Diary of the sky dirt

Diary of the sky dirt

Посвящается Ривзу, Райсвеллу, моей сестре и всем братьям по оружию.


Город застыл с ощущением сна,
Тенью над ним притаилась весна,
Ласковым светом дрожания звезд,
Тихим куплетом песни из грез.
Город растаял, укрывшись весной,
Вместе со снегом, вместе с грозой,
Сонные листья ветер качал,
Песню о жизни он им напевал.
Тихие улицы, теплые ветры,
Сердце волнуется, сердце раздето,
Ласковых грез заунывные боли —
В городе снова пахнет весною.
В городе снова, как тысячи лет,
Солнечный яркий волнуется свет,
Ищет себе самых тайных вершин,
Робко надеется, что не один.
А город из тысячи тысяч домов
Вновь, как ребенок, укрыться готов
Свежими лицами станций в апреле,
Смыв с себя грязь при первой капели.
Сонное царство на мир опустилось,
Людям опять что-то сладкое снилось,
Мысли таились о празднике сна —
Спи, темный город, — завтра весна…

— Вот он! Держи его! У него книга!
Несколько крепких мужчин ринулись вслед за молодым человеком, едва тот вышел из метро на улицу. Преследуемый ими человек мгновенно бросился бежать, сунув какую-то книжку в сумку, висящую через плечо.
Погоня продолжалась несколько минут. На одном из поворотов молодой человек поскользнулся на тонкой корочке льда, которой к вечеру покрылась дорога, и упал, ободрав ладони до крови. Прямо в большую лужу, с хрустом сломав на ней лёд. Грязь брызнула в лицо, кровь на ладонях смешалась с вязкой жижей, а на джинсах появились большие мокрые пятна.
— Попался, гад, — прошипел ему в ухо один из преследователей, присев рядом. Затем он рывком поднял парня из лужи и сдавил ему горло рукой. Молодой человек захрипел, пытаясь оторвать от себя руки чужака. — Давай книгу! — рявкнул его недруг.
— Пошёл к дьяволу! — хрипло ответил парень, обводя мутнеющим взглядом тех, кто за ним гнался. Сейчас они собрались вокруг, словно стая волков, готовящихся к броску.
— Мы как раз оттуда, гнида, — плотоядно улыбнулся человек, чуть ослабив хватку.
— Меня зовут Маерс, — ответил парень и пнул противника в пах. Мужчина скривился и выпустил свою жертву из рук. Но долго радоваться молодому человеку не пришлось: что-то тяжелое опустилось на его затылок, и секундная резкая боль сменилась темнотой…



11 июня, год Змеи.
Моё имя Маерс. Сегодня я начал вести этот дневник. До сего момента я не видел необходимости в подобных вещах, но всё случается впервые. И вот теперь мне кажется, что этот миг настал. Не знаю, сколько ещё я смогу следить за хронологией – мысли путаются, а память играет со мной в страшные игры, но я постараюсь быть точным.
Не могу обещать, что эти записи будут очень частыми, но мне бы хотелось, чтобы после меня осталось хоть что-то…

13 ноября, год Дракона.
Я хорошо помню тот день, мне было семнадцать. Ко мне в руки попала какая-то старая книга, в которой была расписана полная хронология событий древности. В ней также приводились данные о некоторых демонах и ангелах, о подлинных событиях, имевших место в средние века и на заре нашей цивилизации. Несколько десятков страниц этой книги занимали имена демонов, их характеристики и способы уничтожения.
В книге имелись прекрасные иллюстрации,  репродукции фресок древних художников, датируемые такими числами, что любой учёный, взглянув на них, тут же сказал бы, что это полный бред. Я прочёл этот достаточно толстый томик всего за пару дней, я никогда не расставался с этой книгой и никому её не доверял. На титульном листе было помечено, что это всего лишь сороковой том из пятидесяти шести имеющихся ныне. Как указывал неизвестный автор, который был монахом одной из древнейших каст, изначально таких книг было около сотни. Они хранились в разных местах мира и никогда не собирались воедино, чтобы не дать возможность силам зла завладеть сразу всеми томами.
В сами силы зла я не очень верил, но книга показалась мне достаточно интересной.
Через некоторое время у меня умерли все родственники, друзья оказались хуже врагов, а сам я не знал, что делать дальше. Мне казалось, что за мной следят, что за каждым кустом таится некая огромная сила. Почти каждую ночь мне снились картинки из этой книги, и я просыпался в холодном поту.
Кульминацией стал именно этот день, тринадцатое ноября. Я возвращался домой и, выйдя на своей станции метро, понял, что меня ждут. Их оказалось четверо. Все высокие, крепкие, в тёмных куртках и лысые. Я побежал, но далеко уйти мне не удалось. Они поймали меня и стали требовать книгу. Наверное, они не могли забрать её силой, а я не намерен был отдавать её сам.
После короткой драки меня оглушили, и дальнейшие события мне не известны.

