Случаи её жизни

                СЛУЧАИ ЕЁ ЖИЗНИ
               
                Рассказанные Лерой  автору
               
  Красивая я в маму, у мамы такой характер, если что, встанет – руки в боки, как взглянет – любой мужик стушуется. Даже папа замолкает. До сих пор. И мама всегда мне говорила: «Не допускай, чтобы мальчики грубили. Сразу обрывай!» И ещё: «Ты очень красивая, сама будешь выбирать, когда время придёт. Я замуж вышла за папу в 22. Год ухаживал».

 В школе мальчики делали мне всякие предложения. Невинные. В кино пойти, на каток, на аттракционы. Но я так отрепетировала мамину стойку, что только руки в боки – сразу испарялись. Было ужасно весело от своей власти над ними. 
 Раз подслушала разговор двух подростков: «Лерку на вечеринку? Не пойдёт! Если только подскачешь к ней, как принц на белом коне».
 Я подошла к ним и сказала: «Не нужен мне  принц на коне. Моё время не пришло. А придёт, он на Мерседесе за мной приедет. Не дождётесь!»  Оба мальчика сразу сдулись.

 Пришла из школы, посмотрела на себя в зеркало: Глаза огромные, взгляд строгий, белокурые кудряшки по плечам, а ямочки на щеках, как у взрослой мамы. Ростом выше всех девочек в классе, но у них ножки какие-то нескладные, куриные, а у меня: с внушительными бёдрами, круглыми коленками и плотными голяшками. Повернулась к зеркалу боком – соблазнительные выступающие выпуклости и сверху и снизу, даже сама ощупала, не удержалась.

 Летом, после шестого класса, нас повёл в поход учитель физры.
 Он у нас был высокий, красивый, с развитыми мускулами и в красной майке с российским гербом, раньше  выступал в сборной по гимнастике. Девчонки глаза закрывали от удовольствия, когда Игорь поддерживал их на брусьях, чтоб не свалились,  а он кричал: «Открой глаза! Смотри под ноги!»

 Ночью у костра сидели, пели песни. Потом магнитофон включили, танцевали на площадке у костра. Весело!
  Я, даже расслабилась, и, когда Димон – самый красивый у нас мальчик, схватил за руку и затащил в круг, я им показала шейк стройными ножками! Мальчишки восхитились, никто и не знал, что так танцую, и давай, брейк перед девчонками выделывать! Как-то так случилось, что остальные девочки оттеснились по краям, а пацаны  передо мной трюки выделывают.
 Димон аж закрутился в стойке на руках и … плюхнулся в костёр. Физрук его выхватил, опустил на траву и побежал за аптечкой. Все ребята к нему, а он: «Уйдите все! Ты Лера не уходи».
 Я присела на корточки, смотрю ожог на виске: «Больно?»
Он попросил: «Положи сюда ладонь». Я положила осторожно, а он прихватил меня рукой за щиколотку, а другой гладит мою загорелую коленку и приговаривает: «Какая у тебя коленочка, коленочка…»
 Я тогда, впервые в жизни, почувствовала, как пронзил меня импульс с головы до пяток,  по кольцу из тел, которые у нас соединились. Тут физрук подошёл, начал Димке обожженные места заклеивать пластырем.

 Ночью девочки легли в одной палатке, мальчишки в другой, а физрук пошёл рядом на речку с фонариком, раков ловить.
 Я с краю лежала, около входа. Вижу, дверка оттопыривается, и на фоне луны Димкина голова.
- Пойдём погуляем?
 Я вылезла тихонько, и мы пошли, стараясь не хрустеть, в другую сторону от физрука. Так таинственно: ёлки развесили лапы, блестит излучина речки под луной, тишина.
 Мы сели на пригорке над водой, и Димон меня поцеловал. Через меня опять импульс пробежал, и, когда, Дима повалил меня на мягкий мох, я сопротивляться не стала, а себя оправдала – вон он весь в белых пластырях, ещё больно сделаю.
 Димон даже трусы свои снимать не стал, стыдно что ли было, и мои только приспустил. Начал он совать мне между ног твёрдый член, а мне больно, я вскрикнула. У Димы член сразу опал, а он лезет мне в письку губами, потом пальцем залез. Я опять вскрикнула.
 Тут вижу, какая-то большая тень закрыла луну, а Димон отлетел от меня, как  мой щенок, которого я отшвыривала, когда кусался.  Уполз сразу куда-то.
 Надо мной стоит могучая фигура физрука, и он спрашивает негромко:
- Успел он что-то тебе сделать?
- Нет, - отвечаю, - мне там… больно.
- Больно тебя и спасло, - говорит физрук, потом поднимает, меня на руки и … внимательно рассматривает мою письку под луной. Мало ему показалось, он как то изловчился и, не спуская меня с рук, посветил в письку фонариком. Потом, вдруг, как начал её сосать! Я до этого думала, что он, как врач, проверяет мою девственность, но сосать то для этого зачем!
 Вырвалась, стою, дышу глубоко.
- Лера, Лера, - шепчет он, - никому не говори, сорвался я, никогда такой красивой письки не видел.
 В общем, убежала я в палатку, а Игорь долго сидел на этом пригорке, курил и вздыхал. Потом он в другую школу перевёлся.
 Димон после этого стал молчаливым и замкнутым, а раньше был заводилой всех мальчишек. Не раз я оборачивалась на уроках на его тяжёлый тоскливый взгляд, но ко мне он не подходил.
 Потом Димка тоже ушёл в другую школу.

                * * *

 У меня брат, младше на два года, я всегда относилась к нему, как к ребёнку. И родители страшно были довольны, что я сняла с них часть забот о нём.
 Когда мне исполнилось четырнадцать, я заметила, что мои груди округлились, а на простыне, по ночам, стали появляться кровавые пятна. Мама быстро успокоила меня: «Ты стала девушкой», да ещё, кое-что, подсказали опытные старшие подруги.
 Но, больше всего мне было неловко, что на мои груди косился братец.
 Я вспыхивала:
 - Что ты пялишься? Иди делать уроки. Я буду проверять.
 Мой подцанчик стыдливо отводил взгляд и садился за стол, штудировать арифметику, но я то видела, как бросает он глаза на мои яблоки. Я сидела с книжкой рядом на диване, сбоку к нему, дожидаясь, когда он решит задачку.
 Ничего не могла поделать с его взглядом и перетащила диванчик напротив него, в плане груди были незаметны, но он стал таращиться на мои коленки и ляжки, не прикрытые юбкой.
 Модно было носить их короткие, хотя совсем не входило в мои планы показывать обнажённые прелести братику.

 Как-то утром я вскочила, надо было прогуливать Тёпку, родители уже ушли на работу и, спросонья, выскочила с собакой на двор. Тёпка пописал сразу на цветочную клумбу, с чем его застала бабка-пенсионерка и разворчалась, не смотря на мои робкие попытки, объяснить ей, что моча тоже удобрение, и цветочки будут расти лучше.
 Я отвела Тёпу подальше, на середину двора, там стояли качели, на которых я забавлялась ещё в детском возрасте, но давно такого уже не позволяла себе.
 Но сейчас, в попытке успокоиться от бабкиных нравоучений, я села на перекладинку и высоко раскачалась.
 Тут показался из дверей подъезда мой братик, тоже спросонья.
- Зачем Тёпку взяла? – сурово вопросил он. – Сегодня моя очередь гулять с ним.
- Ой, скажи спасибо! Ты так сладко спал! – отвечала я, раскачивая качели всё выше, и выше.
  Братик хотел что-то возразить, но, вдруг, так и застыл с открытым ртом, всматриваясь в мелькание качелей перед его носом.
- Что ты уставился? – не выдержала я.
- Ты… ты без трусов. Дура! – вскричал Олег и убежал в подъезд.
- Господи! – подумала я. - Всегда люблю спать без трусов – натирают резинки, но сразу одеваю их, как проснусь, брат спал в соседней комнате, с родителями.
- Забыла, бля!

 Я зашла в подъезд, огляделась, никого не было и задрала юбочку:
- Что же там видел мой братик?
 Как-то избегала смотреть на себя сверху вниз, а там могучий треугольник чёрных спутанных волос, наверно наследственное, сама у мамы видела. Под ним и письку совсем не видно.
- Ну, - думаю, сосунок от волос моих смутился, пойду сейчас, наставлю его на путь истинный. Мама уже много бесед провела со мной на сексуальные темы, а с Олежкой папе поручила, я один раз подслушала, что-то он ему сбивчиво объяснял.

 Нашла его в комнате родителей, он компьютер с порнушками включил.
 Папа ему ограничители на порно забил, но братец умный, обошёл. А мне, гад, пригрозил, когда его застала, однажды:
- Скажешь отцу – раком поставлю, и фотку в инете показывает, как это «раком».
 Я отвечаю:
- Ты подонок, письку  ещё не вырастил. А он:
- Хочешь покажу?
 Я тогда врезала ему по затылку, по старой памяти, когда не слушался, и убежала от нахала.

 А сейчас размышляла -  как к нему подойти в воспитательных целях, мама меня заколебала:
- Он на твоём воспитании. Мы на работе.
 Начала издалека:
- И что ты видеть мог. Ты маленький тоже с мамой в баню ходил. Волоса там и волоса. Подумаешь!
- Ты мне, ****ь, мозги не корчи, - отвечает мой воспитанный братец. – Ты, наверно, на свою промежность сверху смотрела, там за волосами и п…у не разглядишь. А,  снизу, на качелях,  только и видел, как она розовая мелькает!
 Стушевал он меня, задрала я платье и всматриваюсь, где там розовое. А Олег говорит:
- Да ты, дура, в зеркало посмотри!
 В моей комнате зеркала не было, а в родительскую я заходила редко, уже год, как этот змеёныш не очень меня за старшую принимал и резко обрывал:
- Не мешай на компе работать!
 Подошла к зеркалу, а там… под чёрным покровом волос набухшие розовые губки. Никогда их такими не видела. Наверно, возбудились от запретного разговора.
 Олег увидел, как я остолбенела, скинул штанишки, подскочил сбоку и давай дрочить.
 Мама родная! Откуда у подцанчика член такой?  Правда, я не видела раньше мужских органов, но этот показался мне огромным.
 А Олежек оборзел, шлёпнулся на пол между моих ног и дрочить бросил. Обнял меня за ляжки и смачно всосался в половые губы.
 Откуда, пример взял! Откуда? Из Инета.
 - Что ты, подцан позволяешь? – закричала я. Но как-то он всосал мне сверху половых губ, аж дыхание перехватило.
- Лерка, щас спущу,  - кричит он, - давай в тебя, добру не пропадать!
- Ты что забеременить меня хочешь? – испугалась я.
- Дура, от родного брата не беременеют, вчера в Инете статью читал.

 Благодаря Инету, Димка в нашей семье считался самым продвинутым, это мама говорила.
 - Ты, дура! – кричит он, - всё-равно тебе целку сломают!
Соскочил и суёт член в меня. А мне сразу больно, рванулась назад.
- Не входит, - зацокал братец языком, - ладно, не бойся, пусти наполовину.
 Я поняла, какая-то проблема там у меня внутри, ну, думаю, братец, всё-таки, родной, уродовать не будет, а я,  вдруг, разберусь, в чём дело.
 Позволила ему вставить наполовину, только понять ничего не успела, он  скорчил рожу неимоверную и чувствую, как брызнет от него горячая струя во внутрь меня.
 Я задышала часто, часто, но больше ничего не почувствовала.
- Ну! – думаю, - с родным братом согрешила.
 Больше я его не подпускала, две недели он преследовал меня, потом я подсунула ему свою подружку Галку, смотрю, успокоился.
 Но Галка, почему-то, возненавидела меня.

                * * *

 Наш сосед по площадке, дядька тридцати лет, как-то мне заметил, когда я проходила мимо:
- Ну, Валерия, ты красивая стала! Ножки у тебя крепкие.
 Сам он был маленький, щупленький, с огромными глазами и личиком, как у ребёнка, худым, с обтянутыми кожей скулами.
  Я вся вспыхнула и убежала.

 В другой раз, когда сосед остановил меня на улице и принялся опять говорить мне что-то насчёт ног, я прервала его:
- Вы уж мне не льстите. Вот у Вашей жены ножки точно точёные, французские.
- Эх, Лера! – отвечал сосед. – Мужчине не достаёт того, что он не имеет. За французские ножки и женился я на Татьяне. Только потом понял, что нужны мне ножки плотные, массивные, как у тебя, ты её на десять лет моложе, а посмотри, какие у тебя ля… бёдра могучие. У моей-то вместо жопы два кулачка.
- Если будете так говорить, Тане Вашей скажу, - уперла я руки в боки, и больше сосед со мной не заговаривал.

 Родители были на работе, а я лежала на кровати и смотрела муз ТВ. Там передавали контакт инопланетян с земными жителями. 
 Маленькие зелёные человечки обнимали щупальцами наших дородных девушек, я ещё подумала – находка режиссёра,  скелетики тащатся от пышных блондинок.
 Один из них произнёс:
- На нашей планете нет девушек с развитыми формами, мы поймали послание землян другим мирам, там была картинка с вашими девушками, и поэтому мы появились здесь.
 Я подумала, что не прочь бы встретиться с такими человечками и под впечатлением запустила себе ручки в трусики.
 На этот раз получилось хорошо, и я умиротворённо уснула.

 Мне снилось, что я лечу к звёздам, ступаю на эту самую планету, где кругом зелёные человечки, и все они, сгрудившись на земле, возбуждённо требуют чего-то от своего соплеменника, ростом чуть повыше, который висит, каким-то чудом, в воздухе надо мной.
 Но этот человечек, по-видимому, их главный, не отрывает от меня глаз и потом машет раздражённо шупальцами.
 Человечки на земле, недовольно вопя, исчезают из поля моего зрения, и мы остаёмся один на один с их вождём.
 Он спускается с воздуха ко мне и, подав щупальце, приглашает куда-то пройти.
 Мы входим в серебристое помещение, там на полу стоит такая знакомая, родная мне кровать. Человечек становится на колено и приглашает меня взмахом щупальца лечь в постель.
- Нет, нет! – возражаю я ему, - я ещё девушка, мне нельзя.
- Ты дашь начало новому нашему роду, сильных, красивых альдебаранов, и всем им ты будешь мать.
- Но я должна спросить разрешение у своей мамы!
- Тогда мы доставим сейчас с Земли твою маму, но прежде я наслажусь с тобой без её разрешения, ничего нет прекрасней, как взять девушку силой.
- Нет, нет! – закричала я.
 Но он не слушал меня и, толкнув на постель, сам взгромоздился сверху на моё тело.
 Я почувствовала сильный прокол в промежности и удивилась – откуда у такого маленького человечка такой огромный сильный член?

 Но тут же услышала мамин крик:
- Что ты себе позволяешь? Слезь с неё зараза!
 Я удивилась, как быстро доставили маму на планету и, открыв глаза, прошептала:
- Мама, ты разрешишь мне стать матерью инопланетян?
 Но, придя полностью в себя,  обнаружила, как мать бьёт по голове и стаскивает с меня за волосы щуплого соседа, который, однако, уже успел засадить мне во сне.
 Мама захотела подать на соседа в суд за изнасилование, повела меня к гинекологу, тот посмотрел и развёл руками:
- Она осталась девушкой. У неё редкий случай костной ткани плевы, так что проблема скорее в том, что Вашу дочь, наверно, нельзя лишить девственности обычным естественным способом.
- Позже будем с этим разбираться, - сказала мне мама и опять заладила:
- Я за папу в 22 года вышла.

 Сосед сильно запил, при случайных встречах со мной старался быстро исчезнуть с глаз. Скоро развёлся с женой, и я его больше не видела.

                * * *

 Мне минуло шестнадцать. Я сама  была не рада своей красоте. Мужчины, увидев меня, замирали, как вкопанные,  но мало кто решался на контакт. «Красота – страшная сила», - говорила мне мама.
 Мы отдыхали с ней на юге, без папы и младшего брата. И к маме какой-то грузин привязался. Мама держала его на дистанции, но иногда снисходительно улыбалась ему.
 Грузин был интеллигентный, деликатный, кормил меня и маму мороженым. Но мне пакетик, как-то второпях совал и сразу отходил, всё внимание на маму.
 Мне даже обидно стало, неужели мама лучше меня? и стала жеманно ему улыбаться. Он сказал мне однажды, с блеском в глазах, когда мама отвернулась: «Валерия, не дразни грузин, у нас очень горячий кровь!».
- Да нужны Вы мне, дядя! – отвечала я ему, добившись признания.
Он вспыхнул: «Какой дерзкий девушка!».

