Печальная сказка для взрослых с двумя с половиной персонажами

ВИКТОРИЯ

Меня зовут Виктория. Победа. Победительница. Он сказал мне, что я вовсе не случайно представляюсь Викторией, а не Викой.
“ Вика звучит несерьезно, так могут звать какую-нибудь лаборантку из НИИ. Именно Виктория. Ты нацелена на успех, и выдерешь свое из глотки любого самца - мачо он там, или не мачо. “
До него никто не обращал на это внимания. Я тоже не обращала. Но, вероятно, он прав. Я – человек, который уже добился в жизни многого. И добьюсь еще. У меня три магазина модной одежды. Моих магазина, я сделала это сама,  вкалывая по пятнадцать часов в сутки без выходных и праздников. Когда  приезжаю на курорт в Испанию, то хожу по торговым центрам и зоне бутиков. Не потому, что что-то там покупаю, а для того, чтобы узнать, чем торгуют. Если фирма мне нравится, связываюсь с поставщиком.
Когда я  появляюсь из  темно-красного “Пежо -307”, на меня оборачиваются. Я всегда эффектна. Рыжие волосы, короткая стрижка. Кулон с дорогим камнем – много украшений – это вульгарно, но дешевое украшение – еще вульгарнее. Косметика от Диор. Туфли на высоком каблуке делают выше. Не у всех от природы идеальная фигура, после тридцати за этим надо следить. Не питаться чем попало. Аэробика и бассейн помогают держаться в форме. Одежда должна создавать имидж. Ничего кричащего, приглушенные тона. Безукоризненное качество. Костюм за сто долларов может выглядеть почти как костюм за тысячу – у дешевки будет двадцать костюмов за сто. У меня – два  за тысячу.
Многие  смотрят на таких как я с завистью. Они хотят все на халяву – за красивые глаза. Мечтают о муже с новенькой иномаркой и собственным делом  и стонут, что хорошие мужики перевелись. При этом почему-то не задаются вопросом о том, зачем они сами хорошему мужику. А ведь мужик оттого и хороший, что у него индивидуальность. Просто так деньги не заработаешь. И женщина ему нужна не какая попало, а с индивидуальностью. Сильная женщина. Такая, с которой не стыдно было бы пойти на вечеринку к партнеру по бизнесу, которая могла бы поддержать разговор о театре или о романе Мураками. Женщина, на которую обращают  внимание. Богиня  в постели. Она должна уметь все - портовая шлюха и императрица в одном флаконе. Никаких резинок – на то и таблетки. Не отказываться от вещей, которые доставляют удовольствие мужчинам – коробит от них иных домохозяек или нет. В сексе важно  раскрепоститься, уметь сбросить  табу,  почувствовать себя первобытной самкой. Если ему  нравятся нетрадиционные способы, тебе они тоже должны нравиться.
        Я обожаю секс. Когда мой бизнес только-только становился на ноги, мне приходилось спать с кем попало. Пол женщины – ее преимущество, смешно им не пользоваться. Пока ты еще не раскрутилась, мужики с деньгами видят в тебе не столько делового партнера, сколько пару сисек на двух ногах. И эту пару сисек рассматривают как бесплатное приложение к сделке. Ничего с этим не поделаешь, тут, как и вообще в бизнесе, надо уметь рисковать. Иногда меня кидали. Но гораздо чаще их кидала я. Какие у них были лица, когда я потом проходила мимо, не обернувшись!
Теперь я могу выбирать. Мне достаточно выйти из  “Пежо” цвета “Люцифер”, щелкнуть пальцами, и самцы пачками оказываются у моих ног. Я дарю наслаждение им, и получаю его сама.

Но этот мерзавец оскорбил меня так, как никто еще в жизни не оскорблял.

Сначала я хотела попросить братков, чтобы ему подрихтовали фейс. Потом подумала , что это вульгарно. ПОшло, когда владелица трех магазинов рихтует фейс обычному инженеришке. Месть должна быть изысканной как хорошее вино; оно  вкуснее выдержанным. У меня ушло  три недели, но я придумала. Теперь он попрыгает.