17 ноября, год Дракона.
Я очнулся в маленькой комнате, в незнакомом мне месте. Рядом со мной сидел человек лет пятидесяти. Он читал мою книгу. Я попытался встать с постели, в которой лежал, но понял, что на мне нет одежды, и замер, неотрывно следя за незнакомцем.
— Очнулся? — добродушно спросил он. — Хорошо, а я думал, что ты не поправишься… Ну, чего ты так на меня смотришь? — заметив, что я перевожу взгляд с него на мою книгу, поинтересовался он. — Одевайся, — он бросил мне на кровать какую-то рубаху и штаны, — я кое-что тебе покажу.
Я быстро оделся, морщась от боли во всём теле, и пошёл вслед за хозяином. Дом, где я оказался, был деревянным и стоял, судя по тишине за окнами, вдали от города. Мы вышли из комнаты, миновали ещё две и оказались перед скромной дверцей сбоку. Она была почти неотличима от стены в глубине дома. Хозяин толкнул её, и я оказался в тёмном помещении, по коже пробежал холодок, в ноздри ударил запах библиотеки. Человек, у которого я очутился, вошёл следом и щёлкнул выключателем. Комната заполнилась светом ярких белых ламп. Все помещение занимали стеллажи с книгами. Десятки полок, заполненных различными томами и томиками в потёртых переплетах.
— Иди за мной, — тоном, не терпящим возражения, произнёс хозяин дома. Я послушно поплёлся следом. Мы подошли к какой-то полке, где стояло множество книг с одинаковыми корешками, но одной книги как будто не хватало. — Возьми любую книгу, — сказал мне Библиотекарь, как я уже успел его окрестить. Я послушно вытащил один том и открыл. Перед глазами промелькнули до боли знакомые буквы, пролистав несколько страниц, я понял, что и рисунки здесь – того же автора, что и в моей книге. Я недоумённо посмотрел на хозяина дома. А тот лишь усмехнулся.
— У меня пятьдесят пять книг, — сказал он. — Твоя последняя.
— Но их же нельзя собирать! Вы один из тех, кто на меня напал? Я вам книгу не отдам…
— Подожди, не так быстро, — засмеялся человек. — Моё имя Руфус, идём я расскажу тебе...

