Сириус-316

В жизни человека всегда есть какая-то вещь, с которой связана уйма воспоминаний; вещь, которая в любом случае никогда не будет выкинута или заброшена в пыльную кладовку. Эта вещь всегда будет сувениром стоять на полке, символизируя детство или юность, безрассудство или слабости. Как же без них! Наши слабости - это то, что мы ценим в своем существе больше всех остальных качеств.

Мое детство прошло под знаком Сириуса. Кроме того, Сириус благословил, и даже более: с точностью предопределил мои будущие возможности, интересы и даже черты характера.
Пребывая в совершенно безмятежном возрасте (где-то в районе четырех-пяти лет), я шаталась по дому в поисках интересного занятия для себя и своих неугомонных рук. Все игрушки уже давно устарели и надоели, самые интересные углы и места в доме, такие как розетки, шкафы, окна, открывающие самые притягательные виды с высоты пятого этажа - все это было настолько недосягаемо, что любая попытка подобраться к ним поближе увенчивалась жутким маминым: «А-ню-та!!! Сколько можно повторять одно и то же?» Единственным выходом было заняться чем-нибудь, не требующим постороннего, так сказать, посреднического вмешательства. И вот, что из этого вышло: я разгуливала по комнатам и благим матом орала песни, дабы хоть как-нибудь обратить внимание на свою всеми забытую персону. Причем, песни я придумывала на ходу, и получался довольно модный сейчас песенный жанр под названием «Что вижу, то и пою». В доме были задействованы все расчески и фломастеры под микрофоны. Для гостей периодически давались выступления с экзотическими танцами, сопровождаемые нервными тиками на лицах взрослых и радостными воплями молодого поколения. Одним словом, я была довольна своим открытием.
Иногда, уставшая, я ненадолго прекращала громогласные песнопения и потихоньку подвывала себе под нос. Не важно, причем, чем я в этот момент занималась. Маленькая Анюта, как ее тогда называли, запомнилась всем своим родным назойливым, безбашенным и постоянно поющим существом, каким, можно сказать, я остаюсь и до сих пор.
Еще забавней стало это занятие, когда окончательно всех достав, я начала получать в свой адрес сначала тонкие намеки, а потом резкие замечание от сестры и мамы. Это было, пожалуй, веселее, чем просто ходить и петь для себя любимой.
Ах да! Я совсем забыла учесть маленький нюанс: у меня совершенно не было музыкального слуха, поэтому сравнение с блеющим бараном, которое проводила сестра, было, на мой взгляд, вполне уместно. У нее самой был отличный слух, поэтому не трудно представить, какой занозой казалась я ей в те годы. (Она училась в музыкальной школе по классу фортепиано и скрипки.)
- Аня, замолчи, пожалуйста.
- Я сочиняю новую песню.
- Аня, ты мешаешь заниматься.
- Но ведь песня же!
- Вали отсюда, говорю!!!
Тут уж я совершенно не могла стерпеть оскорбления и заводила что-нибудь из старенького заунывного. Сестра затыкала уши и в исступлении кричала:
- Мама, скажи ей, чтоб она заткнулась! Я больше не могу!
Мама, конечно, пыталась занять меня ненадолго, чтобы Наталья могла погонять в гордом одиночестве свои гаммы. Но моя мама, как и все остальные мамы на свете, имеет свойство отвлекаться на домашние дела, поэтому через некоторое время приблизительно тот же диалог между мной с сестрой повторялся. С тех пор эта фраза «Скажи ей, чтоб она заткнулась!» поселилась в моей памяти на долгие - долгие годы.

И вот тогда в доме появился он - Сириус-316. Виниловый проигрыватель с двумя  большими девяностоваттными колонками. Я долго сидела в кресле и следила за тем, как его заносили и устанавливали, силясь понять, что же это такое и с чем его едят. И счастью моему не было предела, когда он издал первые звуки первой музыкальной композиции. Теперь у меня был не просто аккомпанемент - очень модный аккомпанемент по тем временам.
Вот с тех то самых пор речка потекла совершенно в ином русле. Постепенно привыкая к новому другу и заучивая наизусть те немногие пластинки, которые имелись в ассортименте, я начала попадать в ноты и повторять мелодию голосом. Но как только музыка затихала, голос уезжал в сторону и никак не хотел слушаться. Впрочем, несколько месяцев тренировки - и мой музыкальный слух начал вселять надежду в сердца слышавших его. После я уже совершенно свободно перепевала песни и сочиняла свои, только теперь уже не донимая родственников, так как весь потенциал переключился на проигрыватель. А потом появилось фортепиано, музыкальная школа, гитара, фестивали и много других музыкальных инструментов. Так Сириус и заронил семя будущего любимого в жизни дела.

До сих пор Сириус остался в своем первозданном виде. Тот же молчаливый взгляд четырех регуляторов звука на лицевой панели, та же наклейка с мотоциклом фирмы Yamaha (может быть, мотоциклы я тоже с тех пор люблю). Все осталось как и прежде, только сломалась игла, и теперь он вынужден стоять без дела и молчать. Абсурдно и нелепо молчать. И стоять вот так вечно, потому что вряд ли кто-нибудь осмелится однажды выкинуть его. И даже в случае переезда мой не угасающий покровитель и бог спокойно перекочует на новое место как семейная реликвия и мое личное воспоминание о добром и музыкальном детстве.
Продолжать свое теперь уже никому не нужное существование.