Дядя Авремел. Из цикла

       

       1. Фининспектор и кошерные куры.

       Почему из всех своих многочисленных родственников я выбрал именно дядю Авремела? Почему мой рассказ не о дяде Ароне,его
родном брате? Ведь оба они были типичными представителями своей среды и ,в то же время антиподами. И оба оставили яркий след в моей жизни.Дядя Арон- весельчак и выпивоха,любитель и любимец женщин,эдакий еврейский рубаха-парень,и дядя Авремел-тихий,добрый глубоко религиозный человек. Столичный житель(до войны жил в Ленинграде,а после войны в Киеве) дядя Арон,и провинциальный,можно даже сказать местечковый,дядя Авремел. Дядя Арон олицетворял собой материальную,физическую сторону бытия, дядя Авремел-духовную. Теперь,когда мне уже за шестьдесят, духовная сторона жизни,а значит и Авремел, мне ближе. И рассказ пойдет о нем, о дяде Авремеле.
Авремел был невысокого роста,отнюдь не атлетического телосложения.Его лысая голова всегда была покрыта,как и положено верующему еврею. Летом он носил картуз,зимой теплую шапку,а под ними обязательно «кипу».Его лицо окаймляла седая,слегка курчавая борода,а голубые глаза смотрели на собеседника с обезоруживающей добротой. Я никогда не видел дядю сердитым,может быть и по этой причине тоже дядя смог дожить до глубокой старости.Последние сорок лет своей жизни он занимал «должность» шойхета(резника) и руководил местным подобием синагоги-комнатой в частном доме,где собирались помолиться немногочисленные религиозные евреи местечка.Да, дядя Авремел был той самой искоркой ,не дающей погаснуть Еврейскому Костру. Авремел имел достаточно высокое еврейское образование-он учился,и даже сумел окончить иешиву,куда его определил его отец – мой дед Исрул.В доме у дяди было очень много книг.Понятно,что это были не произведения классиков марксизма или других классиков и не классиков. Это были религиозные книги.Эти книги были унаследованы дядей и представляли,я думаю,огромную ценность. Книги были в кожаных переплетах,некоторые были написаны на пергаменте. При эмиграции в США моя мать получила от дяди несколько книг как часть отцовского наследства. Видимо дядя отлично знал ценность и пытался спасти их. Бдительные советские таможенники не пропустили книги через границу,и, со смертью дяди, они пропали навсегда. Авремела,с некоторой натяжкой правда, можно было бы назвать полиглотом.Он знал несколько языков. В совершенстве дядя знал идыш и иврит,не в совершенстве – украинский,и далеко не в совершенстве –русский.На иврите дядя разговаривал с Б-гом.На идыш – со сверстниками,сестрами, братьями и своими детьми,на украинском он общался с внуками,племянниками,а также с неевреями,не относившимися(по мнению дяди) к категории начальства. На русском дядя общался с начальством районного масштаба в лице участкового уполномоченного и фининспектора. С более полномочными представителями властей у дяди контактов не наблюдалось. Поскольку дядя Авремел считался служителем культа,то подвергался периодическим проверкам;особенно по части уплаты налогов.Дело,конечно, не в налогах,вернее,не только в налогах, а в том,что власть считала необходимым держать пульс на руках немногочисленных,сохранившихся в допустимых ею(властью) количествах жрецов «опиума для народа». Вернее можно сказать власть не на пульсе руку держала, а крепко за горло держала служителей этих самых «культов».Недостаток познаний в русском языке в виде неправильного применения падежей,склонений и спряжений дядя восполнял валютой и золотым фондом СССР-бутылкой водки, Обыкновенная бутылка водки так действовала на слух и зрение фининспектора, что он не только не замечал,мягко говоря,некоторых шероховатостей дядиного русского,но и более важных предметов,требующих его внимания,а именно:действительного количества убиенной дядей птицы.На это фининспектор смотрел через уменьшительное стекло,что уменьшало соответственно налоговый пресс со стороны родного государства. Рука,державшая дядино горло, слегка ослабляла свою хватку...

       Жены и гуси.

