Курсы немецкого. - глава 5

Первая половина марта получилась праздничной.
Сначала был какой-то непонятный для меня праздник весны с ведьмами и троллями. После этого праздника трое из четверых воспитателей в садике загрипповали.
Потом - день рождение Клауса. Но его мы не отмечали особо.
А вот на день рождение Хилены поехали. Хилена – это моя неунывающая немецкая свекровка. Ей сегодня –76.
Хрупкая, маленькая седая женщина с очаровательной улыбкой сидит с окружении двух подружек и сестры за круглым, украшенным белой кружевной скатертью столом.
Хилена – пятая дочка в семье. Она – типичная немка. Очень дисциплинированная. Лучше сказать - самодисциплинированная.
И еще – с ней легко. Она такая солнечная!
Я мечтаю быть такой же в мои 76.
Я мечтаю так же жизнерадостно смотреть на людей, излучать спокойствие и счастье, говорить о цветах и птичках. О гимнастике по воскресеньям, занятиях в хоре и пении в церкви. О том, что сладкое может сделать фигуру толстой и что зубной врач не разрешает есть конфеты, а ее вставная челюсть предпочитает бананы яблокам.
Когда ей грустно она едет с другими одинокими с автобусной экскурсией в какой-нибудь городок. Или катается по городу в своей маленькой машинке «Smart», или сидит в кафе и медленно пьет кофе с молоком, глядя на жизнь, кипящую вокруг.
Под абажюром в Хилененой 2-х комнатной квартире – висит клоун. В горшках с цветами, стоящими на балконе и возле балконной двери воткнуты палочки с приклеенными на них фигурками божьих коровок, бабочек... В квартире много подсвечников со всевозможных форм свечами. Книги. Фотографии. Они стоят и висят на стенах в красивых рамках.
Вот фотография мужа. Скоро четверть века, как она - вдова. 
Моя мама живет в разводе с отцом ровно такое же количество лет. Живет, как она говорит, только для меня.
· Все ради тебя. Я вон даже замуж еще раз не вышла ради тебя.
Фраза «ради тебя» стала созвучна с обвинением «ты виновата» и воспринимается мною протестом «при чем тут я?».
Сейчас начинаю по-другому видеть и понимать собственную мать.
Замуж не вышла – потому что трудно найти и мужа и отца ребенку-подростку. Потому что российские мужчины, воспитанные в материнской ласке и в безотцовщине могут обременить себя разве что чтением газет на диване.
Понимаю, что она – просто жертва российского общества. Вспоминаю ее разговоры с подругами. С ними  моя мама говорит о болезнях, продуктах, экономике и политике. Они могут вести долгие беседы о том, кто кого и где вчера убил и о том, что будет, когда «отменят доллар».
- Вон, вчера в газете читали? Снова взрыв был. Опять дом взорвался.
- А у нас в подъезде солдата убили два дня назад. Только из Чечни вернулся.
- Это в субботу? Я на даче как раз была.
- Наркоманы все. На дозу не хватает.
- Ну а ночью-то слыхали собака выла, спать не давала?
- Ну?
- Так это с девятого этажа Смирновых убили.
- Это которых?
- Ну Валька Смирнова, рыжая такая, дочь у нее еще -торгашка, на рынке шубы продавала. Вот их. Ага. Мать и дочь сразу. Мать, говорят, молотком по голове, а дочь порезали. Ночью. Видать кто-то свой. Дверь-то они сами открыли.
- Да ты что!? Вальку? Я вон на прошлой неделе только с ней разговаривала.
- Все – деньги! Говорю – не имей сто рублей... Ну и на что им теперь деньги? Кто тратить будет?
- Ох и не говори...
- Квартплату опять повысили...
- Ну дак чего еще было ждать, когда в прошлом месяце написали – повышение пенсии ждите. Мой сразу и говорит, что вот, мол, жди повышения цен...
- Да когда ж мы как люди жить начнем?

Помню, когда я прожила здесь два месяца, меня ужасно потянуло домой. Клаус тогда испугался, что я и вправду уеду. Свозил в русский магазин. Догадливый. Мы купили там с Аркадием видеокассету с мультиками, несколько книжек и журналов, побродили в безлюдном продуктовом магазине вдоль полок с карамельками, гречкой и банок со сгущенкой.
Ностальгия почему-то прошла.
Чтобы излечиться окончательно я накупила красок и кисточек и принялась мазать жирными мазками на белом ватмане свою тоску.
Старый с острой крышей дом, утопающий в зелени.
Залив и яхты, причаленные и охраняемые стаями лебедей и уток, важно плавающих возле берега.
И люди.
Рисуешь квадрат – это куртка. Потом две полоски – штанины. Пририсовываешь ручки, кругляшок- голову с очками. Портрет типичного немца. Или немки.
Стайка квадратиков в пастельной гамме – старые немки. Может, собрались куда. Стоят, «цокают» на своем. Улыбаются вставными зубами. Сверкают браслетами, бусами и кольцами на скрюченных временем пальцах.
Маленькие пестрые квадратики с разрисованными рожицами – дети.
Сегодня открывают отремонтированный супермаркет возле нашего дома. Неделю длился ремонт. Три дня в честь открытия - праздник.
Всем входящим женщинам вручают красную розочку на длинном стебле. Прямо возле входа разукрашивает лица детей (да и взрослых желающих тоже) гример. Аркашку разукрасили под тигра. Рыжее личико, черный нос, тигриные усы. В центре продуктового зала – вживую поет и аккомпонирует себе же на синтезаторе какой-то певец в шляпе с пером и серебряными украшениями в виде то ли пуговиц, то ли значков. В уголке у столика – взрослым раздают шампанское.
Естественно, все это бесплатно. Поэтому-то и радостнее. Поэтому-то и бегаем в магазин под разными предлогами – то одно, то другое купить.
И еще в выходные – ездили на карусели в соседний городишко. С декабря по март – «мертвый» карусельный сезон. И вот – снова можно покататься на машинках и лодочках, на колесе и всевозможных вертелках-блювалках. Таких я даже в заезжем когда-то очень давно «Луна-парке» не видала.
Денег «улетает»...
Хочу денег!
Для работы нужен язык.
Так, учу!

