Огнеборец

 Посвящается всем пожарникам России.


 Лариса (или Лара, как вам будет угодно), неторопливо жевала кусочек колбасы, будучи погруженной в чтение очень интересной книжки. Перед ней был обширный стальной пульт с множеством экранчиков, рычажков, кнопок, торчащим перед ее носом микрофоном и пипочкой на возвышенности.
 Пульт пискнул, Лара покосилась на самый левый экран и продолжила чтение книжки, совмещенное с жеванием. Сообщения от поклонников молодую особу совершенно не интересовали, а вот похождения героя книги были, напротив, увлекательными.
 Паша играл в карты с Ромой. У Ромы были козырной туз и король этой же венценосной масти, а у Паши была какая-то мелочь. Проигрывать другу вот уже третий раз за полчаса Паше совершенно не хотелось, и он украдкой поглядывал на часы. Если бы вот сейчас начался обед, позорный конец партии можно было бы отложить, или вообще ее прервать. Рома ехидно улыбался - все-таки игра шла на щелбан. Его красная каска лежала у него на коленях, и он непрерывно барабанил по ней рукой, пока Пашка тянул время.
 

 Пульт перед молодой особой снова пискнул. Лара лениво покосилась на тот же экранчик, и внезапно ее длинная черная мордочка резко изменилась, а хвост за спиной превратился в восклицательный знак. Книжка полетела на пол, колбаса в мусорное ведро. Девушка потянула пипочку на возвышении и прильнула к микрофону.
 - Пожар на Малой Чугунной, 7. Категория А-7-6. Тревога!,- Ее лапа уперлась в маленькую черную кнопку, и здание пожарного депо огласил вой сирены.

 Паша улыбнулся - судьба была благосклонна к пожарнику. Карты для обоих исчезли, когда над дверью комнаты отдыха замигала красная лампочка и бархатистый голосок оператора Ларисы огласил инструкции.
 Код пожара А-7-6 означал что угрозы людям нет, возгорание на седьмом этаже и площадью не более 60 кв. метров. Каска мгновенно перекочевала с колен на бритый затылок Ромы.
 - Не надейся, Паша, вернемся - доиграем!, - пообещал другу пожарник.
 -Не сомневаюсь., - Друг кое-как натянул брезентовую куртку с красной полосой и сиганул по трубе на первый этаж депо.

 Красно-белые машины стояли мертвыми грудами железа. Впрочем, тетя Клава курила третью пачку сигарет за день, сидя на бочке из-под масла и оживляла эту картину.
 Лара работала королевой-оператором депо. На пожар должны были ехать одна "лестница" под управлением Понтона и две "простушки". Пашино место было в кабине "лестницы" около сурового деда, который по умолчанию считался начальником всей бригады, потому что управлял самой главной машиной пожарников.
 Понтон жил в кабине. Там у него висели картинки, маленькая икона, на приборной доске стыл недоеденный обед, а на коленях деда лежал шерстяной плед. Ходили слухи, что дед вылезает из "лестницы" только в туалет или пройтись за зарплатой. Балагурить, пить с коллегами пиво, спать - все происходило в кабине "лестницы". Понтон открывал дверь, даже слегка высовывался наружу, но машины не покидал. В этом была своя громадная польза.
 Едва Паша вскарабкался в высокую кабину, где уже блестел глазами Понтон, а Ромка ухватился за ручку позади этой кабины, машина ожила. Мигалки на крыше засверкали так же, как глаза деда, а оглушительное рявканье сирены заполнило собой все депо, заглушая даже корсарские вопли пожарников.

