Неряшливое присутствие Отсутствующего

                «…таким образом,
                можно утверждать,
                что нет быстротекущей,
                изменчивой реки,
                как нет и человека,
                входящего в нее.
                Есть кто-то,
                видящий сны
                про переменчивость реки
                и непостоянство входящего.
                А этот кто-то –
                лишь обрывок
                еще одного видения –                микронное звено
                в бесконечном цикле
                вселенского сна. »

                Од Гостли

               «Ранний Эллинизм и Религии Дальнего Востока»
British Royal Publishing House, UK, 1966, p 45-46.


*

На пятидесятилетие, он купил себе телескоп. Той же ночью, после непродолжительного поиска, разыскал шаровое скопление Ясли и несколько минут наслаждался холодным светом далеких звезд. Оторвавшись от телескопа, осмотрел стылую, неприбранную холостяцкую квартиру и ощутил набухшего в горле паука.

*

В трубке звучал ее безразличный голос. Чему-то улыбнувшись, ответил. Бойко расспросив о делах, здоровье, общих знакомых, она тем же тоном протараторила, что между ними все кончено. Продолжая улыбаться пустоте, он отключил телефон и кликнул мышкой по золотистой иконке с латинскими буквами.
Через минуту советники докладывали: «Ваши доблестные армии снова одержали победу, римская ядерная ракета уничтожена Вашей превосходной системой, а Зулусы и Ацтеки – злые от природы - объявили Вам торговое эмбарго. Народ так восхищен Вашими достижениями, что готов расширить дворец.»

***

- А кальян у вас есть?
Официантка растерялась, удивленно захлопала ресницами и отрицательно покачала головой.
- Жаль, - изобразив на лице сожаление и доброжелательно улыбнувшись, она пожала плечами. – Думала, раз арабский ресторан, может и повезет.
И великодушно добавила:
- Тогда принесите чай с лимоном.

Он заказал сирийский салат.

Дверь в ресторан распахнулась, вошли две китаянки со шлейфом морозного дыма.

Зачаровано глядя на приближающиеся бесстрастные, экзотические лица, он не сразу расслышал её ироничный вопрос:
- Старые знакомые?
- Нет – те повыше ростом…

Азиатки достали пестрые галстуки и бесцеремонно разложили их на столе. От неожиданности он раздраженно махнул рукой, словно отгоняя расшалившихся детей. Одна из девушек что-то протараторила подруге. Обе рассмеялись и, спрятав товар, о чем-то щебеча на своем мелодичном языке, направились к выходу. Он растеряно достал сигареты, закурил.

Звонкий голос мальчика, поющего мугам, постепенно заполнил весь ресторан.

*

Женщин он не понимал никогда. Шли годы, покрывалось морщинками сердце и он, наконец, открыл банальный закон: их внешняя энергичность – удобная маска фригидности, а спокойствие и сосредоточенность – хрупкий налет, скрывающий бездну животной страсти. После этого, в надежде обрести оплачиваемый покой, он стал ходить к проституткам.

***
Щелкнул кнопкой радио и пространство заполнила  музыка - начало четвертого Бранденбургского концерта.

В последнее время все чаще транслировало кантаты Баха. В жизни появилась маленькая, радостная тайна: стоило встретиться или просто подумать о ней, можно было не сомневаться – в эфире будут звучать завораживающие аккорды толстого немца.

*
                ГЛЮК № 1
           Самое незамутненное отношение мужчины и женщины –клиент и проститутка. Чистейшая, дозированная строго по прейскуранту похоть, не разбавленная крупицами романтики. Ради этого можно не обращать внимания на единственный недостаток – предосторожность при общении с неразборчивым лоном.

***

Шел третий год войны.

Зайдя в насквозь промерзшую квартиру, он щелкнул мертвым выключателем. Усмехнулся собственному упрямству - электричества не было больше двух недель. Безучастно посмотрел на небосвод, уже несколько дней пузырившийся молочными тучами и начал стаскивать с телескопа чехол. Тихо посмеиваясь над нелепостью происходящего, он направил объектив в небо и прильнул к окуляру.