ВАДИМ

Я встретил Сему в метро. Он сказал, что обычно ездит на тачке, но та сломалась. А при нынешних пробках, в центр получается быстрее на метро, чем на такси. Мы с ним учились в одной группе в институте. Пили вместе пиво в ларьке. У него была привычка брать “хромого” - одну большую кружку и одну маленькую дуплетом. Помню, однажды на перерыве препод куда-то вышел, оставив на столике пачку сигарет. Сема с невозмутимым видом подошел к столу, вытащил сигарету и сунул в пасть – свои, видимо, кончились. На последнем курсе он женился по залету. Потом, как я слышал, развелся.
После института наши пути разошлись. Я устроился программистом в контору, и даже проработал два года прежде чем со мной случилась редкостная непруха – меня загребли офицером в армию. Уклониться не составляло особого труда; как известно, на офицеров спускают разнарядку в военкомат, оттуда рассылают двойное количество повесток, и отправляют служить тех, у кого хватит глупости явиться. У военкоматчиков достаточно  хлопот с призывниками, они не  бегают за офицерами запаса. Сема, которому тоже прислали повестку,  отсиделся  у тещи. Я же пошел, и честно оттрубил старлейем на “точке” среди голой степи, в двадцати километрах от бурятской деревни и в ста пятнадцати от ближайшего гарнизона. Там я выучил немецкий, прочитав со словарем пару детективов и “Josef und seine Brueder”, чудом не подцепил гепатит, и едва не угодил в штрафбат, хотя вины за мной никакой не было. При бардаке, царившем  в части, что угодно могло случиться с кем угодно. Чуть-чуть, правда, не считается.
После армии я стал вольным стрелком. Вышел на бошей, которые предпочитают платить за программу шестьсот евро русским варварам, вместо того, чтобы отслюнивать за нее шесть тысяч в фатерлянде плюс налоги. Прошел собеседование, они посмотрели на мои коды, поругались для порядка и взяли, поначалу с испытательным сроком. Этим ребятам известна  моя  цена, они  знают, что в любой момент я могу послать их куда подальше, и конкуренты примут перебежчика с распростертыми объятиями. Для того чтобы я делал что-то, мне неинтересное, им надо меня как следует попросить. Впрочем, им незачем давать мне неинтересное - это все равно, что возить песок на скаковой лошади. Можно, конечно, но лучше использовать каждого по назначению. Бошам не хуже моего известно , что любой другой, даже в варварской России или блохастой Индии, запросит за ту же работу в такой же срок минимум вдвое, притом результат будет глючить как новенький Виндоуз; они терпят мой выпендреж.
Так что я имею свои шестьсот и живу на двести; я - богатый человек.

В метро Сема сообщил мне, что занялся  предпринимательством. Поначалу дела у него шли так себе, но он нашел нишу, как он выразился, и не то что процветает, но не жалуется. Много он сказать не успел, потому что его остановка была недалеко, но пригласил назавтра на вечеринку. “Будут телки,” – сказал он, царапая адрес и телефон на листке, выдранном из записной книжки.

Назавтра я запасся бутылкой неплохого немецкого вина, которую как-то вручили мне работодатели  в связи уж не помню с чем, надел свою единственную приличную рубаху, и отправился в путь.