 "Лестница", как и всегда, выкатилась первой и помчалась по дороге, не дожидаясь остальных машин. У "простушки" номер один водитель едва заводил мотор, а вторая все-таки кое-как пробовала поспевать за Понтоном и его "ладушкой". Почему дед так звал свой огнеборческий агрегат, неизвестно даже ему.
 Небольшой затор на перекрестке для легковой машины не представлял трудности, а для длинной, но скоростной "лестницы" являл смертельную беду. Пока пожарники стояли в "пробке", на пожаре моги погибнуть люди, да и Понтон знал, что такое жить на двести кредитов в месяц.
 Откуда-то сбоку возник юркий милицейский мотоцикл. Водители живо прекратили свару, завидев разозленного постового. "Лестница" снова шуганула воробьев мощным "вяааау" и покатилась вперед. "Простушки"-таки успели пристроиться ей в зад, и колонна получилась весьма дружной. Понтон иногда ощущал себя полководцем, ведущим воинов в атаку на коне, а Паша и Рома в эти же моменты ощущали себя его оруженосцами.


 Из окна на седьмом этаже шел густой черный дым. Снаружи казалось, что там очень сильный пожар, но Паша прекрасно знал, что когда дыма много - пламени мало, и наоборот. Исключение составляли лишь топливо, краска и боеприпасы, но в жилом доме их быть не могло.
 Понтон затормозил так резко, что машина тяжело скрипнула от собственной инерции, а в нее чуть не вляпались обе "простушки", из которых на ходу выпрыгивали пожарники в красных касках, разматывая шланги и размахивая топорами, словно завоеватели Англии.
 Ромка выяснял у появившегося из толпа лейтенанта, есть ли внутри люди. Ответ был отрицательным, но лестница все равно зашипела сервомоторами, удлиняясь, словно антенна у телевизора. Волочь по лестницам длинный шершавый шланг отняло бы у огнеборцев слишком много времени, да и ломать дверь все-таки не хотелось.
 Около Паши топтался на маленькой площадке с удивительно прочными для их тощей натуры перильцами Росомаха. Почтенного возраста, белый, в черных пятнышках, он держал шланг, стоя позади Паши. Во время начала бега воды длинную брезентовую змеюку сильно трясло, а ронять его вниз Паша не хотел, поэтому они держали его вдвоем. Наконец окно с выбитыми жаром стеклами очутилось напротив них, и Росомаха гаркнул вниз матерную рифму. Такая у него была традиция, своеобразный заговор на удачное тушение.
 Шланг издал сморкающийся звук, пукнул выходящим воздухом и изверг в окно мощную струю голубой воды. Его трясло так сильно, что Паше показалось будто он держит крупнокалиберный пулемет. Вода разрывала пелену дыма, внутри квартиры раздалось шипение, и пожарники поняли что "попали" в источник огня. Через полминуты дым унялся, лестница припечаталась вплотную к стене дома номер семь, и внутрь ворвались корсары с пожарными топорами. Воду перекрыли лишь наружным вентилем на шланге.
 Посреди кухни стояло то, что некогда было газовой плитой. На плите торчала оплавившаяся кастрюля, пол вокруг плиты был выжжен, а подвесной потолок до сих пор капал жидким пластиком. Пахло там отвратительно.
 - Бытовуха. Фуф, славно справились!, - Рома и Паша хлопнули друг друга по ладоням в перчатках. Росомаха проделал с обоими тоже самое минутой позже, едва не оцарапав обоих ужасно длинными когтями. За них он и получил свою кличку.

 Через несколько минут колонна корсаров в брезентовых куртках катилась на своих грузовиках обратно в депо, на ходу размахивая касками и издавая дикие вопли. Каждому удачному выезду (удачными считались те, где не было трупов) пожарники радовались так же, как солдаты радовались победе. Мигалки Понтон не выключал, считая, что как полководец имеет право красиво возвращаться в депо с сознанием выполненного долга. Ромка считал, что некрасиво смущать лишний раз водителей огнями, а Паша любил прокатиться на "лестнице" с ветерком.


