есть среди них те, что достигли определенного уровня взаимопонимания со змеями, то они используют это обстоятельство исключительно для личного обогащения. Совсем не то славянские заклинатели! Они используют змей, чтобы в первую очередь помочь человеку, даже незнакомому, - а уж потом – себе. Подобный пример – большая редкость в странах, которых коснулось позорное иго колониального гнета английского империализма!

5. Мы сено косили. А еще дед коня взял, едем в телеге, я слышу: че такое поскрипыват че-то? А она на колесо замоталась, развиться не может. Мы остановились, ее убили. Потом на сенокосе тоже в палатке… не палатка – шалаш сделали. Я ночью просыпаюсь, думаю: «Че-то на груди больно давит, тяжело даже». Я – раз! – проснулся. А она комком свернулась и лежит на груди! А мне мужики-то говорили, что если лежит, то постарайся не переворачиваться, не шевелиться. Я деда (дед-то рядом), я деда… - раз! – и разбудил. А сам на нее смотрю: она лежит. А там старик, он один жил, косил сено, один жил. Он туда, дед, полетел. Старик этот пришел, так на ее посмотрел, она – раз! – с меня поползла и к нему. И ушла…
А потом этого старика обидели: сено у него отобрали. Он говорит:
- Но, считайте, что вы здесь накосили сена. Все, здесь косить больше не будете.
Утром приходят. Он сидит, а они вот так вокруг его, змеи, в три круга. Вокруг его змей… А он сидит в середке. Они ползают по ногам, везде тут! А он сидит… Дня через два уехал. И все, началось там… Никуда! Куда ни сунься – везде змеи, змеи. Ну, че? Бесполезно ходить: ни разуться, ниче. Сено косить - тем более: раз! – косонешь, она вылетит оттуда… Я перерубил напополам, но и там начинатся, начинатся – у-ю-ю!
И все сразу оттуда уехали.
И вот когда он умер, этот старик, у его дом ворочали. Уй! – там змей у его сколько было в подполье!.. Так рассказывали: у его ребятишки были, два пацана (где он их взял, я не знаю). И вот, к нему пацаны – раз! – прибегут и убегают оттуда: онитам со змеями играют. Они маленьки, пацаны, а он их, этих змей-то, на охрану оставит, но, они там не запустят никого – кто зайдет-то, правильно? Змеи тут, увидит – напугатся. А они их там за хвост тянут (она не кусат, ниче), бьют их, пинают. А так-то ее пни – она сразу раз пять успеет поймать еще.

Нечего и говорить, что славянский серпентальный пангипнотизм – явление уникальное. Равных ему нет во всем мире! Возможности восточносибирских заклинателей превосходят все вообразимые пределы! Из следующего примера видно, что сила славянского психического внушения очень сильна и внушительна!

6. … Дедушка Варламов. Его так все и звали – «шаман». А он почту возил, все вот это… И, теперь, я поехала в Москву на сельскохозяйственну выставку, а дочь за меня осталася пасти лошадей. (Я конюхом работала.) Ну, она и говорит:
- Дедушка, а че говорят, что вот это много-много у вас змей, а я никогда ни одной не видала. Я поеду, - говорит, - на Украйну, а там скажу: «Ох, там много гадюк». А они скажут: «А ты бачила?» - «Нет». – «Ну, так ты ж тоди и не ври, их там и нету».
А дедушка сидит да и говорит:
- А че ж ты, Оля? Хочешь их посмотреть, змеев?
Она:
- О, охота, дедушка. Посмотрела бы.
Он говорит:
- Ладно. Становися, сядь, слушай. – Она верхом на лошади на седле сидела, дочь моя.
А вот теперь она слезла с лошади, стала, а лошадь пустила, лошадь пасется тут недалеко от них. Говорит, так, мама, тихо, так тихо, ни ветру, ничего, солнце. И вин от так стал, палку большу. А ей только сказал, ее предупредил:
- Ты смотри не реви, как увидишь, значит, так не реви. –
Она:
- Нет, дедушка. – А сама так махнула головой.
- Он тихо свиснул вот эдак: фью!.. Колына, Марина… - всех назвал. Ой, как, мама, трава таки прямо – ш-ш-ш – шумить. Шумить!  Я думаю, ни ветру, ниче нет, а че ж это так трава шумить. Ой они как оттуда… Палка така, тоньше руки, была, так они таку витушку намотали, одна на другую… И он стоит, и они его с ног до головы вот это вот так: и в ухи повтыкались, и сюды в рот, и в нос, и в глаза… А он стоит.
Она стоит, моя дочка-то, падать вот это хочет. А он увидал, что она напугалася, а, таперь, и говорит:
- Че? Увидала?
Она же ничего не скажет, только вот так головой машет: напугалась шибко их.
А он теперь это:
- Колына, Марина, по местам!
И вот чисто стало поле…
Вот то место, где ты косишь, там же их и много. Ну, и вот она уже теперь сколько ходит на покос – там их штук двадцать, больше – она их уже не боится. Он ей говорил:
- Пока я буду, дочка, живой, и ты пока будешь жива, теперь ты  их и бояться не будешь этих змеев.

Использование змей в качестве охраны вместо собак – явление в Сибири распространенное. Объяснение этому таково: змеи бесшумны, верны, благоразумны и способны на подвиг. Там, где собака предаст, польстившись на угощение, - змея будет непреклонна. Она – самоотверженный хранитель домашнего очага!

7. Вот эта девка, ее дочь. Надей звать (где она счас? Или на Луговском? Или в Батакане?), хрома така, одноглазенька, она ему была дочь неродна.
Дак он с женой уходит (это она рассказывала, с ее слов), оставлят ее:
- Ты уж не бойся. Вот придут змеи, оне с тобой будут лежать - не бойся. Они караулят.
И вот она потом встала, разбудилась (лампа-то горит): у порога-то лежит така змеишша здорова. Посмотрела: и с этой стороны, и с этой стороны змеи караулят ее.
Это он все делал… И, очевидно, научил ее. Научил. Она потом тоже делала чудеса.
Вот, значит, если он идет на покосе, поссорился с кем-то:
- Но ладно, потом придете…
Глядишь, назавтра придут – на этим покосе коснуть нельзя: одне черви. Идут к ему:
- Ну, че? Я же вам говорил!
Придет. Ково он там делал, черт его знат.
- Но, идите, косите, ни одной не будет. – Все! Шутник был.
А не даст убить…
Старики-то померли, а дочь взросла стала. Но она калека: нога у ей какая-то, рука че-то там… как-то так ходит, скулу своротило… И вот она жаловалась на этого отчима: змей, дескать, со мной оставлял. Ну, дак ты что? Остается – одне змеи в избе, с ей остаются, дежурят, караулят ее. А потом привыкла.

8. Брат одной женщины живет у нас, так вот он умеет со змеями… Шестьдесят семь лет ему. Спорили однажды. Мужики говорят:
- У змей ноги есть.
А он говорит:
- Нету.
Как узнать? Он от лиственки отодрал корину, на ней смолы-то много, и пустил змею по ней. Потом посмотрели – от ног следов нет, одни кольца.
А то ишо возьмет, палочку воткнет и зовет змей. Они сползаются и на эту палку накручиваются. Так и висят. Он слово скажет – они уползут.
Или вот на покосе живут они. Чтоб ничего из шалаша не взяли, он на самом видном месте, на сошке, змею вешает. Узлом завяжет, а она висит, развязаться не может. Так-то! Попробуй-ка, подойди, когда такой сторож есть!

Эти восемь вышеприведенных историй в какой-то мере проливают свет на удивительную загадку славянского серпентального пангипнотизма. Но загадка эта неразрешима только на первый взгляд. На самом деле никакая это не тайна, а просто – одно из бесчисленных свойств широкой и привольной русской души!

11 серпня 2002 р.
г. Запорожье