 Пора было уезжать, и мы пошли прощаться в ресторан. Грузин превзошёл сам себя, купил для нас на стол огромный букет роз, заказал настоящее шампанское «Клико» и всё время бросал музыкантам деньги, чтобы исполняли для мамы любимые песни. А её репертуар он выучил раньше, мама включала на пляже компакт-проигрыватель.
 Он танцевал с мамой, деликатно прижимая и стараясь пощекотать щёчку густыми усами, мама хохотала, наконец, кавказец, в один такой момент позволил себе обнять её крепко, так что у той затрещали груди. Мама сразу вырвалась и подошла к столу. Грузин начал извиняться.
- Нет! Я больше не хочу танцевать, - отвечала мама, - можете пригласить Леру.
 Он пошёл со мной, но настолько подавленный, что боялся смотреть мне в глаза. Когда танец окончился, грузин пошептался о чём-то с музыкантами, и их предводитель объявил:
- Сейчас Георгий споёт песню, посвящённую женщине, которая навсегда похитила его сердце!
 Грузин встал перед микрофоном и запел. Пел он куплет сначала на грузинском, а потом повторял на русском. Пел грустно,  положа руку на сердце:
«Далеко за горами холодная страна.
Из-за гор прилетела голубка одна.
Сердцем всем я мечтаю – душу ей обогреть,
Но не хочет голубка на орла посмотреть!»
 Все женщины в ресторане зааплодировали, и многие утирали слёзы платочками. Мама сидела неподвижно с приклеенной улыбкой, но я  видела, что песня её тронула.

 Мы с мамой поселились на втором этаже красивого отдельного домика – все удобства, грузин жил один, внизу под нами.
 Когда мы подошли к крыльцу, я девушка взрослая, всё понимаю, сказала маме: «Пойду попрощаюсь с морем» и двинулась к пляжу по мраморной дорожке, выложенной прямо до входа в воду.
 Я присела на край лежака у самого моря и смотрела при свете луны на вздыхающие волны. Я даже не заметила, как кто-то подошёл сзади и, зажав рот, чтобы не кричала, повалил меня на живот на лежак и стащил трусы. Он, видимо, не хотел, чтобы я видела его лицо, но я сразу догадалась по запаху «Дюны», что это наш интеллигентный грузин.
 Георгий, пока я была в шоке, со стоном всунул свой звенящий от напряжения стержень в мою девственную вагину, но только наполовину. Я почувствовала дикое давление на непробиваемую плеву, так, что оттянулись, чуть не до разрыва, внутренние стенки влагалища, от боли я чуть не потеряла сознание.
 Тут возбуждённый грузин понял тщету попыток прорвать мою броню и, выхватив измученный орган из половой щели, всадил его в мой, никогда не знавший такого соседства анус.
 Невообразимая болезненность обеих моих отверстий, и ожидание скотского поругания, взорвали мой хрупкий позвоночник дикой энергией, я подбросила мужчину своим крупом, не меньше чем, на полметра вверх, и тут же раздался дикий вой тяжело раненого самца.
 Георгий с размаху врезался перевозбуждённым органом на мраморную дорожку и сломал его.
 На вой прибежала мама, грузина потом забрала скорая.

                * * *

 «Не родись красивою, а родись счастливою», - всё чаще думала я.
 Ждать, парня или мужчину, который не будет мечтать изнасиловать меня, бесполезно, таких нет.
 Собственно, я была не против, но знала, что всё равно не выйдет.
 Мне уже исполнилось восемнадцать, такая неполноценность мучила меня и, в конце концов, превратила мою жизнь в сплошной стресс.
- С этим что-то надо делать, - решила я.
 И тут мне на глаза попалось объявление в газете: «Психогинеколог. Лечение сексуальных депрессий, дефлорация». О такой профессии раньше я не слышала, но профиль точно мой. 
 Конечно, обдало холодком страха при слове: «Дефлорация».

 Доктор не торопился усадить меня в сверкающее никелем гинекологическое кресло, и мы вели беседу за столом, напротив друг друга.
- Значит Вы устали от романтического пребывания в девичестве? Ну что ж, всему своё время. У Вас были случаи с попытками Вашей дефлорации? – спросил он.
- Да, конечно, было много случаев. Но…
- С врачом нужно быть откровенной, - попросил доктор, расскажите всё.
 Я кратко рассказала ему про все попытки овладения мной.
- Какая Вы красивая, - посмотрел врач мне в лицо.
– Я давно работаю с пациентками и знаю, что у каждой красивой женщины столько интересных тайн, что из них можно написать не один роман.
- Ой, что тут интересного! Одни несчастья! – ответила я.
- Вы роковая женщина, т. е. девушка пока, - задумчиво сказал врач.