 Тетя Клава пила пиво, когда "лестница", согласно своей почетной, первой очереди, медленно и торжественно вкатилась в ворота депо. Тетя Клава смахнула пену с усов и поставила бутылку на бочку. Она подошла к "лестнице" и встала перед машиной, уперев руки в боки. Понтон помахал женщине-механику, та шутливо отдала деду честь и подошла к машине. Ромка и Паша слезли со своих мест, капая на пол водой с брюк.
 - Привет, тетя Клава!
 - Здрасьте, красны молодцы. Ну че стоите, марш отсюда! Обзор, паршивцы, загораживаете!, - тетя Клава почесала усы, достала из-за пояса гаечный ключ и стала обстукивать им небольшую тяжелую цистерну "лестницы". Если бы тетя Клава была Псом, она бы изогнула хвост вопросительным знаком. Но она была человеком, и ей пришлось чесать затылок в процессе проверки сохранности цистерны. Понтон уже успел слопать гамбургер и блаженно храпел на своем полководческом сиденье. Остальные водители завистливо поглядывали на дедушку, горестно вздыхая. Не было в депо машины в лучшем состоянии, чем "ладушка" Понтона.

 Паша и Ромка спустились, наконец-то, как приличные люди - по лестнице. От регулярных спусков по трубе брюки у обоих вытерлись и посветлели в довольно неприличном месте. Росомаха шел рядом с ними, зачем-то неся в лапе пожарный топор.
 - Пойдем, выпьем чего-нибудь?
 -Нет, братцы, я домой, меня Людочка ждет, - Ромка хитро улыбнулся., - Как-нибудь в другой раз.
 - Ну ладно. А ты, Паша, чего скажешь?
 Паша в ответ мечтал о сосисках с пивом. Вопрос Пса на пару секунд вывел его из нирваны, в которую пожарник уже успел погрузиться.
 - Э... Да чего я сказать могу... Блин, конечно же пошли!, - Паша наконец-то сообразил, что теряет, и огнеборцы направились в маленькую кафешку напротив депо. Темнело, и Зеленоград зажигал свои огни. Мимо столика, за которым уже в джинсах и адидасовских куртках сидели Росомаха и Паша, прокатился полный народу автобус. Люди и Псы разъезжались по домам после рабочего дня.

 Дом ждал Пашу необычной тишиной. Инна должна была быть дома, в жилище Паши должен был гореть свет и играть музыка. Вместо этого пожарника ждало на столе серебряное обручальное колечко и небольшая записка. Пашино сердце болезненно екнуло. Давно он уже начал замечать по вечерам легкую холодность своей жены. Он, слегка покачиваясь, подошел к низкому столику и развернул записку.
 Инна ушла от него и подала на развод.



 Утром Паша с грустью поглядел на пустующую половинку постели. Пожарник в глубине души полгода понимал, что так оно и должно случиться, что претензии Инны справедливы и обоснованы. Так ей будет лучше, а это было для Паши самое главное.
 Радиоприемник включился ровно в семь-пятнадцать. Он стоял на этой программе несколько лет без изменений. Паша открыл глаза и вдохнул свежий утренний воздух, ворвавшийся в дом через открытое окно.

 Москва - далёкая и таинственная,
 Башни из червонного золота-
 Холодные как лёд.
 Но узнай её поближе,
 Увидишь, в ней горит.
 Жаркий огонь!
 Казаки - хе-хе-хе - подымай стаканы!
 Наташа - ха-ха-ха - ты красавица!
 Товарищ - хе-хе-хе - за жизнь!
 Ваше здоровье, братцы!

 Старинная песенка, пришедшая в Зеленоград из загадочной Германии, согревала душу. В мечтах многих Москва была цветущим, славным городом, каким она была до 1950 года, а не пристанищем рейдеров и бандитов, окруженных лесами демонов и солдатскими заграждениями.
 Паша с усилием откупорил две бутылки минеральной воды и основательно ею напился. Завтрак разогревался в СВЧ-печке, а Паша аккуратно скреб подбородок бритвой, напевая какой-то вальс.
 В прихожей зазвонил телефон. Паша аккуратно вытер одну щеку полотенцем и подошел к трубке, все еще держа в другой руке бритвенный станок.

