Уснувшая гордость

Мы клевали зерна неторопливо.
Глаза и перья тускло блестели.
На рассвете не так тоскливо.
И некоторые из нас пели.

Пели надсадно, до сухости в горле.
Звуки линяли, как мокрые флаги.
Мы знали, напоит уснувшую гордость
Вечерняя чашечка влаги.

Прутья клетки из яркой стали.
День закончен торопливым глотком.
В очередной раз засыпаем
Накрытые грязным платком.

Из канареечного
Георгий Рухлин

 




Утром, 29 августа, увидела в парке причудливый ком из росы и спор Иван-чая. Он напоминал облако из сахарной ваты или сбитые в кудель клочья шерсти зайца во время линьки. А может, сумасшедшая от одиночества ночь расчесывала серебристого пуделя под ивой?

Странствующая душа опустилась, застыла передо мной. Вчера я кликушествовала. Плакала от жалости к себе, никого не спрашивая: «За что?».

Билась в схватке с тенью собственного тела, не пуская ее к тебе. Уснув, не заметила, как плоть отделилась и отправилась бродить по твоим следам.

**

Выпускник морского училища, человек военный, ты оказался бездомным. Долг и музыка выбиты из тебя еще там, в казарменном туалете. Мерзости ты не творил, но жил в ней. Запах хлорки въелся в душу. А в сердце сострадание к женщине, мечта о которой до сих пор ревниво отгоняет невыдуманных подруг.

Во мне ты увидел и цель, и средство. Почувствовав лишь намек на событие, ты полетел на огонек. И я выболтала душу, не сдерживая дыхания. Мы еще не сошлись, но след резинки от колготок растет, как раковая опухоль в моем теле.

Ты соврал первым. Нет, не изменил с глухонемой хозяйкой, приютившей тебя от страхов по ночам. Не обманул доверчивости, оставшись по-прежнему родным. Ты стал слишком хотеть изменения! В предчувствии плахи засуетился.

**
- Мы должны жить вместе!
- Я не умею выгонять.

**
 
Все решил обыкновенный диван. У меня никогда не было своей постели! В детстве я спала с сестрой на бабушкиной кушетке. Пружины огромного дивана в столовой звенели от детского прыгания. Мне было позволено ночевать на нем только в случае ссоры мамы с отцом. Я слышала ночью, как папа стоял на коленях, и мне было стыдно за вторжение. Двуспальная кровать мужа оказалась приобретением его первой жены. Вещь обладает памятью – и муж совокуплялся со мной точно так, как делал с бывшей владелицей кровати. Я же мечтала о другом сексе, а больше о новом диване.

В день развода я купила его. Недорогой, он оказался достаточно широким, со спинкой и подлокотниками. Мохнатый ковер ластился к нему, а кот обнюхивал покрытие из кожзаменителя. Собака сразу разгадала мои планы и никогда не запрыгивала на диван.

Он превратился в нашу клетку. Ты неторопливо спускал меня с коленей, держа за обе ноги. Я сосредоточенно вылизывала свои соски. Волосы запутывались в длинных бусах, синяя краска на веках таяла и растекалась по лицу. Ты клевал меня, как канарейка.

И не было смысла на этом диване. Казалось, его бежевая гладь вечна. Лишь нитки ковра скатывались в клубки, которые трудно было расчесывать, поэтому они методично обрезались.

Мужем ты так и не стал. Может быть, иногда казался отцом из-за своей неизбывной любви к дочерям. Кот и собака игнорировали тебя как мебель. Был ли ты царем алькова? Не думаю. Ты спал рядом.

Я уходила на работу, оставляя тебя на диване. Вечером убирала квартиру и выносила горшок на газон. Ночную вазу я купила, когда сломался сливной бачок. Однажды я прочитала про русского профессора, вынужденного во времена гражданской войны разогревать пикантную посудину с содержимым на той же печке-буржуйке, где варил себе кашицу. По утрам было так холодно, а профессору нужно нести фарфоровую чашу с пятого этажа на двор.

**

- Ты вызвал водопроводчика?
- Я не хозяин.

Дмитрий Александрович Пунин. Уроженец города Мурманска. Окончил среднюю школу, военное училище. Служил. Имел семью. Военную пенсию получает по месту прописки. Кроме моего дивана собственностью не обладает.

Я люблю его.