ВИКТОРИЯ

Я увидела его на вечеринке у Семы. Он сидел в углу на диване, перед ним стояла почти полная рюмка с коньяком. На нем была поддельная рубаха “Лакост”сделанная в косоглазом Гонконге, ужасные джинсы за десятку, и соответствующие кроссовки. При всем том, на руке - вполне приличный “Ситизен” японской сборки в титановом корпусе, стоивший  около ста пятидесяти баксов в фирменном магазине. Вся остальная компания была одета гораздо лучше, однако вовсе не похоже было, что этот парень комплексует или чувствует себя не в своей тарелке; он сидел там, как будто присел отдохнуть на лавочке в парке, и рассматривает прохожих. У него были подвижные тонкие руки, правильные, немного крупные черты лица. Темные, чуть вьющиеся волосы нуждались в очередной стрижке. В его лице с карими глазами под длинными ресницами было что-то азиатское, при том, что это было вполне русское лицо. Движения парня, когда он крутил на столике рюмку, взяв ее за ободок, были точными и мягкими. Такие бывают хороши в постели. Они обычно думают о партнерше, а не только о себе.
-Кто такой ? - спросила я у Севы.
-Мой сокурсник, Вадим. Способный мужик. Задачки щелкал как орехи. Мне бы его мозги - я бы уже на Мерсе ездил. Но занимается ерундой. Ишачит на немецкую фирму программного обеспечения. Мог бы уже десять раз свою открыть. Я его в метро встретил – вот и пригласил. Пошли, познакомлю.

ВАДИМ

Она представилась “Виктория”. “Почему так церемонно? ”- подумал я. Потом понял. У нее был заскок во что бы то ни стало обогнать всех. Полчаса она говорила мне о том, какие у нее три магазина, как она выбирает косметику от Диор, и какой си-ди ченджер в ее новом Пежо.
Я сказал что-то вроде того, что вещи закрепощают. Например, Пежо. Если тебе особенно некуда на нем ездить, то машина будет отнимать  время, а не освобождать его. На самом деле, хотя и кажется, что автобус едет медленнее, это не совсем так. Ведь машина далеко не всегда стоит под окном, а гараж редко бывает рядом. И надо принять в расчет  техосмотры, мойку, страховку и прочую дребедень. Кроме того, в автобусе можно читать книгу или просто думать о чем-нибудь, а в машине приходится все время смотреть в оба, если не хочешь чтобы тебе въехали в зад, а то и снесли передок. Видимо поэтому, сказал я, многим нравятся машины. Они позволяют убить время – создать иллюзию езды как полезного занятия.
Она заметила, что у меня необычные взгляды, и что меня интересно слушать, хотя она со мной и не согласна.
Я ответил, что со мной вообще мало кто согласен, а в больших дозах  мало кто выдерживает. Подруга, с которой мы жили вместе , ушла через полгода. До этого она пару месяцев тайком снимала деньги с моей пластиковой карточки и тащила в квартиру всякий хлам - какие -то соковыжималки, никуда не годные алюминиевые сковороды с тефлоном, накупила кучу кофточек. Она неплохая баба, но не может  без хлама. Денег мне было не жалко, но противно, что она врала. Когда все раскрылось, ушла. “Я не могла у тебя просить, потому что ты вечно говоришь, что обойдемся, а моей зарплаты ни на что не хватает ”. Сказала, что чувствует себя  раздавленной каракатицей. Будто я   виноват, что она так себя чувствует.

ВИКТОРИЯ

Этот Вадим был странный. Я видела, что его возбуждаю, он смотрел на мои ноги как пес на витрину колбасного отдела. Но нес полную чушь - что -то в духе дзена, или как его там. Он был неудачник по призванию – просто плыл по течению. Из тех парней, которые никогда не учат уроки, но все равно получают пять – почти против своей воли, потому что выбивают полторы сотни в игрушку с названием IQ, и им ничего не стоит за три месяца самостоятельно выучить итальянский - лишь из-за того, что приспичило почитать Божественную Комедию. Такие, при всех своих способностях, обычно ничего не добиваются в жизни. Но я его хотела. Просто разок. Попробовать.
В одиннадцать он стал собираться. Я вызвалась  подвезти, сказав что мне по пути. Потом притворилась , что болит голова, и спросила, нет ли у него кофе. Он сказал, что есть растворимый, и предложил зайти.