 - Алло. Лара? Доброе утро. Чего звонишь?
 -Паша, у нас запарка. Извини, но ты нужен.
 -Что, так плохо?, - Паша тут же посерьезнел. Просто так Лариса домой пожарникам звонить не станет.
 -Да, Пашка, у нас тут полный (тут девушка-овчарка добавила весьма неприличное слово). Все бригады на выезде, нужны еще люди.
 Паша со вздохом положил трубку и бросился смывать с лица пену. Он выключил печку, кое-как запер дом и бросился к метро.


 Понтон пыхтел в кабине, когда Паша буквально прыгнул в кабину "лестницы". В депо, не переставая, крякало "эй-эй-эй" сирены. "Лестница" была покрыта сажей и грязью, а по деду-водителю стало ясно, что за день машина побывала не в одном выезде.
 -Понтон, что тут за хрень твориться? Где Ромка?, - Паша нервно ерзал на кресле, наблюдая в зеркало заднего вида, как тетя Клава и Росомаха подтаскивают к машине шланг для заправки цистерны пеной.
 -Щас Лариска объявит по радио очередные новости, вот и узнаешь. Ромка в больнице., -хмуро пробормотал Понтон., - Погоди вешаться, легкое отравление газом.
 Депо огласил охрипший голос хвостатого оператора.
 -Пожар в НИИ топливных технологий, шоссе №69, зона L, строение девять. Код Р-6-12.
 Пашка молча побледнел. Горел военный институт, категория сложности пожара -высшая, шестой этаж, площадь возгорания более 600 кв. м, угроза людям.
 -ГОТОВО!, - усатая тетя Клава изо всех сил пнула "лестницу" по колесу, давая сигнал Понтону о том, что заправка машины окончена. Машина рявкнула сиреной и снова покатилась по наезженной дороге. Легковушек на улице было подозрительно мало, а мимо "лестницы" только что прокатилась "скорая помощь", в ту же самую сторону, куда ехали пожарники.
 Паша так и не успел спросить, кого Понтон взял вместо Ромки на "лестницу".
 - А, дед?
 -Каму я взял, больше никого не было.
 -Ого, видать, реальный пожар!
 Если в депо не было никого, кроме бухгалтера Камы, это означает что-то ну очень серьезное. Тут Пашка заметил, что и форма Понтона, и дед покрыты налетом черноватой гари. Дед скрипел зубами, яростно метая молнии на спидометр машины и выжимая из ее дизельного мотора все, что он мог выдать водителю.

 

 Внезапно солнце померкло, и "лестница" врезалась в плотную пелену темно-серого дыма, неизвестно откуда спустившегося на дорогу.
 - Дед, это что за фигня??
 -Надень противогаз!,- Понтон остановился и немедленно натянул кислородную маску.
 -А Кама как же? Ему тоже маска нужна!, - промычал Пашка из-под стекол противогаза.
 -Так он в ней в депо еще сидел. Мы сквозь эту долбанную завесу раз пять сегодня ездили, - проворчал дед., Говорят, утром где-то здесь крупный бой был, и один тупой танкист засветил из пушки прямо в нефтеперерабатывающую станцию. Сорок человек уже погибло., - Дед окончательно пришел в расстройство и вымещал свой гнев на педали газа у "лестницы".
 Окрестности института сверкали разноцветными огнями. Машины заполнили собой всю развязку дороги, а посреди перекрестка крутился внушительного размера танк, водя по лесу пушкой. То и дело из одной полоски дыма в другую шныряли милиционеры, спасатели, чумазые пожарники или врачи. Пострадавших отпаивали и отмачивали в стороне, на отдаленной лесной полянке. Туда их свозил открытый военный грузовичок. Понтон остановился и в кои-то века покинул свою кабину, желая узнать у ближайшего коллеги, где нужна помощь.
 Паша потел в противогазе, то и дело чихая и кашляя, а дым все сильнее заволакивал местность. Временами налетали порывы ветра, и тогда молодому пожарнику становились видны горящие строения, опрокинутые взрывами цистерны, и залитая горящим топливом площадка перед центральным зданием института, где были люди.
 - Так, я поговорил с одним хлыщом, сейчас будет совещание штаба. Ну и козлы, нет чтобы делать что-нибудь, эти уроды поливают все издалека своей водичкой! Да туда что воду лить, что пописать - все одна хрень - бесполезно!, - Понтон выражал явное недовольство плохой координации действий спецслужб., - Подъехал бы, да людей стали вытаскивать, да нет, мы взорвемся на этой нефти раньше чем ее переедем. Хотя..., - Дед хитро улыбнулся, содрал с себя противогаз и прильнул к старенькой рации. Ей было, наверное, столько же лет, сколько Понтону и "ладушке".