20 декабря, год Дракона.
В этот день я сам пошёл в библиотеку и поставил свою книгу на полку, где она заняла законное место. Руфус рассказал мне, как он спас меня на улице, когда те ребята хотели меня убить. Он привёз меня в свой дом и ухаживал за мной, пока я был без сознания. Он рассказал мне о многом, во что я, как мне казалось, никогда не поверил бы, если бы услышал при иных обстоятельствах.
— Ты знаешь, что людьми что-то движет? — спросил меня Руфус.
— Догадываюсь, — ответил я.
— Так вот, — кивнул Руфус. — Но есть некоторые люди, кем не правит никто. Это случается по разным причинам. Иногда они просто рождаются под такой ленивой звездой, которой нет никакого дела до них, а иногда эти люди сами отказываются ото всех богов, звезд и прочей шушеры. Именно такие личности меня и интересуют. Они способны на многое, но только если сами до этого доходят. Если им постоянно что-то объяснять, класть в рот лакомые кусочки, то они перестанут к чему-то стремиться.
Мне нужна замена, Маерс, я уже не молод, а просто оставить моё дело я не могу. Свою библиотеку я собирал около сорока лет…
Я наморщил лоб, пытаясь понять, сколько же ему сейчас.
— Да, я достаточно стар, но моё занятие позволяет мне продлить обычную человеческую жизнь. Редкие книги – это моё хобби. В том числе и книги об экзорцизме. Я встречал на своём пути и ангелов и демонов, далеко не все они были прекрасны, но и среди демонических созданий мне встречались такие, которых я мог только пожалеть. А вот ангелы могут быть и с пулемётами. Маерс, ты хочешь последовать моёму пути?
— А вы думаете, что у меня это получится? — без особой надежды на чёткий ответ спросил я. Вместо ответа, однако, Руфус выхватил откуда-то меч, блеснувший в свете яркого солнца, и попытался разрубить меня напополам. Сам не понимая как, я остановил клинок, поймав его между ладоней. По коже потекла тёплая струйка крови от глубокого пореза.
— Я научу тебя ловить меч так, чтобы ты не обрезался, — вместо ответа на мой вопрос, сказал мой новый учитель. — Ибо во все времена и среди любого народа существовало лишь одно верное оружие, которого боятся демоны, ангелы, люди, маги и прочие – это клинок.
С тех пор я стал учиться быть человеком…

14 мая, год Собаки.
С того дня, как Руфус стал моим учителем, прошло шесть лет. Я многому научился, как мне тогда казалось. Теперь я мог ловить клинок ладонями, на которых не оставалось порезов, мог драться с закрытыми глазами, умел бежать по тёмному лесу и доверять только интуиции.
Мой наставник обучил меня древним языкам и культуре многих народов, он рассказал мне о разнице между тишиной и громкими, пусть даже и правдивыми, словами. Он научил меня чувствовать горечь поражения, которая не выражается ни словами, ни криком, ни слезами. Он показал мне смерть и жизнь, показал разницу между ними.
Руфус научил меня принимать себя таким, какой я есть.
В тот день мы выбрались в город: нужно было пополнить запасы еды и прочих вещей, без которых не может существовать человек. Уже на обратной дороге, когда мы с Руфусом несли на себе тяжёлые рюкзаки с покупками,  путь нам преградили те же ребята, которых я встретил почти семь лет назад.
Сейчас мне трудно судить, специально ли мой учитель выбрал тот же район, где когда-то нашёл меня, или нет. Но, когда они к нам подошли и сказали Руфусу, что он может спокойно уйти, пока они разберутся со мной, я возненавидел своего наставника.
За то, что он ушёл…
— Руфус! — крикнул я, опуская на землю рюкзак. — Постой, ты не можешь меня здесь бросить!
— Забудь, — сказал мне один из старых знакомых. — Старик тебе не защитник. Неужели ты думал, Маерс, что мы про тебя забыли? — криво усмехнулся он.
… К дому своего наставника я выбрался только к утру, таща за собой рюкзак, у которого оторвались лямки. Я хромал на левую ногу, тело болело от синяков и ссадин, на губе запеклась кровь, нос был сломан, а на щеке красовался глубокий порез, обещавший оставить шрам, из пореза всё ещё сочилась кровь. Я шёл вперёд только с одной мыслью – убить того, кто, как я считал, заменил мне отца и друга.
Но, когда я переступил порог дома и посмотрел на Руфуса, который стоял ко мне спиной, глядя в окно на дорогу, я понял, почему он ушёл.
— Иногда тебе придётся переступать через своих друзей и родных, бить по тем местам, по которым они никогда не ждали от тебя удара, — сказал он, не оборачиваясь.
— Но ради чего? — опустившись на пол и обхватив голову руками, спросил я. — Какова цель таких поступков? — мне было больно и обидно.
— Цель? — мой учитель обернулся ко мне. — Не дать людям к тебе привыкнуть, оставить им хоть одну обиду, чтобы твоя смерть или уход не были для них такими болезненными. Дай человеку хоть один повод обижаться на тебя – и ему уже будет легче смириться с тем, что тебя нет. А в твоей жизни быть с кем-то рядом – это роскошь, за которую ты дорого заплатишь. Тебе не раз ещё будет больно и трудно, так что ты станешь рвать на себе одежду и безмолвно кричать, а потом тихо плакать от немыслимого желания всё исправить. Не дай себе привыкнуть, не дай никому привыкнуть к тебе.
А ко мне ты уже привык. А посему, — он подошёл к порогу и надел на себя лёгкий рюкзак, — этот дом отныне твой. И библиотека тоже твоя. Я работал на Власти, а книги и ученики – моё хобби...
Я не смог тогда даже попрощаться с ним. Мой наставник исчез в первых лучах солнца…