*

Сокровенной осталась мечта – понимание близких. Казалось, еще немного усилий и все, наконец, увидят и почувствуют его таким, каким он ощущал себя сам. Когда же начинало чудиться, что момент истины близко – подкрадывалась тошнота. Выворачивало от собственной фальши: как можно быть принятым другими, когда и сам вызываешь у себя отвращение?

В один из таких моментов, стоя у полки с книгами он ощутил гнетущую, непонятную тяжесть и позавидовал авторам, решившим уйти из мира добровольно.

*
                ГЛЮК № 2
                Бог, карма, случай – не важно что – с первых минут обрекают нас на непонимание и одиночество и счастливы лишь прожившие жизнь и не подозревающие об этом.


***

Убаюканный теплыми нотами, извлекаемым из контрабаса задумчивым ирландцем, смакую Bloody Merry в ресторане на последнем этаже небоскреба, он, как завороженный любовался россыпью мигающих огней внизу. Ежеминутно шли на посадку и взлетали самолеты. Терзая ночь сиренами, облепленные суетливыми буксирами, вплывали в порт насупленные танкеры и угловатые сухогрузы. Неожиданно вспомнилась затерянная в горах древняя крепость, часовенка из розового туфа с покосившимся крестом, приткнувшаяся к развалившейся стене.

Осторожно, словно боясь чего-то, он отодвинул стакан с аперитивом и попытался оживить в памяти расцветку птицы, дремавшей на кресте.

*

                ГЛЮК № 3
                Терпкий грех - прелюбодеяние. За этим животным пароксизмом взбунтовавшейся плоти скрыта тоска по силам более древним и могучим, нежели кастрированная мораль ленивого и расчетливого еврейского бога.

*
                ГЛЮК № 4
         Злоба сатаны достойна сострадания. Если вдуматься, он - самый трагичный и одинокий персонаж мироздания, забытый даже Христом.


***

Рабочий день, как и сотни таких же безликих дней закончился. Он выключил компьютер, прибрал стол, вышел из здания и успел заскочить в отъезжающий автобус. В магазине рядом со своей остановкой купил кое-каких продуктов и пошел домой. Заученный, неизменный маршрут-ритуал, в который входило также приготовление нехитрого ужина стареющего холостяка.

Помыв посуду, он пошел в гостиную, снял с верхней полки увесистый том и стал громко, выразительно декламировать концовку «Вакханок» Еврипида.

Существа размером с указательный палец – глазастики из планетарной системы Бетельгейзе - забросили ремонт межгалактического подпространственника и уселись на краешек забитой окурками пепельницы. Он, не замечая их, продолжал читать, они же, переливаясь немыслимыми цветами, сосредоточенно поглощали слова.

*
                ГЛЮК № 5
                Жизнь - никудышный учитель. Скорее, это бессмертный слепо-глухо-немой профессиональный боксер-тяжеловес, яростно осыпающий ударами подростков. Понятие чужого жизненного опыта - блеф, рассчитанный на новичка, оказавшегося в ринге.

А счастливые примеры из жизни всего лишь перерыв, раздевалка и побитые ученики, бахвалящиеся полученными синяками и новыми заморскими примочками. По ночам же, втиснув измочаленные тела и души в жесткие постели,  они видят во сне ангелов, парящих под потолком.

*

                ГЛЮК № 6
                Любовь - самодостаточна. В этой безумной и многоцветной палитре чувств перемешано все – от отчаяния нищего попрошайки до слепящей гордыни. И единственное, что нередко отсутствует – капля понимания объекта поклонения.


*

Закончив вакцинацию, он попрощался с бойцами, медсестрой и вскочил в санитарный уазик. В госпитале ждали. Не проехали по разбитой дороге и нескольких километров, как рация ожила, выдав их позывные:
 - Гвоздика три, гвоздика три, ответьте вышке, ответьте вышке, в четырнадцатой пещере именины. Как поняли? Как поняли? Прием.
Он устало откликнулся:
– Вышка, сообщение принял, еду в четырнадцатую, прием…

Водитель, не задавая лишних вопросов, развернул машину.

У сопки понуро стояли два бойца, чуть поодаль - носилки с телом. Голову убитого прикрывал бушлат. Медсестра, сидевшая рядом, держала руку мертвеца.

