Пять метаморфоз купидона Жоржа

Я сидела на кухне и потребляла круасаны с кофе. Круасаны были не свежими, а кофе российским.
- Лизка! Ты посмотри, что я сделала! – заорала Наташка, врываясь и разрушая мой маленький рай.
- Вставила в клитор золотое кольцо, - меланхолично заметила я, зная склонность Наташки к экстравагантным закидонам.
- Я сделала… - она расстегнула юбку.
- Кольцо… - вякнула я.
- Я сделала… - Наташка, освободившись от юбки, спустила черные, теплые чулки, - Тату!!!
На ее целлюлитной ягодице, на припухшей красной плоти, раскинул хилые крылышки нагло ухмыляющийся пухлый купидон. Под ним, на витиеватой ленточке, красной тушью было выведено – «Миша».
- Ты че, дура??? – я поперхнулась кофе.
- А че? Мишка мой вообще по локти синий. Я думаю, ему понравится…
Наташка начала жизнерадостно пожирать мои круасаны.
- Ну, ты и дура! Ты бы еще лошадиное тавро на жопе выжгла! Миха тебя грохнет…

Назавтра Наташка пришла с огромным фиолетовым синяком под левым глазом.
- Бля… - всхлипывала она, - ты посмотри, Лиза…
Она ткнула в свой многострадальный зад.
- Ну, ты же видела. Ты видела….
Под купидоном, на ленточке, вместо «Миши» красовался «Жорж».
- Слушай, Натаха, а может, этот татуировщик сделал тебе тайную надпись? Ну, типа одна сходит, а вместо нее другая появляется…
- Да не знаю я, - зарыдала подруга, - я уже ходила в этот гребаный салон! Но, его нет! На его месте какая-то контора, которая торгует подержанными картежами и вот такими дурацкими открытками!
Она бросила на стол глянцевый листок. На нем, ужасно похожий на Наташкиного ягодичного купидона, голый малец с крылышками целился из огромного лука в грудасто-задастую блондинку, выпускающую изо рта дымные шарики. На самом большом было написано: «Хочешь трахнуть меня? Трахни!!!»
- Какая пошлятина…
- Знаю! – завыла Наташка, - Что мне делать, Лизка? Мишка вчера дал мне в глаз и ушел из дома. Я же люблю его, Лиза, люблю, бля….
- Мда.… Знаешь, есть такие клиники, где сводят всю эту дрянь. Только дорого.
- Где?!
- Искать нужно.
- Ли-и-и-и-и-зка…

Через день она появилась с литровой бутылкой водки.
- Смотри!
Она стащила колготки и отклячила девственно чистый зад.
- Ты свела! – обрадовалась я.
Наташка прикрыла тыл и сняла блузку. На ее локте, в паутиновой спирали сидел мохнатый паук. На черной спине явно читалось «Жоржик».
- Ты че, совсем охренела? – возмутилась я.
- Лиза! Он тварь, сам переполз…, - в ее глазах плескался ужас.
- Ты уже приняла?
- Нет! Лизка, эта сука куда-то ползет!!! Что делать?
Я открыла пузырь.

Неделю спустя Наташка выглядела как Эдит Пиаф. С пьяными глазами и в черных, по локоть перчатках.
- Показывай, - обречено выдохнула я.
Она обнажила руки.
- Мать твою…
На ее запястье, из символических волн, кособоко всходило кривое, фиолетовое солнце. Над ним, как на знаменитом мхатовском занавесе, реяла чайка. На предплечье появилась луна, на которой сидел черт с гитарой и с кривой жоржиковской улыбкой вопрошал: «Почему нет водки на луне?»
- Это что? – ошарашено прошептала я.
- Это - Жорж.
- ???
- Я ушла с работы, - зарыдала подруга, - Миха и видеть меня не хочет!!! Бля, я даже на улицу без перчаток выйти не могу!!!
- Ты клинику нашла??? Я слышала, что можно еще марганцовкой сводить, вот только…
- У меня вся жизнь рухнула, дура! - заорала Наташка, - Все! Ты че, еще не врубилась, что он живой?! Он растет!!!…


Она зашла и закрыла дверь на все замки. Расслабленно выдохнула и, пройдя в квартиру, сбросила ватник. Ее голую спину обнимал пятикупольный храм.
- Даже не оделась, твою мать. Еле свинтила.
Я протянула ей свой свитер.
- Рассказывай, подруга, где ты полгода пропадала.
Мы прошли на кухню, и я поставила разогреваться чайник.
- А че рассказывать? – Наташка закурила какую-то дрянь типа «Примы». – Так… Жизнь с горочки катиться… И вот теперь повязаны мы с Жоржиком как нитка с иголочкой…
- Опять Жоржик?
Наташка обнажила торс. Ее тело было разрисовано, что твоя Третьяковская галерея. Розы и колючая проволка, кинжалы и звезды.
- Жорж растет, - почти ласково прошептала она. – Менты – суки чуть не прихватили меня на малине. Жорж вовремя сигнал подал. Видишь, даже одеться еле успела… Лиза, я перекантуюсь у тебя пару дней, а? Пару дней и я свинчу…
- Живи, конечно! Натаха, может тебе помощь какая нужна?
- Не… Я сама себе помощь…


- Лиза, привет! Не узнаешь старых подруг!!!
- Наташка!!! Наташка, какая ты стала… Боже, сколько же лет прошло? И как…
- Лизка перестань трындеть. Пойдем, зайдем в бар.
Мы зашли в суши-бар и сели в отдельную кабинку. Появившемуся официанту, Наташка, бросила пару резких слов на каком-то чудном языке. Тот низко и часто закланялся и пятясь удалился.
- После последней встречи, я так переживала… Я нигде не могла тебя найти.
Наташка слушала меня, и ловко орудуя палочками, принялась за принесенную еду.
- Ты где пропадала?
- Лиза. – Она аккуратно вытерла губы салфеткой. – Я жила и сейчас периодически живу в Японии. Этот бар, да и еще десяток подобных принадлежит мне. Рот закрой, подруга.
- Но как???
- Жоржик.
- Опять Жоржик!!!???
- Да. – Все ее тело украшала одна огромная татуировка красного дракона. Его изгибы оплетали ее руки и ноги, а клыкастая голова покоилась на груди. – Это клановый тотем фамилии Сатимуро. Я жена старейшины клана Исато Сатимуро. И его деловой партнер в России.
- Но как???
- Жоржик – симбионт. Он долго мутировал, пристраиваясь под окружающий мир. Искал приемлемые формы нашего совместного сосуществования. И подсознательно влиял и на мое мироощущение. Потом он выбрал оптимальную форму и вывел меня на этот клан якудзо. Меня ждали. Я там у них в каком-то семейном пророчестве была упомянута. Так я вошла в семью. Но видишь ли… Я не могу долго жить на этом сраном острове… Я Родину люблю… Вот Исато и развернул свой бизнес здесь. Правда сперва были проблемы с чеченами. Теперь нет ни чеченов, ни проблем.
- Так он все-таки живой, твой Жорж?
- Да, Лиза. Живой. Наливай саке. Оно, наверное, уже остыло.