       До войны дядя с семьей проживал в селе-местечке по названию Жабокрич на Винничине. Там и он и его жена работали в местном колхозе. Сначала дядя выращивал птицу. А со временем,сдав экзамен на шойхета ( о месте и порядке таких экзаменов автор не ведал и тогда, и не желает вводить читателя в заблуждение домыслами) Резал ее по всем правилам иудейской религии. Поскольку в местечке уже был один шойхет,появление конкурента им воспринято было крайне отрицательно.Будучи по характеру добрым человеком,дядя не стал вступать с конкурентом в борьбу, а просто покинул местечко,где прожил 25лет и переехал в небольшой гордок,где евреев было меньше,но и конкурентов тоже не было. Его первая жена тетя Хава раньше тоже работала в том же колхозе птичницей. И здесь,на новом месте продолжала заниматься птицей. Тетя Хава откармливала птицу до кондиции. А затем передавала ее в распоряжение дядя,который уже завершал птичий жизненный путь. Я сам наблюдал,как тетя Хава совершала насильственное кормление гусей. Зажав гуся между коленями,она буквально нашпиговывала его зерном. Благодаря такой диете гуси и утки. взращенные тетей Хавой заметно отличались от общепринятого стандарта.-были жирными(что в те времена ценилось.)и охотно раскупались соседями. Тут же был и дядя со своим сервисом.Так что домой дядины покупатели возвращались с жирной,готовой к приготовлению, кошерной птицей. А дядя Авремел и тетя Хава к прибыли за саму птицу и за ее ритуальный убой получали еще и приварок. Именно то , о чём говорил Сёмочка из старого анекдота: пух-перо для перин и подушек.
Хава славилась также приготовлением различных солений и варений. Вкус ее моченных яблок,капусты и арбузов помню до сих пор. Жаль,что тетя Хава не дожила до того времени,когда ее племянник уже был способен по достоинству оценить ее изделия как отличную закуску к выпивке. Сравнивать брайтонские соленья с тетихавиными это все равно,что сопоставлять самогон-бурячиху с шотландским виски. Запах тот же,а вот вкус...
Тетя Хава умерла рано,и через пару лет дядя Авремел подарил нам другую тетю. Тетя Рая гусей не откармливала и солений не готовила.Поскольку Рая не обладала какими-нибудь заметными кулинарными достоинствами,то в этом рассказе она упомянута автором исключительного для того, чтобы читатель знал, что дядя Авремел не остался бобылем,и в свои семьдесят лет смог-таки добиться расположения симпатичной и еще не старой вдовушки. Возможно тетя Рая обладала другими, не менее выдающимися талантами,которые устраивали дядю. У дяди Авремела с тетей Хавой было трое детей: два сына и дочь. История женитьбы братьев не совсем обычна и,я думаю,достойна внимания читателя.

       Двойной шидех.

