Страстная медсестра эротика

Удалённый фрагмент из версии повести «Оторва. Секс-экстрим»

 Завтрак я проспал, Липарит поднял меня в одиннадцать, и мы двинулись к морю.
 Я прихватил с собой переносный магнитофон «Сони», и мы спустились на галечный пляж. Первым делом, я с восторгом хотел плюхнуться в долгожданный водоём, о чём нетерпеливо мечтал всю ночную дорогу.
День парил  жарой с утра.

 Но, вдруг, я заметил, направляющуюся ко мне с загадочной улыбкой страстную медсестру из ночного сексуального детектива. Она шла навстречу мне, как сомнамбула, с широко раскрытыми глазами, устремлёнными на запрограммированный объект, не замечая никого и ничего вокруг.
 На лице её застыла отрешённая, измученная маска не выспавшейся женщины, не пришедшей ещё в себя и живущей в этой страстной ночи, помутившей разум и всё равно не насытившейся, неосознанно жаждущей продолжения и продолжения случайного взрывного соития.
  В своей неудовлетворённой страсти медсестра Таня была прекрасна и излучала такие ферромоны, что воздух моментально пропитывался ими вокруг - все окружающие мужчины на пляже, вдруг, зашмыгали носами от непонятного волнующего запаха.
 Что касается меня, то, на следующий день после потребления спиртных напитков, особенно коньяка, мой член восстаёт твёрдо и мучительно и также требует немедленного удовлетворения.
 Таня подошла и произнесла шёпотом:
- Я выходная сегодня, пошли загорать, - здесь недалеко есть красивый грот, закрытый от любопытных глаз.
 Она стояла в полуметре передо мной, я лежал на деревянном топчане, приподнявшись на локти, поэтому  видел, что под платьем у ней  не было трусов, соблазнительно блестели расширяющиеся к верху гладкие загорелые ляжки, а на фоне богатой тёмной растительности на лобке как будто светились выступающие половые губы - сочные алые, набухшие от постоянного трения об них прошедшей ночью.
 
 - Ладно, только пошли к кабинке - мне надо плавки переодеть, - вскочил я.
Переодевать трусы не было никакой необходимости, но Таня поняла всё сразу, заворожено устремив  горящий взор на подозрительно выступающую выпуклость под моим животом. Когда я зашёл в кабинку, она тут же моментально проскользнула туда и, задрав своё платье, резко сбросила с бёдер мои плавки и прижалась к стоящему пенису всей своей горячей, пульсирующей промежностью. Я крепко притянул её за ягодицы и моя возбуждённо раздувшаяся, сверкающая зловещим фиолетовым светом, головка члена, с натужным писком протиснулась в её воспалённые половые губы. Болезненно  сладостно задирались складки кожи моей крайней плоти.
 Таня застонала, закрыв глаза. Я натянул её до ощущения головкой члена плотного вертикального разреза матки, и девушка забилась в моих руках, обливая своим нектаром внутренние поверхности моих ног. Я резко развернул её кругом, нагнул, раздвинул её упругие ягодицы и с мукой пропихнул свой, трещащий от напряжения орган во влажное половое отверстие. В исступлении, крепко вцепившись в упругие ягодицы обеими руками, я яростно насаживал девушку на член и затем выталкивал его почти до конца, чтобы вновь и вновь почувствовать сладостную боль вхождения головки в судорожно сжатые половые губы с затвердевшим клитором посередине. Похоже, ей тоже было и больно, и сладостно, и она, извиваясь и крутя задницей, кончила ещё раз с приглушённым мычанием.
На пляже, кругом в пяти метрах, были люди.
 Я, однако, кончить не мог. Наконец, до меня дошло, что для этого надо. Я резко выбросил из половой щели ненасытной нимфоманки свой измученный член, и всунул его с размаху в розоватое анальное отверстие девушки, окаймлённое тёмным кудреватым пушком. Таня дёрнулась, заскрипела зубами, чтобы не закричать, мой взбесившийся орган разрывал её нежную липкую плоть, и … кончила ещё раз. Я вместе с ней, устремив внутрь себя утробный крик.
 Как хотелось после этого рухнуть на землю, прямо здесь, но тесная кабинка не позволяла этого. Дрожащими руками я натянул плавки.
Девушке не надо было делать ничего, только отряхнуть платье. Таня поцеловала меня и прошептала с измученной улыбкой:
- Ну, я назагоралась на сегодня, пойду спать. Я выйду одна, ты меня не провожай.

 Я с трудом проковылял до места, где мы разделись с Липаритом, и хотел прилечь с ним рядом, но армянин оделил меня таким усмешливым взглядом, что я понял - придётся объясняться, а объясняться ни с кем не хотелось и  сказал:
- Пошли купаться!
- Море для меня холодный! Иди, купайся! - ответил он.

 Я заплыл метров на двести и обернулся. С моря открывался, отзывающийся в душе бурной радостью, сказочный вид на сочинскую набережную: кверху многоярусными рядами выстроились разлапистые пальмы, сверкали на солнце белоснежные беседки и балюстрады для спуска к воде, выше за ними выступали гордыми лайнерами белые, розовые, голубые здания здравниц и гостиниц.
- Слава этой благословенной земле! - мысленно пропел я осанну южному взморью, переполненный чувствами, и повернул к берегу.
 Выходя из моря, я почувствовал, что волшебный водоём полностью восстановил мои истраченные силы.
 Курортный сезон начался славно!