Мишка

 - Хорошо маме – она водит машину. Большая и такая умная! А мне так надоело сидеть на заднем сидении! Я уже совсем большая, могу и спереди. А то мама ему разрешает сидеть спереди, а я всегда сзади. Так не честно! И мой плюшевый мишка сегодня не хочет разговаривать. Раньше он говорил со мною, а теперь перестал. Тьфу! Я бы в него плюнула, но мама не разрешает, говорит, что это некрасиво.

   Так думала маленькая девочка Яэль на заднем сидении старой белой машины, пересекавшей милый сельский пейзаж. Солнце клонилось к западу. Множество водных капель носилось по ветру, чертя в воздухе причудливые зигзаги. Где-то протрещала сорока, перебивая мерный звук одинокого сверчка, сидевшего в траве неподалёку. Шоссе было гладким и чистым – вокруг ни души. Такие дороги часто переутомляют водителей своею прямотою и однообразием обзора. Возникает ощущение, будто бы, на самом деле, не едешь, а стоишь на месте.

  - Мам, почему небо такое голубое? – Потому, что оно состоит из воздуха, а воздух отражается голубым цветом. – А почему он так отражается? – Этого я не знаю, когда вернёшься, спросишь у папы – он наверняка сможет тебе сказать. – А скоро мы будем у бабушки? – Скоро, моя сладкая. – Какая ты добрая сейчас! Это…потому что ты утром на меня накричала? – Прости меня, моя радость. Женщина улыбнулась и, вытянув руку, ласково потрепала дочку за волосы. Спереди сидел мальчик восьми лет и имел отрешённый вид. Он слушал плеер, и вяло смотрел в окно. В окне же были коровы, озаряемые прохладным закатом.

- Расскажи мне ту историю,…про зайчика, ты же мне обещала. – Яэли, давай потом, когда будем у бабушки. – Ну, давай сейчас, пожалуйста. Даже мишка хочет послушать – проговорила Яэль, поправляя косички. – Ты же утром мне жаловалась, что мишка замолчал? Теперь опять заговорил? – женщина улыбнулась. – Он тихонько прошептал мне на ушко, чтоб никто не слышал – сказала девочка, отводя глаза в сторону и притворно улыбаясь. - Ладно, так и быть. Начало ты уже знаешь, правда? – Да, мы остановились на том, как девочка шла по лесу, и ей было страшно. – Итак, девочка Адель потеряла своих родителей и тихонько кралась в лесу, чтобы её не услышал злой волшебник и не превратил в страшный колючий кактус. Ну, вот… Адель тихонько ступала по жёлтому одеянию прошлогодних трав, пытаясь найти заветную тропу, которая приведёт её в деревню к своим родителям. Начинало темнеть, послышались странные “фю-тиу-лиу” – это пролетела одинокая иволга. – Она кому-то кричала, или же сама себе?  - Не знаю, наверно кому-то… - И что же было потом? – Она шла и шла, не находя тропинки. Уже вечерело, и ей было очень одиноко. И вот, кто-то быстро юркнул пред её глазами. Кто же это мог быть?

– Маленький зайчик – улыбнулась Яэль. – Правильно, это был маленький пушистый зайчик. Сам он был сереньким, но кончик хвостика был белого цвета. Увидев Адель, он сильно перепугался и стал убегать. Но никому ещё не удавалось убежать от быстроногой Адели. Она поймала беглеца и стала гладить, в надежде узнать место заветной тропы. Сумка у тебя? Дай мне жвачку. Зелёную, Orbit. – Мам, не отвлекайся и смотри на дорогу – с напускной важностью выпалила Яэль - ну, значит, она поймала зайца. А потом что было? – Спасибо милая. Вот, он долго приходил в себя, не смея говорить с такою великаншею. Потом почесал левое ухо и задумчиво сказал…

  Следующее мгновение Яэль показалось каким-то странным. Девочка увидела маму, стремительно взметнувшуюся и летящую вперёд, словно птицу. – Как так? Ведь мамы не летают? Чтобы мама так… - пронеслось у неё в голове с огромной быстротою, и в следующее мгновение сильная боль стальным обручем сковало тело. Яэль чувствовала, как похолодели кончики пальцев. И тихо, тихо вокруг, словно под водою. Мир показался большою каплею, дрожащею под натиском неумолимого ветра. Перед глазами крутились чудные узоры калейдоскопа. – Ммм, ымм – эти низкие утробные звуки вылетали изнутри и как-то согревали.