       Старший сын дяди Наум или ,как его называли в семье Наша, вернулся из армии в 1946 году. Нужно было обустраиваться,заводить семью.В те времена невест на танцах не выбирали,хотя танцы были весьма популярными местами отдыха молодежи. У евреев существовала с незапамятных времен профессия-шотхен(сват или сваха.а то и оба вместе,если бизнес был семейным. Вот такой шотхен и подобрал для Наше невесту. Звали ее Люба и была она не просто какая-нибудь там без специальности,а работала в аптеке помощником провизора,то есть являлась по существу медицинским работником, а это почти что доктор. Наша тоже был не лыком шит. Он успел окончить до войны мукомольный техникум и считался перспективным молодым специалистом.Так что на социальной лестнице они стояли на одной ступени. В остальном тоже подходили друг другу: молоды,красивы,не глупы. Казалось бы,брак неизбежен. Но...
Люба пришла на первую встречу с соискателем ее руки и сердца Нашей в крепдешиновом платье,на голове у нее была повязана шелковая голубая косынка,выгодно выделяющая ее голубые глаза,на ногах моднейшие в то время туфли-лодочки.Платье и косынка уж точно принадлежали ей,а вот туфли были взяты напрокат. Один местный «бизнесмен» сдавал модные вещи в прокат.От желающих отбоя не было.В общем, Люба была во всеоружии, и явилась на «конспиративную» квартиру( а такие квартиры тоже были на прокат: хозяин получал «комиссионные» при благополучном/женитьба/ исходе дела) немного раньше назначенного срока. Наша совершил две ошибки: во первых,явился во время,чем дал возможность другой стороне ,уже находящейся в квартире,осмотреть себя с головы и ...до ног, поставив себя, как мы увидим в дальнейшем, в невыгодные условия. Во вторых не придал значению пословице,что встречают по одежке. У него не было гражданского костюма,а взять напрокат он не догадался.И явился на это ответственное свидание,как из казармы в увольнение: в «парадной» солдатской гимнастерке из х/б,в брюках «галифе». А на ногах даже не сапоги, а ботинки и...обмотки. Старшее поколение помнит,что такое обмотки( а младшее,если и соизволит прочитать этот рассказ,то сможет удовлетворить свое любопытство,обратившись к старшим)
Лодочки и обмотки!!! Представляете?! Если бы он пришел пораньше,то встретил девушку,сидя за столом,поднялся для знакомства и был виден только до пояса и выиграл бы хотя бы первый раунд.А так...И почему девушки так чувствительны к тому,что ниже пояса? Или еще лучше: взял бы Наша костюм у «бизнесмена» напрокат.А может и Красная Армия виновата,что демобилизовала солдата в таком затрапезном виде,хоть на сапоги могло бы армейское начальство раскошелиться.
       ... Наша,конечно же не остался холостым. Он учел все свои ошибки и взял в жены девушку по имени Рая,которой исполнилось 17 лет и она только-только окончила десятилетку, то есть была не менее интеллигентной,чем Люба и,к тому же была моложе ее. Интеллигентная девушка Люба в свою очередь тоже не осталась старой девой. Более того, она осталась в дядиной семье. Дяде Авремелу,а вернее его жене тете Хаве Люба настолько запала в душу, что они предприняли вторую и,на этот раз уже удачную попытку заполучить Любу в невестки. На сцену вышел младший брат Наши Миша. Миша учел ошибки брата и на смотрины явился в пиджаке и даже при галстуке. И, хотя Миша мукомольный техникум не кончал, он смог завоевать сердце Любы.В дальнейшем дядины невестки жили ,если не дружно,то и не враждовали особенно.
Соревновались они,в основном,в количестве детей. Здесь Люба победила. У Наши с Раей было двое детей, у Любы с Мишей-трое.Да ладно,кто считает одним больше, одним меньше. Главное дети выросли порядочными людьми,имеют с уже свои семьи.Жизнь продолжается.
В Наше Любе нравилось все, кроме обмоток. Особенно нравилась Любе Нашина специальность мукомола.Видно поэтому через несколько лет под ее чутким руководством Миша пошел по «мучному» делу. Нет,Миша не кончал мукомольный техникум. Он устроился работать в Обменный Пункт. Это что-то вроде торговой точки, где местное население производило натуробмен. Колхозники меняли сельхоз продукты:мед,масло, воск,орехи и т.д. на муку и промышленные товары.Промтоваров было не густо,а вот в муке недостатка не было.Местные остряки прозвали эту торговую точку «Обман Пункт». Как вы думаете,почему? Правильно угадали. Наша заведовал лабораторией местного крупзавода. Всегда был подтянутым,опрятно одетым, при галстуке,на ногах модные туфли(а не какие нибудь там ботинки с обмотками). Мишин костюм всегда был обильно посыпан мукой,и, если бы Люба чистила его каждый день,то из муки можно было бы испечь каравай хлеба-почти дневной семейный рацион. Конечно,не эта мука была основой семейного благополучия. Было кое-что более существенное.
Младшая дочь дяди Анюта вышла замуж за очень порядочного скромного парня. Муж Анюты Наум работал заведующим дровяным складом.Был тихим молчаливым. Его страстью были книги. Он их буквально поглощал. Во время праздничных застолий он уединялся с книгой,отрешенный от всего мира,и только Анюта могла его оттуда выкурить и то не с первой попытки. Анюта и Наум родили и воспитали двоих детей.Так что у дяди Авремела было семь внуков, а правнуков и не счесть.

       А эрлехер ид (Б-жий человек).