2 августа, год Свиньи. 
В этот день я понял, о чём предупреждал меня мой наставник. Я порвал на себе рубашку, а потом долго просил всех известных мне богов что-то изменить…
До сего дня мне казалось, что мольбы, слёзы, злость, ненависть, стремление к своей цели должны быть услышаны и вознаграждены.
Второго августа в год Свиньи я вырос и понял, что был неправ. Сколько ни я пытался, но так и не нашёл следов Руфуса. В какой-то момент мне стало проще думать, что он бросил и предал меня. Иногда я прозревал от слепой ярости и понимал, что он был прав, но всё чаще и чаще мне начинало казаться, что я ничего не смогу изменить, потому что всё это уже кем-то и когда-то было пройдено.
Пусть даже этот «кто-то» был Руфус…

24 января, год Крысы. 
Этот день был особенным. С самого утра во мне что-то сломалось. Прошло двадцать лет с того момента, как я встретил Руфуса и стал его учеником. Может, от этого, а может и от чего-то другого, но я проснулся на рассвете с мыслью о том, что сегодня что-то изменилось и ушло навсегда.
В огромной библиотеке моего наставника нашлись некоторые книги, которые помогли мне найти ответ на немой вопрос: что я ищу? Прочитав их, я понял, что этот мир для меня слишком мал, но найти другой я не мог, даже если бы точно уверился в его существовании. Для поиска нового мира нужен иной склад ума, иные цели, которые будут с тобой изначально, а я был уже не молод, хотя многие так и не считали. Выглядел я на тридцать, хотя мне было почти сорок.
Я оказался, как мне кажется, вполне достойным преемником своего наставника. Я пополнил его библиотеку новыми томами, многие из которых сами по себе являлись бесценными.
В своей жизни мне довелось встретиться с одним ангелом, который уже состарился от постоянных запоев и разгульной жизни. Когда-то давно он отдал свои крылья ради женщины, земной женщины, но она не приняла его таким, каким он стал, и ангел стал пить. Ведь всё, что он умел – это летать и любить. Летать было не на чем, а любить – некого. Мне нравилось слушать его теории о богах, и выводы о том, что когда-то каждый человек приходит к концу пути, когда больше тебя ничто не волнует. Но сам я в это не верил до тех пор, пока не проснулся январским утром в пустом доме; за окнами стоял лютый мороз.
Вчера вечером я спас девушку. Красивую девушку. Она стояла на мосту, собираясь прыгнуть вниз, на оживлённое шоссе. Она рассказала мне, что никогда ни в чём не нуждалась, но всегда испытывала чувство вины за то, что её любят. Она не умела любить, не умела заботиться о ком-то или жалеть. Она была демоном, которому не свойственны подобные чувства.
— Я знаю одного старого ангела, — сказал она, когда мы сидели у меня на кухне. — Он пьяница и всегда кричит мне вслед, что я шлюха и этим зарабатываю себе на жизнь. Всё это потому, что он знает, кто я. А раз так,  ничем другим я заниматься и не могу. Он всегда говорит мне, что на моём месте должен был быть он…
— Кто ты? — спросил я.
— Журналист, — пожала она плечами. — Моя демоническая сущность требует выброса адреналина. Мне нравиться быть немного наглой, в этом есть толика власти. Немногие могут быть такими, а я могу. Это власть… А кто ты?
— Последние пятнадцать лет я ищу людей, восприимчивых к таким вещам, как оккультизм. Смотрю на них и решаю, нужна ли им моя помощь. Кому-то я отдаю редкие вещи из моей коллекции, они приносят им защиту, а их владельцы становятся хранителями ценности. Можно сказать, что я никто.
— Ты экзорцист? — сощурилась девушка.
— В каком-то роде, да, я экзорцист.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала она, — я хочу быть человеком…
А на следующий день, двадцать четвёртого января, в год Крысы, она умерла. Можно, конечно, сказать, что я был не виноват, что ритуал пошёл неправильно, и эти оправдания, наверное, вылечили бы мою душу. Но на какое время? Я не хочу винить в своей ошибке никого, кроме себя. Это была моя вина, я не смог сделать то, что делал десятки раз.
