Сергей Середа

За сто тридцать пять миллиардов лет до конца света жил-был я. Говорят, через этот срок погаснет солнце. Что ж, для меня оно только зажглось. А именно – чуть больше двух десятков лет назад в нашем мире или меньше, чем мгновенье в холодной тоске вселенной.
Впрочем, солнце пустяк. Довольно часто его мне заменяла обычная электрическая лампочка; порой - свеча. В последнем случае под рукой всегда находилась бутылка вина. С ней я вгонял себе внутривенно любовь.
Многие считают, что я добрый. И очень сильно удивляются, если вдруг становлюсь злым. Это фантазия. Ваша. Отражение ваших мыслей превращается во мне в реальность. Вы хотите, чтобы я смеялся – смеюсь; плакал – плачу; любил – люблю… Но прав тот, кто скажет, что я нарочито холоден – в зеркальной маске рождённой, как щит.
Впрочем, иногда я греюсь. В пламени свечи. Там, где тлеющий огонь ворует яркие цвета, оставляя на стенах силуэты и тонкий слой невыразительной палитры красок – мешая светотени с реальностью.
Прикрываясь «пледом» их сумерек, можно не бояться, открыться. Показать блеск (?) души. Я редко это делаю. Она заключена в сердце из леденяще твёрдого хрусталя. Поэтому кажется красивой и драгоценной. А у сердца острые кромки. О них часто ранятся другие. Пытаются добраться до того, что внутри. Не знают, что содержимое достанется тем, кто хотя бы раз вместо ударов молота, попробует найти ключ.
Нет, я не клад, за которым все охотятся. Я всего лишь человек, что может никому и не нужен. Мой взгляд пронзает прозрачный, наполненный до половины белым вином бокал; теряется среди причудливых преломлений того, что по-научному называется дифракцией света. Ну а раз так – раз мои глаза рассматривают мир сквозь призму алкогольного озера – значит я попросту напился и снова несу какую-то чушь. Кому какая разница, что я вижу в этих жёлтых бликах одиноко стоящей во мраке свечи, или в бутылке «CHARDONNAY», странно отражающейся на дне бокала. Где надпись названия гложет разум непонятным перевёртышем, а слово «белое» режет зрачок золотой рамкой этикетки. Ведь золота на всех никогда не хватит.
И вот я боюсь убрать бокал. Потому что после очередная хищная птица начнёт рвать клювом мою грудь. Но чем яростнее она попытается разбить хрусталь сердца, тем толще станет его оболочка. Вся в трещинах, плетущих паутину боли. Так что возможно, когда кто-то найдёт к душе ключ, он уже не подойдёт.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных