Профессор

Профессор торопился на лекцию. Ровно в 12:00 зашел в аудиторию, отметил про себя, что студентов становится все меньше и меньше. Задние ряды полностью пустовали. «К концу семестра останется человек 20, кто еще будет в состоянии понимать, о чем я говорю. И вопросов стали задавать мало. Обычное явление к концу года».

Профессор привычным движением вынул из заднего кармана брюк бумажник, положил его на кафедру, из бокового – футляр с лазерной указкой, вынул указку и приступил к лекции.

- В прошлый раз мы остановились на механизме запоминания. Стимул проходит через сенсорные рецепторы и закрепляется в кратковременной памяти. Кратковременная память может удержать семь плюс минус две единицы, как то: слово, предложение, форма и так далее...

Лекции по общей психологии профессор читал уже тридцать пять лет. Он знал, где надо сделать паузу, чтобы дать осмыслить студентам кажущуюся абсурдность материала. Знал, где и какие вопросы будут задавать. Теория Фройда порождала наибольшее количество вопросов. А вот теория Скиннера обычно не вызывала столь живого интереса. Он любил читать лекции, почти наравне с научной работой.

На лекции он познакомился со своей женой. Он был начинающим преподавателем, а она – напористой, энергичной превокурсницей. К концу первого семестра они поженились, и прожили счастливо 27 лет. После ее смерти четыре года назад мир для профессора утратил свои краски. Не радостно было возвращаться домой – там его никто не ждал. Не радостно было идти на работу – ведь некому потом рассказать, как прошел день. Теперь он одевался неряшливо – какая разница, во что и как одет. Он продолжал проводить исследования , так как был ученым до мозга костей. Но это не доставляло ему той радости, какую он испытывал, пока была жива его жена, верный друг и соратник. Она гордилась его успехами. Вместе они обсуждали его статьи, и он с нетерпением ждал выхода следующей. Сейчас же, сдавая очередную статью в научный журнал, профессор думал: «Господи, ну кому все это нужно? Писать статьи, которые прочтут только 200 человек в мире, и всего 10 из них поймут, о чем речь? Зачем?»

Конечно, у профессора были друзья. Он встречался с ними по праздникам. Дети выросли, у них появились свои семьи, они навещали его по выходным. В будние дни профессор оставался один.

- Профессор, - девушка в сиреневой кофточке, сидящая в первом ряду, задала вопрос, - профессор, как лучше всего кодировать материал, чтобы при надобности легче вспомнить? И, если закодируешь, например, номер телефона – как связать номер с его владельцем?

А у нее низкий голос, мягкий и в общем-то приятный, подумал профессор. Девушка наклонила голову, ожидая ответа, и показалась ему очень милой.
- Спасибо за вопрос. Способы кодировки бывают разные. Например, ассоциации...

Профессор, отвечая, рассматривал девушку. Он смотрел на нее много раз – она сидела в первом ряду с первой лекции, но никогда ее не замечал. У нее красивые волосы. И взгляд очень умный. Глаза то ли серые, то ли зеленые. Какие изящные движения! Немножко, может быть, полновата, но ей это даже идет.
- Я не могу полностью осветить этот вопрос ввиду ограниченности во времени, но если это Вас интересует, Вы можете подойти ко мне после лекции, или в приемные часы. Я смогу ответить Вам подробней. Есть список литературы, которая может Вас заинтересовать. Я сам когда-то занимался проблемами памяти.
- Спасибо, профессор, - девушка улыбнулась, да так светло, что профессор залюбовался ею.

После лекции девушка подошла к нему.
- Профессор, вот в четырнадцатом издании учебника Хильгарда и Аткинсона проблемам памяти уделяется несколько меньше страниц, чем в предыдущем. Некоторые данные отсутствуют – я проверяла. Почему это? Ведь, по идее, с новыми открытиями данных должно становиться больше, а не меньше?
- Видите ли, - начал отвечать профессор, - результаты некоторых исследований, полученных недавно, ставят под сомнение или полностью опровергают предыдущие...

Девушка слушала очень внимательно, казалось, что она полностью поглощена ответом на вопрос.

- Профессор, - вдруг неожиданно сказала она, - у Вас пуговица от пиджака оторвалась, и нитка висит. Вы, наверное, ее сегодня потеряли.
- Что? – от неожиданности профессор даже не понял, о чем это она, - о чем Вы? Ах, о пуговице... – он хотел сказать, что пуговица оторвалась уже давно, но не сказал. Он смутился. Ему стало стыдно за свой внешний вид.
- Спасибо. Жаль, что пиджак испорчен, - сказал он первое, что пришло ему в голову.
- Нет-нет, что Вы! Наверняка есть запасная пуговица, ее можно пришить.
- Ах, да... Про запасную я и не подумал...

