День Ангела или Ночь Истины

 "Мы встретимся в других мирах..."

Слон лежал на холодном октябрьском газоне, в двух шагах от проезжей части улицы одного из «спальных» районов Москвы. Если бы не залитая запекшейся кровью правая сторона лица и странно-белый, как будто вытекший правый глаз, могло показаться, что Слон просто отдыхает. Поза его была расслабленно - спокойна, лицо не выражало ни ужаса, ни боли пережитого. Правая нога, немного согнутая в колене, и положение рук выражало расслабленность и свободу. Черная кожаная куртка была расстегнута, а задравшаяся вверх футболка оголяла белый круглый живот. Слон был мертв. Шел второй час его небытия.
Таким увидела его Елена, которую какие-то незнакомые люди привезли на место происшествия. Она подошла к сыну, наклонилась и, видимо еще на что-то надеясь, тихо позвала: « Алеш, Алеша…». Постояв  несколько минут в гнетущем оцепенении  и не услышав ответа, Елена вдруг отчетливо поняла, что это - ВСЕ. Мир рухнул в ее сознании в считанные секунды. Жизнь, с неумолимой беспощадностью внезапной смерти, разбило надвое: сейчас и тогда, и она не знала, как все это уместить в сознании. Там этому «сейчас» не было места.