- Ладно, снимайте трусы и ложитесь сюда, - показал он на стол-кресло, раскинутое под тупым углом.
 Я исполнила его предложение, доктор широко раздвинул мои ноги и положил их на приподнятые секции, сразу защёлкнув браслетами, руки он тоже пристегнул к подлокотникам кресла.
- Вы хотите делать мне операцию? – хотела спросить я, но, о, ужас! 
 Сзади врача я увидела мужчину средних лет, нацелившего видеокамеру прямо на мою развёрзнутую плоть.
- Что Вы делаете? Прекратите снимать! – закричала я.
 Доктор как-то криво улыбнулся:
- Это мой ассистент. Снимаем для студентов. Демонстрация сложного случая.
- Господи! Какова моя участь, всё время мужчины вводят меня в шок, даже здесь у врача, – подумала я.
 Но настоящий шок был впереди.
 Доктор больно развёл моё влагалище ложками, а «ассистент» залез туда объективом камеры с подсветкой.
- Сняли? – спросил врач, - теперь моя очередь.
 Он залез рукой во влагалище и ощупал его.
- Редкий случай. Перегородка из костной ткани, - сказал он.
- Разве такое бывает? – удивилась я.
- Хороший повод, применить моё изобретение, - сказал «ассистент» и вытащил из своей барсетки короткий резиновый шланг, снабжённый на конце сверкающими  винтообразными ножами.
- Но у меня есть свой инструмент для этих целей, - возразил доктор.
- Какая обычная Ваша такса, доктор за съёмку половых органов клиенток? – спросил «ассистент».
- Сто долларов.
- А я заплатил Вам двести, и мы оговорили применение моего инструмента.
 Доктор покрутил в руках изделие и спросил:
- Что с ним делать?
- Одевайте на свой член и вставляйте пациентке. Как только он упрётся, автоматически включится мотор и начнётся вращение ножей.
- Не надо!!! – закричала я и рванулась. Но браслеты крепко держали моё тело.
- Не кричите, девушка, - сказал ассистент, - это безопасно, при сильном давлении мотор остановится.  Или хирург будет долго мучить Вас скальпелем.
 Врач произнёс:
- Однако, я не смогу… у меня не встанет. Гинекологи не реагируют сексуально на гениталии.
- Тогда Вам придётся снимать, - передал «ассистент» ему камеру, взял у него свой инструмент, снял штаны и посмотрел на мою распластанную промежность.
 Член у него моментально взмыл вверх, и он надел на него страшное орудие.
- Не надо!!! – опять заорала я, не в силах сопротивляться иным способом.

 Я слышала раньше, что гинекологи позволяют за деньги снимать вагинальные процедуры с  пациентками, но никогда не думала, что это коснётся меня, да ещё в такой форме, с участием оператора-садиста в гинекологической операции.
- Деньги делают всё! – в безнадёжном отчаянии подумала я.

 Ассистент вставил в моё влагалище жуткий инструмент, и я зашлась душераздирающим воем от боли, создаваемой вращательным вырезанием моей плевы. Насильник вытащил орудие, потекла кровь.
 Но он тут же, сорвав насадку со своего органа, всадил теперь в мою вагину свой естественный снаряд.
 - Куда Вы опять? Больно! - заорала я, - Вы же сделали операцию?
-  Не до конца! – прохрипел «ассистент» и скривил лицо от сумасшедшего  оргазма. 
 К своему удивлению, я почувствовала в этот момент содрогание всего моего тела и поняла, что многократно кончаю и кончаю.
 Страх и ненависть к моему мучителю покинули меня, во всем теле разлилась благостная истома, и я прошептала пересохшими губами: « Теперь я женщина».

P. S. Выслушав Леру, я удивилась как много она пережила.
Она усмехнулась: "Доктор же сказал: "У каждой КРАСИВОЙ женщины найдётся историй не на один роман". Только все скрывают. А мои истории усугубила… эта трудная плева.
- А как сейчас?
 Лера снова усмехнулась: "Сейчас у меня другие истории. Как-нибудь в другой раз!"


   

1