Кыся

Пока пантера замерла. Изваянием живого камня. Перед прыжком. Лишь показывала зубки. Белоснежные и острые, словно клыки вампира. Готовые впиться. Утопая в потоке ощущений жертвы, я чувствовал, как на моей шее пульсировала ярёмная вена. Адреналин пытался разорвать тело изнутри. Бил по глазам плетью внезапно возникшего напряжения. Путал мысли.
 Откуда?.. Лёгкая, пластичная… Здесь… А как же?.. Я знал, но попался…
 Пантера смотрела мне в глаза. Чья-то тень, овеществлённая из ночи. С такими же тёмными, как ночь волосами и жгучими звёздами глаз. Жёлто-зелёными, в которых пламя свечи отражалось двумя гипнотизирующими огоньками. Она плавила мою волю в немом поединке. Любая моя ошибка мгновенно превращалась в её победу. Я срывался. Движения становились скованными. Я замирал. Замер. Как она. Сейчас. Сливался с судьбой, покорно ожидая участи. И только сердце, бешено стуча, пыталось вырваться из груди.
 Вместе с тем пограничная грань открытия разрезала мои сны, вскрывала веки. Я видел. И не сопротивлялся. Ей это нравилось. Хищница изучала меня, игриво мурлыкала. Совсем как котёнок, забавляющийся с мышкой. Её опасная красота завораживала. Обволакивала сознание мутным покрывалом отрешённости. От мира. Превращая мир в сюрреалистичную игру. Заставляя его таять, как снег. Оставляя островок пространства, где я и она почти что целое. Где невинные развлечения чуть отдавали привкусом смерти. Ведь такое не повторяется. Но она не задумывалась о развязке. Просто была естественна. А я жалел…
 Что сам не хищник.
 --Убери,- сдавленно выдохнул я. Она томно улыбнулась, касаясь меня тёплой ладонью. О, да – она понимала моё состояние. Знала, что я готов стать её жертвой. Что согласен исчезнуть. Поддаться странному, но вполне объяснимому желанию. Будоражащему мою грудь, заставляющему бурлить внутри потоки лавы. Вызывающему ожоги прикосновений и наслаждение глубин.
 --Боишься, - и убрала от лица полупрозрачную пластиковую обложку раскрытой тетради. Как всегда – она играла в маски. Изображённая на тетради пантера стала обычной картинкой. А моя погибель приоткрыла губки, маня к поцелую. Я потянулся. Блеснула острая кромка её идеальных зубов. И на моей шее опять яростно запульсировала вена.
 Приток крови.