Рисунок

Не прекращающиеся артобстрел , дождь, грязь, в окопах вода по колено, вши, сырая одежда. В землянках вонь от потных не мытых тел, грязь, кровь. Война… На улице запах гари и пороха, серое небо… Все настолько привыкли к взрывам, что ни кто уже даже головы не пригибает, если только не новичок. Передовая… Война…
Среди всего этого, сидит человек, на каком то ящике и рисует огрызком карандаша. Взрыв, его осыпает землей. Он стряхивает ее с плеч, сдувает ее с листа и продолжает рисовать. Носик карандаша ломается. Человек с сожалением смотрит на карандаш, который уже настолько мал, что затачивать его дальше не имеет смысла. Человек убирает лист в папочку, и прячет его в вещь мешок. После чего поднимается, и взяв стоящую рядом винтовку отправляется по окопам в поисках еще одно карандаша. Хлюпая сапогами по воде он спрашивал у каждого встречного.
Взрыв, и сзади послышались вопли раненных. Мимо человека пробежали санитары. А он продолжал идти, все так же спрашивая карандаш.
И вот ему удается найти, такой же огрызок. Человек находит ящик, садится и продолжает рисовать. Его уже не волнуют взрывы, и крики о помощи, он полностью погрузился в свою работу…
После четырех дневной арт подготовки, все ждут приказа о наступлении, и вот звучит команда. И солдаты выскакивают из окопов и устремляются вперед, десятки падают подкошенные пулеметными очередями; стоны раненых, громкие крики атакующих, стрекот пулеметов, хлесткие выстрелы винтовок, взрывы, грязь, кровь… Война…
Человек так же как и все бежит вперед, так же громко кричит. Он захвачен эйфорией боя. Вот они врываются во вражеский окоп, несколько сотен, из тех тысяч поднявшихся в атаку. Он вступает в рукопашный бой, бьет прикладом, колет штыком. Вход идет все, винтовки, руки, зубы. Все смешивается в кучу, и свои и чужие, грязь, кровь… Война…
Враг выбит с первой линии, все сидят на дне захваченного окопа, в грязи, в крови, в своей и чужой, рядом валяются трупы. Сзади подходят подкрепления и опять в бой, взрывы, выстрелы, кровь.
Ни минуты отдыха, вперед и вперед, пока враг не оклемался чтобы организовать ожесточенный отпор…
Вперед, вперед. Из тех кто шел в первой волне в живых остались лишь единицы, остальные мертвы или ранены. Он продолжает идти вперед, вместе со свежими силами, с коркой запекшийся крови на лице, в порванной в нескольких местах шинели, с винтовкой с забитым грязью затвором. Вперед и только вперед, за свободу, за демократию…
Взрыв… И белый листок подхваченный ветром… С нарисованным черным цветом голубым небом… с людьми не знающими горя, и этого кошмара…