Елене  ужасно захотелось пить, но воды нигде не было, как не было и слез. Ее сын, ее кровиночка, Алёшенька, Слоник лежал такой одинокий, маленький, брошенный, забытый, никому не нужный.  «Ему, наверное, холодно», -  подумала она. « Почему его никто не заберет и не увезет отсюда? Где Скорая помощь?”. Мысли с какой-то сумасшедшей скоростью путались в голове. «Нет, это просто кошмарный сон. Надо проснуться. Этого просто не может быть…» Елена вдруг резко развернулась и стала быстрыми шагами мерить обочину дороги: туда и обратно. Туда – это где разбитая вдребезги иномарка, обратно - развернутая перпендикулярно проезжей части – «Газель». Туда и обратно, туда и обратно… Невдалеке стояла толпа зевак, на дороге сигналили маячками 3 или 4 милицейские машины. Шел второй час страшной ночи. «Боже мой, как же хочется пить», - говорила Елена сама себе, мечась по дороге. Но никто не подошел к ней и ничего не предложил. Тогда она сама, уже забыв про жажду, начала бегать то к одному, то к другому милиционеру и спрашивать: когда ее сына заберут отсюда? А все, к кому она обращалась, почему–то молча отворачивались от Елены, не удостаивая ее вообще каким-либо ответом.
Душа Слона не «отлетала». Она медленно и неуклюже выбиралась из своей тяжелой оболочки, так называемого тела, которое верой и правдой служило Слону ровно 28 лет и 2 месяца, боролось с болезнями и травмами, давало ему ощущение боли или покоя, в зависимости от обстоятельств его недолгой жизни и, вот теперь, ставшее лишним и неудобным для дальнейшего существования в нем Души. Поднявшись с сырой травы, Слон огляделся. Ему одновременно стало как-то и легко, и страшно. Легко оттого, что он не почувствовал ни тяжести, ни дискомфорта, вызываемого обычно длительным запоем или похмельем. Страшно стало от увиденного им.
«Я, кажется, уснул», - то ли утвердительно, то ли вопросительно констатировал Слон.
Разбитая “Ауди” на газоне, милицейские машины, сирены, суета…  Какой-то долговязый и суетливый мужчина с фотоаппаратом бежал прямо на Слона. Тот быстро шагнул вперед, не желая мешать фотографу. « Ну, я, кажется, попал! А где же Серега?» Эти мысли бились теперь уже в его Душе и не находили ответа. Обернувшись назад на долговязого, Слон  заметил лежавшего на траве парня в черной кожаной куртке, не подававшего никаких признаков жизни.
« Кажется, еще и парнишку сбили? Господи, что же делать? Теперь – тюрьма, « менты» замотают - мало не покажется». Вглядевшись пристальней в лицо лежавшего, Слон чуть не присел от удивления и ужаса одновременно. «Боже правый, ведь это же я! Этого не может быть? Пить - пора завязывать. Это уже «глюки»…»
«Да, Это ты - Алеша, можешь не сомневаться», - произнёс сзади него спокойный и уверенный голос. Слон вздрогнул и «остолбенел». Боясь пошевелиться, он молча слушал и ждал, что Голос скажет дальше.
 « Не бойся. Я твой Ангел-хранитель, всегда был рядом с тобой, оберегал, подсказывал, когда надо - подавал Знаки, но в последнее время ты перестал меня слышать и шагнул на путь саморазрушения. Вспомни, как сегодня вечером мать умоляла тебя не выходить на улицу, ты не послушал, обидел, оттолкнул ее. У тебя ведь, Алексей, сегодня именины - День твоего Ангела, а ты даже не вспомнил об этом»,- с легким упреком произнес Голос,- Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Я пришел за тобой, чтобы забрать тебя навсегда в Вечность. Уже поздно и у нас осталось не так много времени».
Слон похолодел и, наконец, оглянулся. Перед ним стоял мужчина средних лет, одетый очень странно, совсем не по сезону в белую одежду. Если уж говорить о моде 21 века, то это напоминало спектакль, маскарад и выглядело как-то театрально на ночной улице Москвы: перед взором Слона стоял русский витязь средневековья. Впрочем, когда они были эти средние века, он себе плохо представлял, потому, как учился в школе плохо, а читал мало. Его страстью были видеофильмы. Слон мог смотреть их часами и днем, и ночью, знал большое количество зарубежных кинозвезд и кинорежиссеров, особенно любил боевики и фантастику…
От всего облика Ангела веяло таким теплом и спокойствием, а главное – надежностью, которой Слону всю его бестолковую и неуверенную жизнь не хватало. С таким Хранителем хотелось быть всегда рядом, слушать его и рассказывать о своих проблемах…Слон напрягал свою память, стараясь вспомнить: где он видел или слышал Ангела раньше и вспомнил сон, который приснился ему примерно полгода назад. Снилось ему, что стоит он на кладбище над могилой, видит памятник и свою фотографию на ней, а вот надписи нет и даты смерти – тоже. Голос же, послышавшийся неизвестно откуда говорит ему: « Тебе еще рано…»
Теперь Слон узнал этот Голос, который между тем продолжал рассказывать: « А друг твой, Сергей, жив и практически здоров, как здесь говорят: в рубашке родился. Это его день. Кстати, сейчас сидит и пишет объяснение, что в момент столкновения вашей машины с «Газелью», он спал на заднем сиденье и ничего не помнит, а ты был за рулем. «Этого не может быть!», - отчаянно заявил вдруг Слон, - зачем Сереге врать и клепать на меня, я ведь его с детства знаю, он мой самый близкий друг!»
«Ты плохо разбираешься в психологии, мой милый, - возразил Ангел, - В настоящее время поступком твоего, так называемого друга детства руководит чувство отнюдь невысокое. Это чувство самосохранения, вызванное страхом перед наказанием. Сергей уже понял, что ты мертв и, потому, помешать не сможешь, а ему надо как-то жить дальше. А дальше, сынок, по логике закона Вашей земной жизни ему грозит тюрьма. Такая правда его совсем не устраивает, ему жаль своей молодой жизни, жаль дочь, жену, престарелых родителей…»
« А как же я? Так и останусь виновником всего того, что здесь произошло и сам, выходит, виновен в своей смерти? - подумал Слон, - Да, я, конечно, тоже виноват, ведь это я уговорил Серегу ехать на машине», - вслух добавил он.
 «Теперь ты, кажется, понял, добрая душа, и уже готов простить своего друга, не смотря на то, что по его вине лишился самого дорогого, что было у тебя на земле - своей жизни. Но Ваше общество, с укоренившимися в нем законами не столь гуманно как твоя душа. Сергея непременно лишат свободы, если он напишет правду. Так общество думает, что оно наказывает Зло. О том, что, разобравшись и простив, можно принести больше пользы Мировому разуму, люди просто не задумываются. Ату! Так проще, чтоб и другим не повадно было», - закончил свой вдохновенный монолог Ангел.
Тут Слон обернулся на шум подъехавшей машины. Из машины вышла мать и быстро направилась навстречу сыну. Слон забыв, что мать не видит его, хотел окликнуть ее, но вовремя осекся. Он слышал слова матери, обращенные к нему тому, что неподвижно лежал на земле, все - таки не выдержав, сдавленно крикнул: « Мам, я здесь!» - пытаясь обратить на себя внимание, но мать его не услышала и не обернулась. Она как-то сразу побелела лицом, сгорбилась и качнулась, и Слон испугался, что мама сейчас упадет и произойдет самое страшное, намного страшнее, чем его смерть, а рядом с мамой никого не было.