 От едкого дыма, пробивавшегося в кабину, Пашка стал такого же цвета, как и дед - абсолютно сизого. Где-то недалеко прокатилась автоматная очередь, а перед "лестницей" в сторону леса пробежал взвод солдат. Паша неодобрительно поглядел на новобранцев, дышавших ядовитым дымом абсолютно без защиты. У Псов подобный дым наверняка вызвал бы потерю обоняния до конца жизни, а среди солдат там и сям виднелись собачьи головы.
 -Хорошо хоть Росомаха остался тете Клаве помогать, а не тут нос портит.
 -Да, хоть это хорошо..., - Дед согласился.

 Через несколько минут около "лестницы" с адским скрежетом притормозила гордость депо - настоящий пожарный танк.
 Красного цвета, с мощным газотурбинным мотором в корпусе и огромными реактивными двигателями вместо пушки на башне, это по-настоящему боевая машина была способна за пять секунд потушить горящий бензовоз.
 Из танка высунулась закопченная личность в грязном противогазе. Она помахала Пашке, который немедленно покинул "лестницу" и заговорила голосом Ларисы.
 -Здрасьте, корсары. Ну, как у вас тут дела?
 -Лара?..Э.. А кто в депо остался?, - Пашка был очень удивлен появлением оператора на поле битвы с огнем.
 -Ментов туда посадила, все равно указания давать некому, а наш Огнеборец пылился. Ну мы его с тетей Клавой заправили всем, чем можно, и сюда приехали.
 Тут же и усатая механик выглянула из водительского люка. Понтон был явно обрадован увидеть старых сослуживцев около своей "ладушки".


 Через несколько минут была сформирована настоящая штурмовая группа из добровольцев. Их одели в специальные защитные костюмы, которые в избытке хранились в "простушках". Естественно, Паша вызвался в группу. Проход по горящим бетонным плитам должен был обеспечить Огнеборец, а штурмовая группа должна была войти в здание и вывести всех, кого можно.

 Пашка поглядел сквозь забрало шлема на махавшего ему из "ладушки" деда, и на мощный красный танк впереди. Огнеборец загремел гусеницами, набрал скорость и на полном ходу раздавил КПП института, проломил электрозабор и остановился перед стометровой полосой пылающего бензина и мазута. Реактивные двигатели на башне запели, набирая обороты, пламя стало пригибаться к бетону, и наконец танк двинулся вперед. Правый двигатель сдувал топливо с бетона, а к левому подавалась вода. Она распылялась струей газа в воздухе и охлаждала бетон, испачканный остатками топлива, освобождая для прохода двадцатиметровую полосу.
 За Огнеборцем шли пятьдесят людей и Псов в серебристых костюмах, поливая бока прохода из шлангов. "Лестница" и другие машины не могли проехать из-за жара - они бы попросту взорвались. Пожарников защищали костюмы, а танк - броня.
 у Пашки с носа капал пот. В забрало ему бил газ из двигателя танка, в затылок жар от взрывающегося по бокам прохода топлива, где-то сзади до сих пор стреляли. Это был настоящий ад, как для спасаемых, так и для спасателей.

 
 Когда танк выбил железные двери института, которые заклинило от отключения электричества, казалось, что внутри была только дымная пелена. Тем не менее, на пороге лежал без сознания охранник, а дым внутри института был совсем не такой уж густой, как снаружи. Пожарники начали выволакивать сотрудников и посетителей института отовсюду - из конференц-зала, из кабинетов, изо всяких дыр...
 Пожарный танк ездил туда-сюда по проходу, регулярно охлаждая бетонные плиты струей газа и воды. Паре военных броневичков удалось прошмыгнуть к институту, и пострадавших кое-как вывезли за пределы огненного кольца. Понтон все это время нервно курил в кабине "ладушки", ожидая своей очереди, которая никак не подходила.

