Кто, кроме нас?

  В небе ещё догорали яркие звёзды, когда впереди показались огни большой станицы. Я попросил таксиста остановиться. Рассчитавшись за поездку, отпустил машину и спустился к реке. Вышагивая вдоль берега речки с мудрёным названием Челбас, направился к высокому красивому зданию с башенками и остроконечным шпилем. По земле рассыпались алмазами росяные капли. Старые камыши, низко склонившись под ветром, о чём-то печально шумели. Под ними, в заводях, сложив клювы под крылья, досыпали гуси. Тощие цапли, весело барабаня клювами, на отмели гонялись за лягушками.
            Станица медленно просыпалась. Посветлевшее небо на востоке, всё в росписях лучей готовившегося к старту солнца, осветило золотые купола церкви и тотчас отразилось весёлыми цветами утренних красок в огромных тонированных окнах концертно-развлекательного комплекса. Прохлада и свежесть рассветного воздуха кружили голову. Красное солнце наконец озарило землю розовым светом. Подумалось, как всё-таки много теряет городской житель в своей жизни, не ощущая всей прелести раннего деревенского утра!
             Подойдя к дому председателя колхоза, был немало удивлён, несмотря на раннее время, все уже на ногах. Евгений Кротов вышел на веранду и, увидев меня, воскликнул:
             - Игорь! Вот так встреча! Мы тебя только к вечеру ждали!
             Выйдя за ворота, заключил меня в свои медвежьи объятия.
             - Давай, давай, проходи в дом, располагайся, отдохни с дороги. Проголодался, небось? Сейчас всё организуем.
             - Ничего страшного, не проголодался, а соскучился! Куда в такую рань собрался?!
             - Для кого – рань, а я сегодня даже проспал, к счастью, немного. – Не удивился вопросу Женя. – Хозяйство-то большое, чтобы везде успеть – приходится меньше спать. За день так набегаешься, что спишь как убитый. Витя! – Позвал он кого-то.
             Вышел молодой парень в соломенной вьетнамской шляпе-пирамиде. Косая сажень в плечах, высокий, загорелый, он разительно напоминал своего отца, с которым я учился более тридцати лет назад в лётном училище совсем недалеко от этих мест.
              - Сынок, отведи Игоря ..., - Женя запнулся, забыв моё отчество, - ...Алексеевича?
              - Анатольевича, - подсказал я с улыбкой.
              - Отведи Игоря Анатольевича в домик для гостей, он приехал к нам издалека, хочет отдохнуть. Мне некогда, пора ехать в Николаевку, ждут, звонили уже.
              - Жень, вообще-то я не устал. Ты, наверное, как уедешь сейчас, так и с приветом, до вечера?
              - Ну, в принципе, да, - улыбнулся друг. - Хотя, подожди. Витя, когда к нам приедет губернатор?
              - В 15 часов, - пробасил Витя.
              - Вот! – Обрадовался Женя, - вернусь к трём.
              Евгений на секунду замолчал, раскуривая трубку:
              - Боже милостивый! Как мне надоели эти делегации! Работать спокойно не дают. Да, учти, потом опять уеду. Мы завтра запускаем колбасный цех, надо посмотреть, всё ли в порядке? Обещали подъехать телевизионщики из Москвы. Если будут какие-то недочёты – на всю страну раструбят, я их уже знаю! Кстати, цех построили – самый большой в крае!
              - Завтра же свадьба! Ты где будешь – на свадьбе или в цеху?!
              - Папа везде успевает! – С гордостью в голосе произнёс Витя.
              - Так, марш отсюда, нечего в наши разговоры встревать! – С напускной строгостью в голосе сказал Женя. В его глазах разглядел весёлые огоньки. – Я что тебе сказал делать?!
               - Женя, так у нас совсем не будет времени пообщаться, - возразил я. - Скажи – а ты мог бы меня взять с собой? Не помешаю?
               - Э, Ара, что ты говоришь?! Какой помешаешь, да?! – С южным акцентом, радушно улыбаясь, спросил Женя.
               Мы рассмеялись.
               - Точно не устал с дороги? – Спросил Евгений.
