Февраль

1.Элиот

Шесть часов и фонари зажгут тогда.
Небо -- уже не искрящийся колодец, а плохая серая бумага, на которой,послюнявмв химический карандаш,
бессонные графоманы-недоучки выводят какую-то чушь.
На улице настоящая метель, снег летит наискосок быстро-быстро, временами останавливается, закруживается,
а потом опять дергает на четвертой скорости. Echt russisch.
Фонарь интересен уже тем, что можно в круге света наблюдать движение снега. Вот он с юга на север - бежит,
 летит, сечет. Его слишком много. И нос не  дышит. И горло болит. А время -- всего лишь. Февраль жесточайший месяц.


2.Календарь.

Февраль скучный месяц. И глупый.Скука и серость повсюду.Серость внешняя  бывает далеко не  всегда --
частенько попадаются изумительные желто-блакитные деньки с сопливыми сосульками. Но серость внутренняя
окрашивает неумолимо, причем (сверьте часы!) приходит 1-го числа, а уходит 28-го (или 29-го, если год високосный).
И календари иногда говорят правду.


3. ОРЗ.

  На улице сопливилось. Перед лоснящейся мордой луны гоняло облака -- то сплошные, то разорванные.
Такие же облака бегали в моей черепной коробке: то выглянет ясность, то серый пар запутает. Слова не хотели бежать
ко мне. Кое-какие, тощие и задрипанные, кое-как приползали на халявную кормежку, остальные двигаться не  желали.
Им и без бумаги неплохо: тепло и не дует в небытии.
А будильник все так же отщелкивал неизвестные мне доли -- уж во всяком случае ни к секундам, ни к минутам
отношения не имеющие.По улицам слонялись истекающие гормонами коты и пацаны. А в комнате духота.
Остается единственный выход -- горизонтальное положение. Может, что иртересное покажут.И скажут. Лечь
 на свой щит (коли уж не с ним, так на него. Поражение сегодняшнего вечера), завернуться в одеяло -- и провалиться ко
всем чистым и нечистым, только бы сбежать от серых облаков  этого вечера. И этой ночи? Кто знает, какая будет ночь?
Мы не знаем ночей (за исключением считанных за всю жизнь). Ну скажи, герой, сколько ночей ты можешь вспомнить?



4. Мука (вид из окна).

Женщина с явной мышечной спастикой переходит дорогу, неся большой и, наверное, тяжелый белый пакет.
 Долго-долго влезала на снежный вал между дорогой и тротуаром. Вокруг ни одного прохожего, помочь совершенно
некому. И мне с четвертого этажа слишком долго лететь. Забралась.  Поковыляла дальше. На пакете надпись: "мука".
-- Женщина! Простите... Вы не подскажете, на каком слоге поставить ударение?


5. Валентинка с периодонтитом.

Жара .Минус два на улице, плюс тридцать семь с половиной под мышкой. Жара. И боль. Не очень похожа
на виолончель. Но хорошо, что тихая.
Жара и боль разрезаются на одинаковые кусочки липким тиканьем будильника. И тонкий звон в ушах пытается
соединить их. Кто-то взял и кто-то слил. Нужно создать отток. И это самое плохое. Периодонтит как осложнение
пульпита -- еще куда ни шло: и прочистят, и законопатят. А  когда уже законопатили, снова расковыривать -- перспектива
не очень хорошая. Но, видимо, придется и на такое развлечение согласиться. Если виолончель запоет громче и
настойчивее. а если нет, подождем. Будет -- не будет, будет -- не будет...
Представьте себе стоматолога с клещами в руках, замечтавшегося о предмете своей любви.Я для такого --
просто клад: у меня нечетное число зубов.
Да, и стоматологи тоже люди. И сегодня день всех влюбленных. Кроме меня, лежащего в кровати с
нелюбимыми. С жарой и болью. Ести первую любят многие,  то вторую -- лищь избранные. Я во всяком случае не из их
числа и Венер предпочитаю без мехов. Тем не менее, я ее еще и угощаю алкоголем -- и разве я посмел бы предложить
 даме водки? Накладываю спиртовой компресс.
Анальгин бывает хорошим дирижером. Хороший дирижер умеет вовремя  закончить. Виолончель убрали в
толстый футляр.Только не трогать ее... Вечерний паук остался без души.
Она не играет мое, она не играет меня. Она играет мной. Спи спокойно, дорогая подруга. Волга-Волга,
русланд флюс... Плотина. Отток нужен. Это будет шестая река жизни, крушащая все берега. И еще двух зубов не будет.
И жара одевается и уходит. Кажется, я один. Теперь можно и отдохнуть. Как хорошо без этих навязчивых
подруг! И звезды подмигивают и лечат прижиганием. Цзю на хэ-гу.
Обволакивает темнота, заворачивается голова в туман. Обессиленный и удовлетворенный.


6. Концерт.

Мокрый западный ветер причесывает лысые деревья и гонит огромные валы по лужам. Маленький
бульдозерчик ползает по снежным валам, вгрызаясь в них, и упорно долбит аккорды из "Fratres" Пярта.



7.Синоптик.

Когда мы возвращались, мерзкий дождь вперемежку с ветром сыпал со всех сторон сразу. Чуть ближе к
вечеру тот же самый дождь стал понемножку белеть. Побелели и крыши. А утром уже всё лежало под мокрым снегом.
 Выпало до ста миллиметров осадков. Естественно, каша. Естественно, мокрые ноги. Сейчас проясняется, снег на крышах
всё лежит.
Будет ночью мороз.
Сижу пью чай.


8. Leiermann.

Умозрительная шарманка крутит в моей голове надоевшую мелодию. Я иду, и снежная каша забивается в мои
полуботинки.