ВАДИМ

Я думал, ей просто хотелось еще немного поболтать о том, какой она передовик каптруда. Она осталась в комнате, а я вышел вскипятить воду. Когда вернулся, Виктория сидела на стуле , лицом к спинке , свесив ноги по сторонам - почти голышом – на ней были только черные кружевные трусы. У нее  намечалась пара лишних килограммов на животике, и она слегка сутулилась, но так как я уже давно сплю один, через пять секунд моей естественной реакцией можно было долбить  кирпичную стену.
“Слушай”,- сказал я. “Ты не простудишься?”
Она хохотнула, и сказала : “Иди сюда”.
Я постарался объяснить ей, что в мои планы вовсе не входит соитие  с дамой, которую я знаю четыре часа. Я сказал, что это вроде как с бесплатной шлюхой, а у меня  предрассудки насчет шлюх. Видимо, это было несколько резко сказано, но при разговоре с почти голой женщиной не всегда легко выбрать правильные аргументы. “Ты лучше оденься,” - сказал я,- “ потому что мне не хочется при тебе дрочить, а если ты не оденешься, это случится само собой.”
Она покраснела и сказала : “Выйди вон, скотина! Я тебе не резиновая кукла, чтобы на меня дрочить. И не таращься  – я не для таких дешевок как ты”.
Пока я облегчал свою естественную реакцию в туалете - не пачкать же мне штаны - она ушла, не закрыв дверь.
Обычно в подобных случаях я просто стараюсь дать понять, что со мной ничего не выйдет, и не доводить до эксцессов, мне было неприятно, что на этот раз все произошло так по-детски глупо.

ВИКТОРИЯ

Анонимная сдача анализов на СПИД устроена в отдельном павильоне центральной больницы, вход туда с боковой улицы, через парк, по разбитой асфальтовой дорожке. Пока дошла, вымазала в грязи новые туфли и чуть не сломала каблук. С меня взяли какие-то гроши. Посидела немного в гулком, облупленном сводчатом коридоре, потом над дверью загорелась крашеная лампочка .
За столом маячила  лохматая мымра в несвежем халате. Она вытащила откуда -то сбоку одноразовый шприц в упаковке, иголку, не спеша все это распаковала и свинтила , помазала мне руку ваткой со спиртом , и привычным движением сунула иглу в вену. Пока  темно-красная жидкость растекалась  по пробиркам, я изложила суть дела.
“Мне хочется, чтобы одному мерзавцу выдали положительный результат. Заплачу пятьсот баксов“.
На мымру мои слова, казалось, не произвели никакого впечатления. Скорее всего, я была не первая такая умная.
“Тысяча”- сказала она. “Я главврачу отстегиваю “.
Мы сошлись на семистах пятидесяти; не исключено, что бОльшая скромность в  одежде  могла бы мне сэкономить баксов двести. Я оставила у нее фотку Вадима. Обошлась еще в сорок. Фотку сделал бывший мент, теперь работающий в охране - no questions asked.

ВАДИМ

Мне пришел мейл с безликого ящика на mail.ru; такие ящики делаются в пять минут. “Ты ее трахал , Вадимчик, а у нее СПИДок. Проверься, чмошник, при горбольнице есть анонимное обследование”. Слово СПИДок было написано курсивом и выделено красным. Пару дней я думал, пойти или нет, и, наконец, пошел.
Санитарка  посмотрела на меня с каким-то непонятным  интересом. Она сказала, что вирус в анализе проявляется через три месяца после заражения, и спросила, были ли у меня за это время контакты. Я ответил, что нет.
      