Или не делал никогда до этого дня?
Что-то сломалось ещё на рассвете, когда я открыл глаза и понял – её нет. Как давно уже нет и не было никого из моих родных, друзей, близких. Я обречён на одиночество, и всё, что мне предстоит сделать до своей смерти, это найти достойного преемника, чтобы подарить ему свой дом и книги. Так же, как однажды их подарили мне.
Этот круг нельзя разорвать или нарушить, я не смогу остановиться и забыть. Вчера мне показалось, что я нашёл хоть что-то, немного родственную душу, которой не нужно лгать и не нужно ничего объяснять. А сегодня, на рассвете, я вновь остался один.
Её звали Кейт. Я сам спас её и сам же убил...
Говорят, животные, под чьим началом знаменуется год, правят людьми. Может быть, именно поэтому я чувствую себя гадкой крысой, разносчицей чумы? Ведь, по сути, я не кто иной, как поноситель устоев человечества, разносчик заразной болезни под красивым именем Свобода. Только вот мне кажется, что свобода – это одиночество, а к нему привыкаешь. А потом, когда привыкнешь, начинаешь искать что-то большее, чтобы не быть одному. А если ты не один, если сам искал этого, то сам же загнал себя в клетку, отказался от свободы…
Но мне иногда хочется быть рабом...

29 февраля, год Тигра. 
Я сравниваю себя с главнокомандующим армией, у которого не осталось ни одного воина. Он знал, что почти все его люди должны были погибнуть, они сами готовы были отдать свою жизнь за то дело, которому были верны до конца. Но их предводитель никак не мог представить себе, что погибнут все его люди, что он останется один.
За свою немаленькую жизнь я собрал вокруг себя достаточно сподвижников. Кто-то приходил сам и просился остаться, кому-то просто было больше некуда идти. Я никогда и никого не принуждал, не просил присоединиться ко мне, не заставлял остаться. Женщины, мужчины, подростки… Я видел много лиц, но никто так и не смог стать моим преемником, а теперь мне придётся начать всё с нуля. Придётся, потому что я не знаю другой жизни, потому что моё дело – это всё, что я умею и умею хорошо.
Каждые четыре года, в этот самый день такие, как я, и те, кто против нас встречаются для того, чтобы побороться за право жить. Сегодня убили всех, кто был со мной. Не знаю, может быть, мне сохранили жизнь в насмешку, а может, это была всего лишь случайность, но я жив.
Один.
Я выиграл сражение, я отстоял своё право на продолжение борьбы, но всё, что услышал главнокомандующий после боя – лишь слова о том, что он хорошо выполнил свою работу. Мне представилась картина, как уставший воин входит в дом, где для него уже накрыт стол, молодая жена хлопочет на кухне, бегают весёлые дети…
— Ты вернулся! Мы тебя так ждали! — бросается к нему она.
— Милая, я потерял всех своих друзей, мне приходилось предавать товарищей, с которыми мы бились плечом к плечу, я видел смерть в глазах своего брата.
— Ты хорошо поработал, я бы так не смогла. Я, конечно, ничего не понимаю, я ведь женщина, но мне кажется, что нам стоит поговорить об этом после ужина... 
Кто из них прав? Я думаю, что их дети – они никогда не увидят того, что видел их отец.
В моем сердце рождались страшные и красивые звуки музыки без слов. Она кружилась внутри меня, увлекая за собой, она наполняла меня и вырывалась наружу. Музыка хватала меня за душу, если та ещё была, и поднимала вверх, а потом бросала вниз. И пока я летел, я знал всё, что мне нужно было знать, а когда касался земли, распластавшись на ней, то всё приходилось начинать сначала.
Вот теперь, в этот день, я понял Руфуса, понял его слова и принял их. Ведь человек никогда не сможет понять слов, пока сам не окажется на месте того, кто их сказал.