               - Точно.
               - Хорошо, тогда поехали. Витя, забери у Игоря ...., блин, опять забыл, - хлопнув себя по лбу, - ... Анатольевича?
               Я кивнул с улыбкой:
               - Подумаешь, генерал! Давай по-простому, не люблю официальщины. Я же у друзей.
               - Хорошо. Всё никак не могу привыкнуть, что ты уже Игорь Анатольевич! Сын, забери вещи и выгони мою машину со двора.
               С собой у меня была только небольшая спортивная сумка, которую передал Виктору. Через пару минут высокие ворота открылись и, беззвучно, слегка покачиваясь и мягко урча мощным двигателем, со двора выехал огромный серебристый «Лендкрузер».
                Женя развёл руками, словно оправдываясь:
                - Я, конечно, патриот, ты же знаешь, но отечественные машины мой рабочий график не выдерживают. Да и пока далеки они от совершенства...
                В Николаевке находилась молочная ферма. Пока до неё ехали, Женя объяснял:
                - У нас большое хозяйство: несколько молочных ферм, одна свиноферма, рыболовецкая бригада, свой рыбоконсервный комбинат, курятник, винодельческий комплекс, около четырнадцати тысяч гектаров пашни: пшеница, рожь, подсолнух. Недавно стали рис выращивать. Сейчас собираемся ещё и подсолнечное масло выпускать. Ну, и колбасный цех открываем, про него ты уже знаешь.
                Я не смог скрыть удивления:
                - Как же ты за всем этим успеваешь?!
                - Главное – грамотно поставить рабочий процесс и заинтересовать людей. – Глубокомысленно изрёк Евгений. – Или как сейчас стали говорить – замотивировать на труд. Тогда можно любые горы свернуть. Хватило бы только сил и времени.
                Приехав на молочную ферму, Евгений о чём-то недолго поговорил с управляющим. Затем собрал рабочих в курилке и жёстко спросил:
                - Что или кто мешает вам найти воров? За два месяца уже три коровы украли. Почему не можете организовать нормальную охрану? Что нужно для этого с моей стороны?
                Рабочие, пятеро мужчин среднего возраста и девять молодых женщин, загалдели, перебивая друг друга:
                - Это не с нашего хутора, приезжие. Они ездят по всем станицам и воруют скотину не только на фермах, но и у селян. В нашем хуторе у бабки Маланьихи тоже корову украли. Свиней не берут. Вон – в трёх километрах совхозная свиноферма, вечно сторожа пьяные, ни одной кражи. Говорят, чеченцы, мы не видели, поэтому точно сказать не можем.
                - Понятно. Будем родную милицию подключать, а то и вас скоро украдут. Как тогда буду жить?! – Полушутя-полусерьёзно спросил Женя. – Принимаю решение: с сегодняшнего дня на вашей ферме организуем круглосуточный пост, Бог даст – поймаем жуликов. Теперь скажите – почему у вас молоко стало хуже по качеству? На дворе лето, травы немерено, а жирность упала на 3 процента. Вы что – коров перестали кормить? Или молоко начали бодяжить? Почему упал объём поставок? Давайте разбираться в причинах вместе...
                Выехав с фермы, Евгений связался с начальником районной милиции и попросил помочь с охраной фермы.
                - Поможет? – Засомневался я.
                - Поможет. Это в вашей Москве всё сгнило напрочь, без взяток шага не ступят, у нас милиция нормальная. Все же на виду. Да и росли мы со многими из райотдела вместе, в одну школу ходили. Могу подъехать после работы домой и спросить: «Что же ты, Вася, не успокоил моего рабочего Гришу, когда он за женой по всей станице гонялся?!».
                - А зачем они должны вмешиваться в воспитательный семейный процесс? Загуляла, небось, Гришкина зазноба или ещё что-нибудь в этом роде.
                - Опасно то, что мой рабочий Гриша, который трезвый и мухи не обидит, гонялся пьяный за своей женой на машине по всей станице и мог кого-нибудь ненароком задавить.
                - А она?