Он вышел из уазика, подошел к носилкам. Совсем молоденькая девушка-подросток в белом халате приподнялась и попросила солдат:
- Ребята, отнесите его в машину.

Бойцы подошли к носилкам, тяжело подняли их и понесли . Он на секунду остановил их, откинул бушлат, удостовериться, что все кончено. Увидев, что осталось от лица, осторожно отпустил край бушлата.

Подойдя к медсестре, достал сигареты, посмотрел куда-то мимо хрупкой девушки и спросил:
– Как его?
Она пожала плечами.
- Снайпер, - помолчала и добавила:
- Странно, два с половиной года - ни одной царапины. Вражеских стрелков пачками укладывал. И сегодня... Вы уехали, он взял винтовку и бегом на свое любимое место. Я была чуть в сторонке. Уткнулся в оптику и вдруг задергался. Подбежала, а он...
Она отвернулась и зарыдала...

 - Ну, ничего... - он попытался обнять ее за плечи. Вышло неуклюже. Повернулся и пошел к машине.

В который уже раз они увозили в кузове тишину.

Уазик подъезжал к госпиталю, когда рация снова ожила:
- Гвоздика три, гвоздика три, в четырнадцатой пещере именины. Прием, как слышите. В четырнадцатой именины...
Он раздраженно гаркнул в микрофон:
- Вышка, говорит гвоздика три. Подарок забрали. Едем на поле, как поняли?
- Гвоздика три, гвоздика три в четырнадцатой пещере снова именины, как поняли?
Он на секунду замешкался, а потом хрипло проговорил:
- Вас понял, сейчас разгружу подарок и на четырнадцатый.

Через полчаса они снова были у сопки. Тело солдата, который всего час назад грузил в машину убитого снайпера лежало на земле, укрытое брезентом. Боец и медсестра стояли, обнявшись.
- Помоги с носилками, - бросил он на ходу.
Боец нехотя оторвался от девушки и пошел к машине.

- Теперь что!? - он старался не смотреть ей в глаза.
- Любил меня. После того, как вы уехали, сделал предложение. Я отказала. Сказала - люблю другого, - она показала на солдата, достававшего носилки.
 - А этот, - она старалась не смотреть в сторону тела, - пошел к деревьям, достал гранату, вынул чеку и лег на нее...

Закурив, он протянул ей пачку. Дрожа всем телом, она прикурила, жадно втянула дым и отвернулась.

Подождав, пока носилки уложат в машину, он сел, громко хлопнув дверью. Не заметил, как тронулись. Очнулся, как от глубокого сна, глянул в окно и махнул рукой одиноко стоящим у сопки солдату и медсестре. Затем медленно, нерешительно, протянул руку и отключил рацию.

Проезжая мимо вспаханного поля, водитель просигналил и стая розовых птиц, оторвавшись от земли, веселым щебетом заполнила небо.

*
- Съедем с трассы?
Склонив голову и кокетливо улыбнувшись, Жако кивнула:
- Взгляни на карту, где ближайший выезд.

Пошарив в бардачке, он достал потрепанную карту и стал разбираться в запутанных зеленых пунктирах.
- Если правильно понял, через четыре мили, не пропусти.

Молодая, энергичная, красивая женщина щелкнула языком,
включила поворотник и резко, не обращая внимания на пронзительные трели машин и возмущенные жесты водителей, свернула направо.

Через минуту с права плыли ухоженные виноградники. Он попросил остановиться.
- Тебе нехорошо, кружиться голова? - Она коснулась его лба. -  Ты какой-то бледный.
- Все нормально…

Он вышел из машины. Потянулся за сигаретами. Без конца и края зеленели поля и виноградники. Замер, так и не достав их, усмехнулся – очередная жертва здорового образа жизни.

Рядом прозудел жук-невидимка и он подумал, что забывает спросить Жако название ее любимых духов.

*

Увидев ее, он сразу же отметил не свойственную ей прическу и две новые морщинки в уголках нервных губ. Хотел окликнуть, но мелькнула мысль - не стоит. Странно, всего месяц назад, ради случайной встречи с ней, он отдал бы все.