 Пашка устало грузил в последний БТР последнюю отравившуюся девушку в белом халате и с длинным черным хвостом. Сколько же Псов сегодня заработали насморк на всю жизнь... Пашу слегка передернуло от вечного гайморита у полусотни людей. Внезапно девушка открыла глаза и что-то тихо прошептала. Пашка ничего не понял.
 - Что вы сказали? Повторите, пожалуйста!, - пожарник нагнулся к ней.
 - Там... Там мой сын..., - Девушка закашлялась и снова потеряла сознание. Пашка захлопнул погрузочный люк бронетранспортера и тот покатился по уже начавшим снова гореть плитам. Топливо для турбин Огнеборца было на исходе, и вскоре танку надо было заправляться.
 -Пашка, ты с ума сошел?, - крикнул ему один из пожарников, заметивший, что Паша снова схватил топор и ломанулся куда-то вглубь конференц-зала. Задымление усиливалось с каждой минутой.
 -Я сейчас!, - Паша исчез в дыму.


 Лара пыхтела и сопела, пуская молчаливые проклятия в недра Огнеборца. Девушке было очень жарко в собственном мехе, раскаленном от пожара танке и пожарной робе. Тетя Клара, впрочем, почему-то излишней жарой совершенно не мучилась. Лара с ожесточением дернула на себя левый рычаг, в сотый раз разворачивая танк. Тетя Клара снова повернула вентиль, подавая воду в левую турбину.
 -Лариска, вырубай правую! Иначе у нас бензин сейчас вообще выйдет и наши не смогут выйти!
 Лара выматерилась, но тем не менее турбину, сгонявшую топливо с плит, пришлось выключить. Тетя Клава смахнула пот с усов и проорала в микрофон громкоговорителя матерный приказ "всем кто не чмо поганое валить отсюда нахрен и побыстрее".

 
 Шестое чувство вело Пашу по задымленным коридорам, лестницам и кабинетам. Он не мог объяснить логически, куда идти, но так бывает у Псов и иногда людей на войне - просто знаешь, куда идти, и все. Паша встретил на пути закрытую дверь. Тяжелый пожарный топор и все то же шестое чувство разнесли эту дверь в щепки за три или четыре удара.
 

 На подоконнике, между двумя увесистыми горшками с поникшей от дыма геранью, стоял мальчик лет пяти или шести. Человек. Дыма в кабинете было относительно немного, и мальчик сделал самый правильный выбор - пока спину не жжет пламя, дышать относительно чистым воздухом снаружи.
 Когда дверь расселась на заготовки для лыж под тяжелыми ударами снаружи, Пете стало еще страшнее. Внизу, под окнами, был виден огненный круг, от края видимого пространства до другого, с пятого этажа прыгать было бесполезно, а в дверь вломился демон. Петя видел их на картинках, извечные враги людей и Псов, Теней. Вот сейчас напротив него стоял такой черный, матовый чемодан с топором в лапе.
 Чемодан внезапно заговорил по-человечьи. Петя заплакал.
 -Мальчик, иди сюда, мы должны выбираться отсюда!



 - Тетя Клава, вырубайте воду!, - заорала Лариса, прижимая черные ушки и вырубая водяную турбину., - Бензин вышел, сматываемся!
 Танк "Огнеборец" повернулся, пукнул гарью в сторону текущего топлива и укатился по разбитому КПП за территорию пожара.