                - Удирала от него! А что остаётся?! Тоже на машине. Тут такие гонки были, что ты! Покруче, чем Гран-При Монако! А Вася не смог остановить. Поэтому я и был на него злой.
                - Не слишком ли ты высокого мнения о них?
                - О ком? О милиции? – Переспросил Женя.
                Я кивнул.
                - Так это же их первейший долг – помогать нам, - удивился вопросу он. – Я помогаю родной милиции, и не только благодаря налоговым отчислениям, кстати. Соотвественно, она должна меня защищать. Или ты считаешь по-другому?! Она это делает, в результате все довольны. У них высокие зарплаты, в станице больше только мои рабочие получают. Другой работы нет, потерять боятся, поэтому дорожат ею. Хотя это не главное, думаю. Да и потом – не забывай, почти все сотрудники милиции сами здесь выросли и заниматься самодеятельностью им просто совесть не позволит. Как ни странно, но это понятие – честь мундира, у них ещё есть.
                - Чем закончилась история с твоим рабочим? – Поинтересовался я.
                - Счастливым концом. Гришкиным. – Засмеялся Женя. – Помирились они и стали ждать третьего ребёнка.
                - Ты его, конечно, уволил?
                - Нет. Это тот редкий случай, когда работник – незаменимый. Он работает у меня главным агрономом. Может определить, что сажать, что не сажать, будет засуха или нет, какой сорт пшеницы даст максимальный урожай, если год будет засушливым или наоборот – дождливым. Я не знаю – от Бога это у него или как?! Самое интересное – он никогда не ошибается! Никогда!!! Получает очень высокую зарплату, но не зря. Прибыль от его деятельности – самая высокая в стране. Правда, - Женя скромно потупил глаза, - кое-чему я его научил, применяя нашу методику работы. Бывшую методику, конечно. Я научил его анализировать ситуацию по дополнительным признакам. Например, объяснил, как выглядят синоптические карты погоды и как на основании многолетних наблюдений составить прогноз на следующий год. Выражение: «Метеоролог ошибается только раз, но каждый день» - не более чем шутка, потому что толковый метеоролог практически не ошибается. Ну, и кроме этого, он успевает заниматься испытаниями новых сортов. В прошлом году вывел сорт пшеницы, позволяющий в наших условиях снимать два урожая, представляешь?! Это скороспелый сорт пшеницы очень высокого качества, не для фуража. Ну, и как я могу его уволить?! Да и пьёт он не часто, у меня вообще люди мало пьют, потому что пить просто некогда, все при деле. Правда, за эти гонки я его серьёзно наказал. – Женя не стал уточнять какое наказание понёс агроном, но подозреваю, что не маленькое.
                Следующей остановкой было огромное поле, без конца и края, на котором выращивался рис. Переехав через главный канал оросительной системы, мы оказались на рисовых чеках. Перед нами простиралась земля, будто сложенная из больших и малых квадратов, с валами и валиками, каналами и канальцами, с мостами и мосточками, со множеством сооружений различной величины. Я догадывался – сколько в это поле было вложено труда, прежде чем на нём стали прорастать белые зёрна!
                От безветрия в чеках стелилась едкая рисовая пыль. Медленно двигались вперёд комбайны. Когда же моторы захлёбывались от натуги, комбайны пятились назад, на мгновение замирали и вгрызались в валки с удвоенной энергией. Рядом шли люди и там, где не удавалось справиться комбайну, поднимали вилами тяжёлые стебли с метёлками.
                Найдя бригадира, Женя спросил:
                - Есть проблемы?
                Старший, плотный мужчина с обветренным небритым лицом и красными от недосыпа глазами, ответил, спокойно, не отводя взгляда:
                - Туманы достали, комбайнов не хватает, работаем на пределе.
                - Знаю, всё знаю. Сейчас все работают на пределе. После будем отдыхать и веселиться. Поговори с людьми, нужно поработать ночью.
                - Народ настроен по-боевому, но вечерние росы замучили. На подборе валков большие потери.
                - Понимаю, но рис нужно собирать сейчас, а то потеряем очень многое.
                - Также нужно несколько машин, комбайны простаивают с загруженными бункерами.