Надо отметить, что в свете новой жизни начала и середины 90-х, которые пришлись на юность и становление Слона, мать казалась ему существом незащищенным, слишком добрым, чтобы самостоятельно выжить в эту эпоху перемен. Ему постоянно хотелось драться за мать с видимыми и невидимыми врагами, готовыми обидеть ее в любую минуту, защитить ее и, тем самым, подсознательно оправдать данное ему родителями и Богом имя - Алексей, что означает – защитник...
И тогда, уткнувшись в плечо Ангела, Слон вдруг заплакал от отчаяния так безудержно и горько, как в детстве. Он плакал от любви, бессилия, невозможности что-либо исправить в этой ночи, от жалости к матери, вдруг ставшей по настоящему самой родной и близкой, от раскаяния за свои последние полтора года какого то чудовищного и безудержного пьянства. Он вдруг припомнил все обиды, нанесенные им матери и ему стало стыдно за себя сейчас как никогда раньше в жизни. Все это время Ангел молчал, прижав к себе крестника, и тихо гладил его по голове, слегка покачивая, как будто убаюкивая и успокаивая маленького ребенка…
Немного успокоившись и отстранившись от плеча Ангела, Слон увидел на противоположной стороне дороги Сергея, стоявшего в окружении собравшихся родственников и свою мать, идущую к ним. В последнем порыве надежды обрести истину, услышав правду от друга, Слон побежал вслед за матерью. Он понимал, что уже ничего не может изменить в своей, теперь уже закончившейся, земной жизни, но эта правда была для него последним глотком умирающего и верой в непоколебимость мужской дружбы. И Слон услышал слишком быстрое и какое-то суетливое, как будто заранее заготовленное объяснение друга, обращенное к Елене о том, что он, Сергей, (такой дурак!) отдал Лехе ключи от машины, а сам уснул на заднем сидении и ничегошеньки не помнит, очнулся, все разбито и Леха мертв. Мать слушала речь молча, а потом, как-то странно посмотрев на Сергея, повернулась и быстро ушла, ссутулившись, мерить шагами метры и километры дороги от «Газели» до разбитой «Ауди», - туда и обратно…
Вытирая тыльной стороной ладони еще невысохшие слезы, Слон сказал сначала тихим и просительным голосом: « Слышь, Серёнь, ну, там - я все понимаю, а матери, матери - то – зачем? Теперь ведь эта твоя ложь ей на всю жизнь», - и, прибавив «металла» в голосе, прокричал прямо в лицо, - Выходит, я один такой м…….к : себя убил, тебя подставил да еще и машину твою угробил! Может, прикажешь моей матери всю свою жизнь за твою иномарку расплачиваться?!». Отчаявшись и не услышав никакого ответа Слон, резко развернулся и побежал обратно к Ангелу.
Сергей не услышал слов. Он стоял, опустив голову. По телу его пробежал озноб, как от холодного, неизвестно откуда прилетевшего ветра, заставившего его только поежиться и передернуть на куртке молнию, застегнув ее до самой шеи.
Когда были убраны почти все «декорации» на месте происшествия и на газоне остался чернеть лишь кузов разбитой «Ауди», как последнее напоминание о ночной трагедии, Ангел промолвил:  «Ну вот, кажется, и все. Нам пора в путь. Скоро будет светать, у нас осталось мало времени».
Слон тоскливо огляделся. Было еще темно, накрапывал дождь. Посмотрев в сумрачное небо, Слон подумал: «Как поздно… Что ждет меня впереди в другом мире? Я так и не смог ничего исправить здесь, даже с матерью не попрощался».
« Все будет хорошо, Алексей», - поймав его мысль, ответил Ангел, - но вижу, что душу твою еще не покинули земные мысли и желания. А ведь последнее желание это закон везде и во Вселенной - тоже. Пойдем, попрощаешься с матерью. Да поможет тебе, мой милый, Бог!».

В свою квартиру Слон вошел почти одновременно с Сергеем. Дверь была не заперта. Мать сидела за столом на так и не отремонтированной серой кухне и что-то быстро говорила или рассказывала своей сестре Ирине, приехавшей ввиду трагических обстоятельств, ночью. Голос матери очень изменился, он стал каким-то сдавленным, чужим и монотонным, как будто мать боялась остановиться и замолчать. Это молчание означало бы для нее переход в другое состояние, более ужасное по своей сути и совершенно непредсказуемое по последствиям. Немного помолчав, Сергей вдруг сказал слова, которые начинались одним прекрасным земным «Простите»…А далее все то, о чем так хотел услышать Слон: и про заведомую ложь и оправдание про страх и стыд, про то, как случилось все на самом деле. И Слон простил. Теперь уже окончательно. Он обнял мать, Сергея и тетю Иру и вышел за порог.
Его последней, земной мыслью была эта: «Что же теперь с матерью будет? Кто поможет ей, защитит ее? Пропадёт ведь…».
 « Теперь мы будем помогать ей вместе», - ответил на алёшин вопрос стоявший за дверью Ангел.


Рассказ был написан в конце 2005 года и опубликован в сборнике "Сны на завтра" в 2006 году. Переиздан в сборнике "обречённые на дуэль" в 2016 г.