Диалоговая экзякуляция

Диалоговая экзякуляция.

Ноги болели, но нужно было еще опросить сто человек. Я одел красную куртку, цветастый шарф, взял папку под мышку и эвакуировался через окно прямо на тротуар. Передо мной стоял бомж с остекленелыми глазами и пялился в небо.
- Ваше кредо?
- Три рубля!
Я поставил галочку и пошел к бабке, торгующей незаконными ландышами.
- Ваше кредо?
- Чубайс!
Мимо пробегал мальчик, я поймал его за шкирку.
- Ваше кредо?
- Ментыыыы …!
За мальчиком действительно гнался милиционер и я отпустил мальчонку. Милиционер направился ко мне.
- Ваше кредо? – я опешил от его вопроса.
- Экзит полс!
Милиционер козырнул и направился дальше. Я облегчено вздохнул и поставил еще одну галочку. Как мне раньше не пришло в голову спросить самого себя? Кажется я сказал последнюю фразу вслух, т.к. передо мной появился Дед Мороз.
- Загадайте желание, вьюноша!
- Я хочу быть свободным!
Дед Мороз осклабился, поставил галочку и исчез. Я со злости пнул по торговой палатке. Из нее мигом вышел кавказец.
- Э, зачем ругаешься!
- Пошел ты!
Кавказец почесал маечное пузо с портретом бин Ладена и на какой-то бумажке, приколотой к двери его палатки поставил галочку. Больше я был ему не интересен и он захлопнул дверь.
Маленькими галочками в небе растворялись чайки, одной большой галочкой двигался к какому то полюсу косяк журавлей, а жирный пингвин в моей ванне громко квакал и требовал селедку.
Я позвонил во вьетнамское общежитие и уже на всех парах ко мне мчался беззубый въетконговец, до зубов вооруженный мороженными брикетами североатлантической сельди. Хошимин праху его жгучим же бальзамом по анусу для скорости.
На кухне послышался треск и грохот – обвалился потолок. Из проема показалась бородатая голова уже пьяного Деда Мороза, который голосом Кипелова пропел: «Ты свободен! Ты свободен!». В дверь забарабанили и в квартиру ввалился вьетнамец, вместе с грузом селедки, велосипедом и тремя вьетнамскими шмарами. Шмары галдели, хихикали и тыкали пальцами в сторону кухни, где на огромной куче мусора лежала белая борода.
Вьетнамец по-хозяйски расселся на моем диване, достал из-за пазухи бутылку с водкой и отпил половину прямо из горлышка. Вьетнамки, задрав юбки, начали танцевать канкан. Кто-то из соседей вызвал милицию. Приехал уже знакомый милиционер и, кивнув мне по-свойски, приступил к осмотру моей кухни. К нему подкрался пингвин и клюнул его в икру. «Это что у вас тут за Пиквикский клуб ?!!» - взревел страж порядка, сел на пол и горько заплакал. Сверху показалась голова Сергея Шнурова с карандашом в голове, которая быстро исчезла, но вместо этого некто начал мочится на голову и погоны милиционера.
Милиционер в последний раз всхлипнул, протянул руку к бороде, схватил ее и приладил к своему лицу, мигом превратившись в старого доброго Деда Мороза.
- Ну что, вьюноша, нравится тебе быть свободным?
- Нееееет! – закричал я, направив горло вверху, докричавшись похоже аж до вселенной Лобачевского.
Въетнамки под управлением беззубого дирижера- вьетнамца затянули унылую песню:

Я ну хуторе буду одна,
Я не буду бухать там вина.
У соседа куплю самогон,
Позову и его – ведь он:

Летчик, дачник, самокатчик, вор, козел и Мишка.
У него в штанах, у него в штанах – ЗО-ЛО-ТА-Я шишка.
Я погибла, умерла – пила водку из горла!

…. И т.д.