Девушка поблагодарила профессора за ответ и ушла. Он долго смотрел ей вслед. Даже когда за ней закрылась дверь в аудиторию, профессор продолжал задумчиво глядеть на дверь. Потом очнулся, и стал медленно собирать свои вещи.

Пряча бумажник в карман, профессор обнаружил, что карман чуть-чуть распоролся и брюки, хоть и чистые, но мятые и уже далеко не новые. Поправив воротник рубашки, он обнаружил, что пришел на лекцию без галстука! Он понял, что отрастил бороду, длинную и неухоженную.

- Черт знает что. Я выгляжу, как прошлогодняя афиша, - пробормотал профессор, придя в свой кабинет и разглядывая свое отражение в зеркале.
Вроде ничего не изменилось – внешне. Но, смотря в окно, профессор увидел, что солнце светит, что небо голубое, что, скорей всего, тепло, потому что весна, и что жизнь, собственно, продолжается.

С этого дня он стал за собой следить. Бороду он оставил – в конце концов, меньше бриться. Но в остальном... Теперь он приходил в университет одетым с иголочки, в начищенных до блеска туфлях. Профессор старался не появляться на лекцях дважды в одной и той же одежде.

С замиранием сердца профессор ждал лекции у первого курса. Когда он спускался по лестнице, его сердце готово было выпрыгнуть из груди. А может, девушка из первого ряда не придет? Заболела? Он начинал волноваться – может, некому за ней ухаживать? Тут он различал в гуле голосов знакомые интонации, и сердце его радостно замирало. Иногда она смотрела на него. Профессор, как мальчишка, не знал, как себя вести. Однажды она улыбнулась так радостно и открыто, что он чуть не бросился к ней. Тут же он обнаружил, что улыбка предназначалась не ему, но это не могло омрачить его радости, и еще несколько дней профессор видел перед собой ее милое, улыбающееся лицо.

Однажды профессор не совсем удачно подстриг бороду, и эта мелочь не давала ему покоя. Он не мог, не должен был выглядеть плохо в её глазах!

Каждый раз после лекции он ждал у себя в кабинете, что она зайдет, и он сможет поговорить с ней. На этот случай он приготовил пару книжек, которые намеревался ей дать.
- Это не совсем по теме, - сказал бы он ей тогда, - но я сам только что прочел эти книги, и мне кажется, что это очень интересно.
 
Хотя бы из вежливости она возьмет эти книжки, будет их читать. Потом она должна будет их вернуть. Профессор знал, что найдет, как разговорить ее. Главное, чтобы она зашла к нему... Девушка неизменно приходила на его лекции, очень тщательно конспектировала, но вопросов больше не задавала, и не приходила после уроков. Другие приходили, а она – нет. Профессор не думал о возможности личных отношений. Совсем нет! Просто ему необходимо было видеть эту девушку.

«Если бы она была отличницей! Я мог бы включить ее в число обучающихся по усиленной программе для отличников, и видеть ее чаще. Или двоечницей! Тогда я мог бы видеть ее на дополнительных занятиях.» Но, похоже, девушка из первого ряда не была ни той, ни другой.

В начале мая она не пришла на лекцию – первый раз за весь год. Наверное, заболела, решил профессор. К следующему уроку она должна выздороветь. Как мучительно долго тянулась неделя! Но на следующей лекции ее снова не было. Неужели что-то серьезное? Можно спросить в деканате, или у студентов. Тут профессор вспомнил, что даже не знает, как ее зовут!

Ещё через неделю, смотря на пустующее место в первом ряду, профессор спросил, обращаясь ко всем сразу:
- Куда деваются люди к концу семестра? Последние ряды опустели, да и первые начали редеть... По бокам народу уже почти нет. Тут, в центре, сидела девушка – пропала куда-то.
- Ааааааа, профессор, - загудели со всех сторон, - она замуж вышла, отчислилась и уехала к мужу.
Это известие профессор ощутил как глухой удар в сердце. Он ее больше никогда не увидит. А вслух сказал:
- Ну что ж, пожелаем ей счастья и любви, - причем сказал совершенно искренне, и продолжил лекцию, как ни в чем не бывало. После лекции профессор сразу же ушел домой. Назавтра он позвонил в деканат и сказал, что заболел.

Через неделю в университет пришел старенький, сгорбленный, неряшливо одетый профессор и подал заявление об отпуске по состоянию здоровья до конца учебного года.