Кто не мечтал уйти

Снег пойдёт в четверг вечером. Крупными хлопьями он тихо рассыплется по улицам накрывая уставшие сухие листья. И они будут, глядя в небо шептать: «Ааахх, как ****ски хорошо, падай снег ещё, ещё». И в окне на седьмом он зажжёт свет, закроет окно. В воротник тёплой вязаной кофты спрячет половину лица, шурша складками коричневых брюк, пройдёт по комнате в прихожую, где на столике будут лежать паспорт и билет. А в паспорте написано Андрей Данилович Unknown. И разглядывая собственный паспорт он будет размышлять о том, что фамилия его всегда звучала как приговор, а билет-то на поезд в один конец. В другой комнате распахнутые чемоданы он постепенно наполнит вещами, захлопнет, защёлкнет, отнесёт к двери. Будет думать, что завтра на вокзал к 12:00 и успеет ли, если снег, если всё заметёт, наверняка попадётся таксист с летней резиной. Наградит вздохом звенящую тишину прихожей, билет положит на видное место, а на кухне чай уж остыл и придётся ему бежать к столу, допивать, хоть и холодный, но с бергамотом. А потом, выключив свет, медленно, чтобы не наткнуться на всё что может разбиться или того хуже разбить, почти на ощупь пойдёт к кровати и ляжет спать. А как же «Отче Наш» три раза перед сном? Конечно, прочтёт.
А утром, глядя в узоры на стёклах, он, стоя на кухне у подоконника допьёт тёплый кофе. Наденет пальто, подхватит два чемодана. Паспорт, билет положит в карман и выйдет за дверь, закроет, дождётся лифта, на первом этаже наступит на чей-то плевок, не заметит. Выйдет на улицу. Таксист у двери поможет загрузить чемоданы в багажник. Захлопнется дверь. Он посмотрит на часы, 10:00, подумает, что рановато, что забыл попрощаться с вещами, что надо бы расчистить стекло в машине, иначе ехать совсем скучно. Такси поспешит на вокзал. На скорости 40, а то и 50 км/ч, зимняя резина, всё хорошо. По мёрзлым улицам, разбрасывая снег, машина домчит его к поездам вовремя. В 11:30 он взглянет на резные колонны бежевого здания, закурит. Расплатится с таксистом, 250 рублей, нормально шеф? Нормально. Старуха в сером шерстяном платке откроет ему дверь. Спасибо. Он пройдёт через зал ожидания, выйдет к перрону. Поезд отправляется с третьего пути. Запах масла навеет лёгкую грусть, обещая нелёгкую дорогу, ведь, всё-таки, ехать целых пять дней. Шумно отфыркиваясь, вяло, скрипя колесами, подойдёт поезд. Начнётся посадка, проверка билетов, покупка постельного белья, чай в пошлых подстаканниках. В купе четыре человека, он на нижней полке, на верхней будет беззаботно шебуршаться весёлый мальчуган лет двенадцати. Через день пути мальчик свесившись с верхней полки, решит с ним заговорить. Вы знаете, я уже тридцать лет как употребляю героин. Не многовато ли? Да, Димочка, шутит! Правда, Дима? Мамаша следите за ним, ведь и правда начнёт. Дима слезь с полки, упадёшь. На полке напротив, подложив под голову сумку, будет спать какой-то задумчивый спортсмен лет сорока. Ни слова не скажет за всё время пути. На третий день, стоя у туалета, Андрей засмотрится в окно, его очарует холодный пейзаж проносящийся мимо. Он не заметит, как уборная освободится, и голос из-за спины гневно прервёт раздумья. Чёго стоим, кого ждём? Ах, извините, задумался. Думать в могиле будешь, как так всё получилось, а сейчас не задерживай очередь. На четвёртые сутки пути, в полночь, он положит в чемодан вторую, прочитанную в пути книгу и начнёт третью. На пятый день к вечеру, поезд остановится, и открытые двери навязчиво пригласят всех наружу. Не выспавшиеся пассажиры будут вяло собирать разбросанные по купе вещи и спешно покидать вагон. Андрей выйдет последним, закурит. Пройдётся по платформе, туда-сюда, закурит ещё. Никто не будет ждать его в новом городе. Никто не встретит его.
А вы что думали он к девушке едет? Вы думали он сейчас побежит на встречу возлюбленной в светло-розовом выцветшем пальто? Вы думали они обнимутся, их поцелуй будет долгим и страстным, а жизнь счастливой и яркой как психоделически раскрашенный автобус хиппи? Нет, хрен вам! Он одинок. У него никого нет. Здесь его никто не будет ждать. В гостинице, к которой его приведут тихие, скверно освещённые улицы даже номер не будет забронирован для него. Андрея поселят в самую грязную комнату, на простынях в которой он обнаружит засохшие пятна чьей-то спермы. И проживёт он в этом городе двенадцать недель вспоминая последний год.
Но всё это будет потом, когда в четверг вечером выпадет снег. А пока судьба прячет его где-то в облаках.
Тело Андрея, уже измерил плотник. Никто не плакал, вытирая слёзы белым в зелёный горошек платочком. Лишь два человека с хмурыми лицами забрасывают холодной, тугой землёй самый простой в мире гроб. Аккуратно насыпают холмик, стучат лопатами, чтобы сбить крошки земли, о плиту. Уходят, дымя папиросами, и тихо переговариваются. Исчезают в тумане. Душа же Андрея стремится наверх, туда, откуда в четверг, если верить лживым прогнозам синоптиков, должен выпасть снег. Что всё же мало вероятно, ведь, снег как причина поездки нас не устраивает. Да и поездки, как вы уже поняли, не будет никогда.
Вы всё ещё верите, что у жизни может быть хороший конец?

22 декабря 2005