       Доброжелательность и открытое сердце дяди привлекало к нему людей и даже иногда уберегало его от неприятностей. Недаром же реб Авремел возглавлял немногочисленную, но зато сплоченную религиозную общину городка. Произошел с дядей один необычный случай.Однажды вечером он возвращался домой после вечерней молитвы.Ему навстречу попался известный в городке антисемит и хулиган Иван Белоус.Дорога узкая, не разминуться и свернуть некуда. Завидев характерную еврейскую внешность Авремела, и будучи в своем обычном «подпитом» состоянии, Иван Белоус гаркнул во все свое могучее горло: - « У-у-у,жидюга!!!» Всю свою вековую ненависть вложил Иван в этот возглас- от Богдана Хмельницкого, Петлюры и Махно с Тютюнником и до Первого Секретаря Компартии Украины (кто там тогда занимал этот пост «без разницы»). Чего ожидал от дяди пьяный Белоус?Мольбы о пощаде? Унижения? Протеста? Все это привело бы к желаемому им завершению роковой встречи. Дядя был бы избит или еще хуже,вообще мог расстаться с жизнью. Кто знает,что могло бы произойти при встрече пьяного антисемита,здорового как бык Ивана Белоуса и щуплого,невысокого еврея- моего дяди Авремела?
Авремел не испугался,не унизился. Он,проходя спокойно мимо своего недоброжелателя,вежливо с ним поздоровался:-«Добрий вечір, Іване! Доброго здоров’я.” И пошел своей дорогой , даже не оборачиваясь. Мужик так и остался стоять,с отвисшей челюстью,тупо размышляя и глядя вслед спокойно удаляющемуся еврею. О чем думал Иван Белоус, нам знать не дано. Но факт остается фактом- Иван с того самого дня изменился. Злобствующий зоологический антисемит исчез- остался просто украинский мужик по имени Иван Белоус. Не стал Иван юдофилом,конечно, но и к юдофобам его нельзя было отнести.В общем, юдонейтрал какой-то. Он даже не позволял в своем присутствии рассказывать гнусные „ еврейские” анекдоты про „Абрама и Сарочку”.
       Дядя Авремел умер,когда я уже жил в США. Ему было около 100 лет. Перед моим отъездом в Америку я заезжал в наш городок попрощаться с родственниками. Дядя очень гордился тем,что его сестра-моя мать живет „аж в Америке”. В его представлении Америка занимала второе место после,естественно, Израиля,что тоже,согласитесь, почетно. А было это в 1979 году.
Уже здесь в США я встретил своего дядю,вернее очень похожих на него людей-Любавичских хасидов.
А дело было так. Мой приятель и бывший начальник Леонид предложил мне поехать с ним на Президент Стрит к Любавичским хасидам – они мол могут помочь с трудоустройством.Кто такие хасиды , а тем более Любавичские, я понятия не имел,но как же не послушать человека,живущего в Америке уже четыре месяца? Вышеупомянутый приятель- «старожил» являлся к тому же владельцем собственного автомобиля-огромного восьмицилиндрового монстра,требовавшего заправки чуть ли не после каждой поездки. На этом то монстре мы и поехали на Президент Стрит.С большим трудом запарковавшись, вошли в Приемную,представились на смеси английского с идыш мужчине в черной шляпе,сидевшему за столом.
Нам было велено подождать. Сидим,ждем. Через несколько минут дверь открывается и в комнату входит... мой дядя Авремел! Если бы я не знал ,что дядя остался там, в Украине,то бросился бы к этому человеку.Конечно это был не мой дядя,но та же борода,очки,покрой костюма,только на голове не картуз, а кипа. Да именно такой костюм дядя одевал только по субботам и по праздникам.И глаза ..не дядины голубые,а карие.Следом за ним вышел ...еще один дядя Авремел- копия первого. Наваждение и только.! Оба
 « дяди Авремела» уделили нам примерно полчаса.Говорили они в основном на идыш и немного по- русский. Не смогли они помочь нам в тот раз,работу я нашел самостоятельно.( а может с их помощью, благодаря их молитве?) Но сколько тепла исходило от них! И как нам его раньше не хватало! Как я был обогрет этим теплом и участием. В тот день я воспрял духом. Я подумал: « Если в Америке живут такие хорошие доброжелательные люди, как мой дядя Авремел,то нам ,евреям,будет здесь хорошо»!
 
Послесловие:.
У меня нет отдельной фотографии дяди Авремела,но в моей квартире, на стене висит портрет Любавичского Ребе -Менахема Менделя Шнеерсона.-
Оба они мои ходатаи перед Всевышним.





.