 Парень орал и крестился, не желая поверить что Пашка не Тень, а пожарник. Тогда Паша сделал то, что ему оставалось - трижды перекрестился, дабы Петя убедился что он - не демон и не маньяк. К слову, если Тень трижды перекрестится - он погибнет.
 -Ну что, пацан, поверил? А теперь пошли отсюда!
 Мальчик охотно спрыгнул с подоконника в закопченные объятия Паши. Но в двери, по которой пришел сюда огнеборец, показалось пламя. Откуда-то с верхних этажей, видимо, из лабораторий, текла смесь горячих жидкостей. Лестница горела.
 - Вот я попал... Елки-палки, парень, что ж нам делать-то?, -Паша снял с себя тяжелые баллоны с воздухом. Попытка прорваться с одним сопливым огнетушителем могла окончиться хорошо для пожарника, но не для мальчика.
 -А давайте сядем в окно и будем звать на помощь?, - Петя не только перестал плакать, но и стал подавать вполне разумные планы спасения.
 -Давай... Похоже, это все, что нам остается., - заключил Пашка и высунулся в окно, прикидывая их шансы.

 Прыжок с пятого этажа на бетонные плиты означал множественные переломы и, скорее всего, смерть. Паша посмотрел по сторонам, и внезапно увидел очень удобный карниз. Бетонный "порожек" был шириной около пятнадцати сантиметров, и самое главное - его верхний край был наклонен почему-то не вниз, как обычно, а слегка приподнят вверх. Пожарник улыбнулся и схватил Петю подмышку.
 Пашка иногда занимался спортом, до того, как начал работать в пожарной охране. Он вполне хорошо умел держать равновесие, а в трех метрах от окна, вправо по карнизу, был виден красиво расположенный арматурный крючок, который оставили строители здания.
 Паша изо всех сил вцепился в мальчика так, что тот слегка пискнул, и пошел по карнизу. Горячая в некоторых местах кирпичная стена слегка жгла спину.

 Оказавшись около крючка, Паша смог осмотреться. Петя обеими ручонками уцепился за удобный крюк, и Паша смог отпустить его. Мальчик вполне осознавал всю серьезность происходящего, и старался помогать пожарнику изо всех силенок. Ветер шевелил волосы Паши - маску и шлем он оставил в кабинете. Все равно сейчас они только мешали бы им.
 Мужчины любовались пламенем, которое полыхало прямо перед ними в полусотне метров. Достать до них оно не могло - уклон шел по плацу от института в сторону ворот, и топливо медленно утекало к придорожному кювету. Там его уже ждал заправленный пожарный танк, пускавший клубы дыма из мотора.
 Время тянулось ужасно медленно, ноги начинали ныть. Петя, не смотря ни на что, не показывал пожарнику ни малейшего признака недовольства. Мальчик отлично понимал, что Паша делает все, что в его силах.
 - Мальчик, а я вот что подумал..., - Огнеборец слегка переставил ботинок и прижался поплотнее к теплой стене., - У тебя же мама вроде Пес?
 -Маму зовут Лизой. Она Пес. Ты ее видел?
 -Видел, Петька, сам ее отсюда вытащил. С ней все в порядке, не волнуйся.
 -Слава Богу, дядя Паша. А долго мы тут стоять будем?
 -Вот уж не знаю, Петя, честно тебе скажу. Так и будем, покуда другие что-нибудь не придумают.
 -Ладно, дядя Паша., - мальчик примолк, уставившись на высокое пламя мазута. Топлива на площадке осталось уже немного, большая его часть выгорела, зато пожар в здании усиливался с каждой минутой. Мимо пожарника и мальчика пролетел большой горящий кусок кровли, где-то бухнула взорвавшаяся канистра.


 Понтон ожесточенно кусал рукав брезентовой куртки. Штурмовики уже вернулись, и вывели из здания всех, кого смогли найти. Паша все не приходил к "лестнице", и дед начал волноваться. Когда танк покинул территорию пожара, и проход снова затянуло мазутом, Понтон уже третий раз за день - небывалое количество - покинул "ладушку" и побежал к штурмовикам, снимавшим костюмы и лившим на голову воду.
 Пашки среди них не оказалась. Понтон в ужасе метнулся к Ларе, вылезавшей из Огнеборца.
 -Ты Пашку не видела?
 В ответ овчарка устало покачала чумазой головой.
- А что, разве он не с тобой?
 -Да в том то и дело, Лариска, что он добровольцем пошел и я его не вижу!
 Лариса побежала пересчитывать штурмовиков, все еще зажимая под мышкой противогаз.
 -Сорок восемь, сорок девять... (нецензурная брань из уст очаровательной девушки), нету Пашки! Едрена вошь, неужели он там остался!
 Лариса злобно распушилась и накинулась на измученных пожарников.
 - Кто Пашу Васильева последним видел?
- Он куда-то внутрь пошел, я думал, он вышел с нами, -ответил ей какой-то совсем уж негровидный дядька.