                - Где же их взять? – Вслух стал рассуждать Евгений. – Снять с подвоза комбикормов? Тогда там дыра получится, куры будут без кормов.
                Позвонил кому-то:
                - Сергей Петрович, мне нужны несколько машин, комбайны простаивают. Поможешь? – На том конце трубки ответили обнадёживающе. – Спасибо большое. А я тебе рыбки подброшу – пожирнее да потолще, - улыбнулся Кротов. – Ладненько, вот и договорились! Всё, жду.
                За день успели посетить все хозяйства, и везде Женя находил простые и эффективные решения, реально помогая своим рабочим. К вечеру я уже никуда не выходил из удобного огромного джипа и, перебравшись на заднее сиденье, откровенно подрёмывал, наслаждаясь прохладой, которую давал кондиционер. Действительно, на отечественном автомобиле много не «навоюешь» – по такой жаре ездить целый день – врагу не пожелаешь! Здесь Кротов был прав. Женя «замотал» меня так, что, едва добравшись после ужина до подушки, моментально провалился в сон.
                На следующий день состоялась свадьба его единственного сына Виктора с Любой, красивой кубанской казачкой из соседней станицы. Народу на свадьбе было очень много, столы ломились от разнообразных яств. Женя попросил меня помочь с организацией этого торжественного мероприятия, оставив за старшего, а сам умчался по своим делам, правда, периодически возвращаясь. Вместе с новыми Женькиными родственниками в очередное его появление, мы спрятали ключи от джипа. Женя не обиделся, кому-то позвонил и, сделав «ядерную накачку», отключил телефон. Махнув рукой, мол, гори оно всё ясным пламенем – свадьба сына дороже, присоединился к нам.
                Не было ни пьяных, валявшихся под столом, ни косых взглядов, ни пьяных разборок, бессмысленных драк, без которых, говорят, что свадьба не настоящая. Наоборот – всё было замечательно. Станичники уважительно относились друг к другу. Да и что им было делить, если почти все из них работали у Кротова?! Короче, свадьба удалась на славу. Душевно посидев до самого утра, гости не спешили расходиться. Утром пошли к реке встречать рассвет. Некоторые даже решили освежиться, хотя вода была уже достаточно прохладная.
                В заранее подготовленном месте Женя установил столы, на которых находились на металлических подносах несколько зажаренных гусей, обложенных печёными яблоками. Их, похоже, только что водрузили, и они, остывая, исходили ароматным паром. Рядом стояли разнообразные напитки, за ними на блюдах большими кусками лежали горки телятины, свинины, в тарелочках лежали аккуратно порезанные говяжьи языки, разнообразные салаты находились в больших глиняных мисках...
                Короче говоря, наступала вторая часть «марлизонского балета». Женя где-то раздобыл ключ от джипа и уехал, бросив нас на «произвол судьбы». Я тоже не смог долго находиться, побыл только до обеда, через несколько часов был поезд, до которого нужно было ещё километров сто ехать на такси и, поздравив в очередной раз молодых, потихоньку ретировался.
                Уезжая, попросил таксиста остановиться на несколько минут, пытаясь запомнить картину: над станицей развивалось огромное грозовое облако, разомлевшие от жары гуси в предчувствии дождя вытягивали шеи, шипели, похлопывали крыльями, словно уже плескались в тёплых лужах, станичный пастух, гулко хлестая кнутом, разводил по домам коров на дневную дойку. Приморившиеся станичники, сверкая косами и бурыми, как подгорелая хлебная корка, спинами, возвращались с сенокоса. При встрече молодых ударниц капиталистического труда они осанисто распрямляли плечи. Бабы-скирдовальщицы, с лицами, вымазанными простоквашей, и с бумажными наклейками на носах, шлёпали стройными босыми ногами по пыльной дороге, негромко переговариваясь и смеясь. Высоко в небе кружились степные орлы, выискивая добычу. Под ногами земля, родная, щедрая, без которой я не представляю своей жизни, и которую сейчас пытаются разорвать на части непрофессионалы с питерской пропиской в паспорте...