Два автобусных сиденья, полтора метра – вселенная - и совершенно чужое существо на другом конце. Умершее чувство подарило новое ощущение - полнейшее безразличие.

Он отвел взгляд и стал смотреть на убегающие во вчера деревья.

*
Прогуливаясь по магазину, украшенному к Рождеству, пропуская делано радостные улыбки длинноногих продавщиц, он ощутил симптом уходящей любви – отсутствие желания выбрать подарок для "нее".

*
                ГЛЮК № 7
               Истина – бесконечное перемигивание пустоты в зеркалах, стоящих напротив. Все зависит от смотрящего:какой именно уровень отражений он выберет, когда сердце замрет и сознание перестанет систематизировать многократные отражения. Самое же смешное – нет смотрящего, нет стоящего посередь зеркал. Только чей-то обрывок сна, грезящего о зеркалах, генерирующих истину.

Мерцание монитора...

***

Самое страшное в безумии – зазубренные осколки памяти.

Размытые островки реальности, к которым тащат два высоких санитара. Они усаживают его за привинченный стол и кого-то приглашают в комнату. Осматривая незнакомцев, он пытается понять причину, по которой те находятся здесь.

- Ваша семья, - шепчет кто-то в ухо.

Наконец, он соображает, чего от него ждут: улыбается и задает ничего незначащие вопросы, делая паузы, чтобы выслушать пустые ответы. И единственное желание - быстрее покончить с этим, вернуться к раскидистому дубу и продолжить прерванную беседу с мудрым, фиолетовым дракончиком.

*

Мария, олигофрен лет тридцати, вертит в руках желтоватый клочок бумаги.

 - Cмелее, Мария, смелее, - вдохновляет врач. - Мы пытались прочитать твое утреннее письмо, но не разобрались в каракулях.

Слабоумная женщина шумно вдыхает воздух и начинает вслух читать: «психиатрическое пребывание голоса я не там происходит зимой замерзаю колюсь пенициллин плохое место не люблю слово сумасшедший душевнобольной растворила йод в воде и сотворила молитву боги бывают разные их много они близко и далеко их так много они приходят уходят я массирую и творю молитву спасаю детей и мед в молоке все вылечит»

Все в комнате дружно смеются. Лицо Марии светлеет. Она отрывается от бумаги, испуганно смотрит на присутствующих и присоединяется к общему веселью.
- Мария, объясни, что все это значит? – улыбаясь, просит врач.
- Вы должны знать лучше, - хохоча, отвечает Мария.

Она не может остановиться и смеется все громче. Постепенно ее искренний и звонкий смех заражает всех. Врач, держась за бока от хохота, протягивает руку к звонку. Появляется санитар, осторожно обнимает Марию и выводит из комнаты.
- Мария, Мария... – улыбаясь, говорит врач. – Лучик нашего отделения.

Словно ниоткуда пришли слова  сына плотника – «Блаженны нищие духом...».

*

Внук колдуна назначил встречу на вечер.

Он постучал точно в определенное время. Дверь открыл рыхлый мужичок лет пятидесяти. Глаза - бесцветная глубина хронического алкоголизма. На плечах неряшливый потертый пиджак. Редкие волосы и давно не мытая плешь.

Последовал за алкоголиком в кухню, сел на скрипящий стул. Мужичок достал потрескавшиеся граненые стаканы и молча разлил водку. Не говоря ни слова, выпили. Набив трубку из абрикосового дерева, внук колдуна словно начал действо, тайны которого открыл ему дед. Затем придвинулся и зловеще зашептал.

 - Чтобы завладеть чужой душой, нужно дождаться первого снега и пройти босиком по следам человека, которого хочешь поработить.

Откинувшись к кухонному шкафу, он раскурил трубку, выпустил клубы дыма и продолжил магию слов - стал пояснять детали обряда...

Внук колдуна все говорил, а он, уже не вникая в слова, глядел в окно, поглаживая кончиком указательного пальца бумажный прямоугольник во внутреннем кармане пиджака – билет на самолет.

И думал, что в стране, куда улетит завтра и где, может быть, проживет остаток жизни, никогда не бывает снега...


---------------------------------------------------------
Под редакцией Teo Jer:
http://www.stihi.ru/author.html?teo_jer