- Ну как праздники?
Утро. Я пришла в класс вторая после Нади. Она «цветет» от счастья.
- Здорово! –отвечаю и прилетает мысль «Откуда она узнала про дни рождения и прочее?»
- Цветы достал?
- Кто?
- Ну твой? У нас в магазинах мужики все цветы скупили. Представляешь! Ааааа...! Ты же в другом районе живешь!
Наверно на моем лице было страшенное недоумение и Надежда поспешила мне на помощь.
- Я про восьмое марта говорю!
- А я забыла... совсем...
- Что? Совсем не отмечали?
- Нет. – и мне становится неловко. Вот какой у меня нерадивый Клаус. Даже с 8 марта не поздравил!
Как-то не вспоминалось про 8 марта.
Входит сгорбившись и прижав сумку к животу Лариса с лицом, втянутым в очки. То есть лица как бы и нет совсем. Одна роговая черная модная оправа.  Опускает сумку на сиденье стула и сбрасывает черную непромокаемую куртку. Расправляет плечи на секунду и оказывается лицом, развернутым в мою сторону.
- А! Привет!
Поворот к Наде:
- Здравствуйте, Надежда Филипповна.
- С праздником, Лариса!
- С праздником! – улыбка освежает Ларису.
- Немцы, видимо, 8е не отмечают совсем. Вон и в прошлом году я тоже слышала, что они как-то без энтузиазма про восьмое говорили. – продолжает тему Надежда, разговаривая уже и со мной и с Ларисой.
В класс один за одним приходят другие «ученички» и после ряда:
- Hallo! Wie geht´s?
- Gut. Und dir?
Начинается новая неделя интенсивного немецкого.
Падежи. Всего-то их четыре. А в русском! Иван Родил Девчонку Велел Тащить Пеленку.
«Тащить Пеленку» в немецком нет. Выкручиваются по-другому. Это-то нам и непонятно. Это и не укладывается в наши русские головы.
Зато понятными становятся анекдоты на полу-немецком полу-русском.
- Твой муж до сих пор не может выучить когда ставится dir, а когда dich!
- За своим смотри лучше! Он не знает разницы между mir и dir!

Или вот –
После бессонной ночи перед экзаменом русский немец останавливает такси:
- Wohin?
- Akkusative!

Надежда приехала с семьей. Мужу уже вот-вот на пенсию, трое сыновей, старшему 25, младшему 15. Старший год ждал и вот сейчас выписал себе невесту сюда, только расписались. Живут пока все вместе в лагере. Это уже второй по счету лагерь. И тот скоро закроют, им предлагают подыскивать себе новое жилье. Они не могут. Живут на социале. Это значит, что все услуги им оплачивает социаламт, но и побуждают не сидеть у них на шее, а шевелиться и искать себе все: работу, жилье... Им курсы немецкого оплачиваются, но язык, как говорит Надя, ей лично дается огромным трудом и, по правде сказать, совсем не дается. Она говорит, что в лагере у них все говорят по-русски. Она добросовестно выполняет задания, но речь немецкую на слух не воспринимает. Надя ужасно расстроена и переполнена проблемами. Она говорит и говорит...
Говорит о том, что раньше ее сыновья во всем ее слушались, просили совета, а теперь упрекают, что она ничего не может им подсказать. Говорит, младший хорошо стал разбираться в технике, в компьютерах, в мобильниках, ему все равно на каком языке инструкция, он копается и разбирается без нее. И все не может в толк взять почему его мать боится даже подойти и кнопки понажимать.
Надежда явно потеряна. В России она еще была мамой. Сейчас - какое-то бесплатное приложение. Вот когда мальчишки были маленькие она буквально училась с ними в школе, экзамены сдавали вместе, билеты все учила, помогала во всем и они привыкли...
- А теперь им самое время пришло оторваться от мамкиной юбки – вставляю я и тут втыкается Лариса.
Она многозначительно смотрит на меня и выражает свое полное со мной несогласие.
· Ну не скажи. – тянет Лариса и изгибает шею, только жирафу понятно каким образом, в результате этого маневра туловище Ларисы тоже перемещается по траектории шеи, как движение брейк-данса.
Перетащив таким странным образом свое длинное туловище с одних жердочек горячей батареи на соседние, она заливается:
- Тут я как бывший – выговаривая слово «бывший» Лариса истерично подхихикивает, подергивает головой по косой траектории в сторону - педагог скажу...
Как мне эти педагогические песни не нравятся!
Я, конечно, тоже педагог по образованию. Но работать в бабском коллективе – это всегда было выше моих сил. Нездоровая атмосфера конфликтов и склок!
И чего я только столько времени с ними у этой чертовой батареи провела? Угораздило меня «жилеткой» Надиной быть в присутствии Ларисы.
... Родителям надо вникать в жизнь детей. Те родители, которые со своими детьми учат билеты экзаменационные...
У меня, кажется, начинает болеть голова. Нет, просто воздуха не хватает. Пить хочу. Точно. Кофейку бы...
... вот у меня из практики было два примера...
Все, ее уже не остановишь. Села на конька!
Как я тебе, Хайка рада. Зовет в класс.
ИДУ!!!