  Женщина, пробивши телом лобовое стекло, вылетела, и с огромною силою ударилась о радиатор автобуса. Её тело осело, словно обнимая его стальной корпус, и стало медленно сползать к бамперу. Машина, будучи сильно измятой, стремительно отлетела в сторону, и, искря, ударилась о фонарный столб. Спустя мгновение после удара сработали воздушные подушки, заполняя собою переднюю часть кабины. Мальчик немного сполз вниз. Его голова бесчувственно свисала вбок. Левый глаз заплыл кровью, а мышцы кистей рук судорожно подёргивались. Водитель автобуса, отделавшись царапиной и ушибом коленки, в шоке выбежал наружу с криками “но что это сегодня, … уж нет, … видимо…”. Схватив сотовый телефон, он прыгал на месте, пока не уронил и снова не подобрал его.  В автобусе послышались крики. Многие кашляли, кто-то рыдал. Вскоре люди высыпали наружу, и воздух наполнился многоголосьем криков и причитаний. Хромающий старик подбежал к машине и попытался засунуть руку в кабину. Рука встретилась с чем-то жидким, в ужасе отпрянув. Люди кричали и крутились на месте, рассматривая изуродованное женское тело, пока двое мужчин не набрались смелости подбежать к машине и спасать раненых. Мальчик, стоявший у передней двери автобуса, судорожно рыдал, мать же, не обращая внимания на сына, смотрела на холодеющее тело и не могла оторваться.

  Как будто вынырнув из глубокого бассейна, Яэль очнулась, и её заполнил мир звуков. Она плакала не в силах отыскать маму. Не кому было пожаловаться на болящее тело и кровь изо рта. Как она могла допустить, чтоб ей причинили такую боль? – Мама, мама – звала она, безуспешно успокаиваемая молодой и напуганной медсестрой, случайно оказавшейся рядом. В тридцати метрах, у автобуса, валялось какое-то тело, словно кукла, перепачканная краской. – Но это не мама, она не такая! Когда позже её вынимали из машины, она вновь потеряла сознание. Вдали послышались сирены – спасатели уже спешили к месту трагедии. Из двух белых фургонов выбежали люди в комбинезонах. Они и отогнали пассажиров с места аварии. Подоспевшие полицейские оцепили территорию. – Женщина и мальчик, видимо её сын, погибли, девочка в тяжёлом состоянии.  Личности пока не установлены, причины аварии не выяснены. Водитель пока не в состоянии давать какие-либо показания  – повторял в рацию дежурный офицер, почёсывая комариный укус на лбу. После быстрой констатации смерти, два тела погрузили в синие пластиковые пакеты. Несколько минут перерезали покорёженную дверцу. Затем девочку извлекли из машины и осторожно положили на раскладные носилки. Время от времени притормаживали проезжие, не упуская возможности понаблюдать за происходящим. – Что случилось, есть раненые? – спросил один водитель, рассматривая кровавые разводы на автобусном бампере. – Ранена девочка, двое других погибли – хладнокровно проговорил медик, распаковывая ампулу морфия. – Не может быть! – как бы смекнув всю серьёзность аварии, сказал озадаченный водитель. Когда раненую Яэль погружали в машину, он ужаснулся и невольно захотел звонить жене, узнать, всё ли у них в порядке. Той ночью он долго не мог уснуть, рисуя в воображении ужасные сцены аварии. Подоспел молодой полицейский – Немедленно проезжайте, не загораживайте проход! – он злился и краснел. Дело, вероятно, было совсем не в проходе. Какое-то внутреннее уважение к жертвам аварии заставляло его оградить их горе от равнодушия посторонних. Когда водитель уехал, он поправил фуражку и стал рассматривать своё обручальное кольцо. Вокруг с огромной быстротой носились люди – полицейские, заполняющие разнообразные бланки; медики, колдующие над полуживым телом несчастной Яэль; уборщики, смывавшие с асфальта кровь, местами перемешанную с прозрачными стеклянными гранулами. Словно муравьи, копошащиеся недалеко от раненого майского жука. Позже стали собирать мелкие вещи, вылетевшие из машины во время удара. В десяти метрах лежал детский ботинок, слева, за фонарным столбом – небольшая женская сумочка. Мишка же угодил в грязную канаву неподалёку. У одной пожилой женщины случился сердечный приступ – ей оказали первую помощь и погрузили в пустующую машину. – Ну, как идут дела? – спросил старичок в серой соломенной шляпе одного из уборщиков. – Отлично! – быстро проговорил тот – сейчас всё замоем ещё раз, не узнаете! Будет чистенько, как и прежде! – он широко улыбнулся.

  Спустя три часа люди всё ещё продолжали копошиться у места аварии. Говорили с очевидцами, вызывали буксир. Водитель, придя в себя, утверждал, что невиновен. Женщина должна была у перекрёстка сбавить скорость, посмотреть, не едет ли кто. Она же летела как стрела. Спасательный ремень на злополучной машине оказался неисправным, но это было не важно. Поздний вечер плавно переходил в ночь, меняя намерения суетящихся людей. Где-то, в заболоченном озерце квакали лягушки. Мошкара роем носилась близ яркого фонарного света. Спустя некоторое время, это место совсем опустело. Лишь незамеченный мишка валялся всё в той же канаве. Его я и подобрал, прогуливаясь в тех местах. Увы, с утра того злополучного дня он больше не говорил.