 Пашка нервно покусывал губу. Он уже несколько минут назад заметил, что из окна на карниз капает какая-то горящая синеватым пламенем гадость. Капли падали все чаще и чаще, практически сливаясь в струйку, и собираясь в карнизе, как в желобе. Петя пока этого не заметил.
 Капли текли небольшой струйкой, а горящая синеватая гадость подбиралась все ближе и ближе к стоящим на карнизе. Наконец Пашка понял, что они или куда-то денутся, или попросту сгорят.
 -Петя, слушай меня внимательно!
 Мальчуган уставился на пожарника.
 -По карнизу с моей стороны идет огонь. Придется прыгать...
 -Дядя Паша, мы же разобьемся! Здесь двадцать метров!, - Петя открыл рот.
 -Иначе мы сгорим. Из обоих окон пламя по полторы тысячи градусов, а карниз сейчас тоже гореть начнет.
 Словно в подтверждение слов Пашки, в институте что-то взорвалось и здание основательно тряхнуло. Мужчины едва удержали равновесие.
 Паша подошел поближе к мальчику и тоже ухватился за крюк. До подтекания синей жижи осталось около двух минут.
 Пожарник посмотрел на наскучившую ему картину. Разбитый КПП, проломленный пожарниками забор, потухшие, но светящиеся от жара плиты плаца, огни на шоссе, и вездесущий дым...
 Гадость подобралась почти к ноге огнеборца. Пашка осторожно взял мальчика на руки, закрыл глаза и прыгнул.
 Земля разогналась как следует, и бетонная плита врезалась в него, словно скоростной экспресс. Пашка услышал хруст собственных костей, ощутил жар огня и заметил прущий прямо на него красный танк, перед тем, как утонуть в безмолвном черном океане забытья.
 

 Он услышал голос. Голос говорил кому-то, что кто-то еще спит после операции. Паша попробовал осторожно пошевелить пальцем. Это удалось ему, правда, не совсем легко. Голос стал тревожнее, к нему прибавились еще несколько.
 Они приблизились. Пахло лекарствами, спиртом и чистым одеялом.
 - Ну как, очухался, умник?
 Паша подумал, что знает говорящего.
 -Доктор, вы уверены, что он проснулся?
 -Да как же, только что пальцем шевелил.
 Пашка наконец-то разлепил тяжелые веки.
 Усатая тетя Клава стояла около Пашки и, тихонько хлюпая носом, смотрела на него. За ней стояла вся пиратская бригада - Понтон в каске, Ромка с перевязанной рукой, Росомаха в белом халате и еще кто-то.
 Пашка потихоньку чихнул.
 - Молодец, сынок, так оно полезнее. Дым-то весь быстрее и выйдет, - дед тут же повеселел.
 -А ну замолчи, старый... Пашке не до тебя сейчас..., - подала голос Лара из угла.
 -Балагуры, как там Петька-то?, - Пашка собрался с силами и заговорил.
 -Сидит с мамкой в соседней палате. Целые, здоровые, от сажи оттираются., - Понтон насупился., - Пашка, ты мужик разумный, поэтому придется сказать тебе сразу., - Дед на мгновение примолк, а Паша насторожился., - Короче, у тебя будут ножные протезы.
 Паша на пару секунд почернел от услышанного, а потом поверг всех в ужас своим смехом.
 - Лариска-монхатка, тебе помощник оператора не нужен?, - Пашка пожал будущей напарнице лапу.

 

 (с)Динго 2006