Результат был ошеломляющим. ВИЧ – положительно. Когда санитарка выдавала мне бумажку, то   принялась  утешать. Во-первых, иногда бывают ошибки. Надо обязательно  пройти в диспансере полное обследование. Вирус - еще не болезнь. Даже если анализ правильный, некоторые живут двадцать лет с вирусом, и собственно болезнь у них никогда не развивается. В любом случае, 10-15 лет впереди - а это много. За это время, возможно, найдут какое- нибудь лекарство.
Я чуть не послал ее матом. Ей, здоровой, легко говорить, а каково мне.
Три дня я лежал пластом. Мне было гнусно. Долго-долго кажется, что жизнь  только начинается, что все еще можно исправить, а потом внезапно осознаешь, что в песочных часах  заметно меньше песка, чем было вначале, и он сыпется, сыпется. Я представлял себе эти самые песочные часы - они стояли где-то посреди бурятской степи - громадные, в человеческий рост, с толстенным стеклом - и вниз текла тонкая-тонкая, почти незаметная струйка.
Звонили боши; я сказал, что мне нужен отпуск.
-Сколько?
-Не знаю. Минимум - месяц. Может, больше.
-Почему?
-Личные обстоятельства.
-Герр Вадим, мы не можем себе позволить полагаться на работников, которые несерьезно относятся к своим обязательствам перед фирмой. Раньше вы нас не подводили, но если вы настаиваете, мы будем вынуждены с вами расстаться.
-Хрен с вами, сказал я. Расставайтесь.
И повесил трубку.
Я думал, что этой самой Виктории изрядно повезло, а у меня, напротив, все  наперекосяк. Но, в конце концов, жизнь надо принимать как она есть.
Позвонил Машке, сообщил что получил положительный анализ на СПИД. Сказал, что хотя  всегда пользовался резинками, ей лучше провериться. Она прибежала в тот же день , притащила какой-то дурацкий тортик , стала мне говорить, что несмотря на эту историю с карточкой ,  меня любит. Что мне надо немедленно пойти в диспансер, и она будет за мной ухаживать если что.
Я съел пол-торта и, как ни странно, почувствовал себя немного лучше. В конце концов, у меня еще есть, чем заняться. СПИД – штука небыстрая. Мне давно хотелось  проверить одну идею по обработке изображений, я даже сделал пробную программу; и та неплохо работала. Раз уж  боши посланы  по фатерлянду, почему бы не довести это дело до ума? Мои приятели смогли загнать вещи ничем не лучше.

Машка снова переселилась ко мне, спит на диване. Натащила каких-то восточных таблеток для усиления иммунитета. Я покорно их глотаю. Бета-версия новой программы почти готова - я вкалывал над ней так, как раньше не работал ни разу в жизни. Она получилась даже лучше, чем я предполагал. It's a beauty. Пересдал анализы в диспансере. Завтра будет результат.


ВИКТОРИЯ

Санитарка пошарила где-то в ящике и вытащила бумажку. Результат был отрицательным – СПИДом я не болела.
-Знаете, - сказала она, - получить ложную положительную реакцию на ВИЧ вовсе не так ужасно, как это кажется на первый взгляд. Человек придет в диспансер, там его еще раз хорошенько проверят, никакого ретровируса не обнаружат, и отправят восвояси. Зато потом он как следует  подумает прежде чем   трахать кого попало. Гораздо хуже получить ложную отрицательную. Считаешь, что все в порядке, а между тем тебе уже мотают срок. Кроме того, можешь заразить еще кого-нибудь, хотя при однократном нормальном сексе заражается один из тысячи, а с презервативом почти никто. Правда, для любителя удовольствия  с заднего хода, это уже рулетка – один шанс из двадцати пяти. Так что выдать кому-то ложную положительную реакцию само по себе не так страшно.
Мымра оказалась  ужасно болтливой.
- Мы ведь сами анализов не делаем. Просто отправляем кровь в лабораторию под номерами на пробирках. Там  даже не знают, какая пробирка кому принадлежит. А у нас и бланков -то нет. Для того, чтобы выдать кому-то положительную реакцию, надо чтобы другой был недавно с положительной . Тогда я могу поменять бланки, а человека с положительной попросить пересдать, сказав что с его анализом что-то не вышло.
-И что, был бланк с положительной реакцией? - спросила я почти машинально.
- Был, - многозначительно ответила она.
И от этого короткого слова холодная волна побежала у меня по спине