30 апреля, год Тигра.
Я был всеми, кем только можно себя представить. Я изучал сотни религий и каждой пытался верить, но не одна из них не дала мне того, что я хотел. Может, потому что я и сам не знал, что мне нужно, а может, просто все они были не моими.
Я был тёмен и светел, был сер и был слаб, я боролся и падал, я знал горечь поражений и страх побед. Я признавался самому себе, что я – всего лишь песчинка, но всё равно бросался в схватку.
Я поднимался на высокую скалу и просил богов дать мне ответ.
— Боги! — кричал я. — Сколько ещё мне нужно пройти, чтобы понять, зачем я иду? Есть ли среди вас хоть один, который не обманет меня, который не отнимет у меня всё, чтобы я смог идти дальше? Где живёт мой Бог? Я хочу постучать в его двери!
— Ты сам отказался от нас, — ответил мне спокойный голос. — Разве не этого ты хотел? Свобода от рока, от судьбы, от предначертаний. Теперь ты сам хозяин своей жизни и ни один Бог не сможет решить что-то за тебя. Всё, что с тобой происходило, это только то, что было тебе действительно нужно. Разве ты не счастлив, человек?
— Моё имя Маерс, — я зачерпнул рукой горсть земли с края утёса, на вершине которого стоял. — Счастлив ли я? Теперь, пожалуй, нет. Но мне всё же лучше, чем тебе, — я протянул руку и разжал ладонь. Песок, земля и мелкие камешки полетели вниз. Землю тут же подхватил ветер, а камни упали в бьющиеся о рифы волны, которые белой пеной накатывали на подножье утёса.
— Чего же ты хочешь теперь? — как-то растерянно произнёс голос.
— А что ты можешь мне дать? — усмехнулся я. — От меня отвернулись все Боги, которые только есть, потому что я слишком часто призывал их, потому что ни в одного из них я не верил.
— Ты прав, ни один Бог не может тебе помочь, никто из нас не знает твоей судьбы. Но хочешь, я скажу тебе кое-что не от Бога, а от себя?
— Хочу, — кивнул я.
— Мы гораздо слабее вас, людей, нам необходима ваша вера, а вам наша – нет. Вы, как я вижу, можете жить и без неё… Только верить всё равно надо, хотя бы в себя. Возможно, Богиня Справедливости оценит этот юмор…
Это было давно, но мысли об этом разговоре до сих пор мучают меня. А завтра над нашим городом будет чистое небо, завтра к нам придёт весна. Мой год начинается не зимой, он начинается первого мая, с весны, с чистого неба. Весь апрель я чувствовал запах талого снега, вдыхал морозный воздух в редкие холодные ночи и ждал весны.
Завтра, завтра будет весна, а пока мой город спит. Конечно, я подчиняюсь общепринятым летоисчислениям, но мне приятно, что здесь, на этих листах я могу не кривить душой и сказать, что моё время течёт по-другому.

4 мая, год Тигра.
Сегодня я нашёл то, что мне было нужно. Стоило лишь… Стоило, да, ещё много лет назад…

31.01 – 01.02, год Огненной Собаки.
Эмина.