Алёша

Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
К 22 июня 2006г.

А Л Ё Ш А

По тем временам военным эта история – дело обычное. Сегодня же читающая публика едва ли поверит в такое. Однако было.
 ***
– Господи! И когда же она кончится, война эта проклятущая! Нет уже сил смотреть на этих искалеченных мужиков! – горестно растирая слёзы по лицу, причитала тётя Валя. Мой Никифор где-то пропал без вести. Бумагу прислали из части! Лида, а где девчонки - то?
– Пошли опять "пастушью сумку" собирать…Госпиталь уже сам принимает все травы. Вчера бинты стирали до ночи. Не голоси, Валя, и без того тошно. Найдётся твой Кочетков. Чай не иголка, солдат. Верить надо. Говорят, если веришь, не убьют. А? Ты как думаешь?
– Бумага - то командиром подписанная. Вот и не верь теперича…

Я слушала причитания моих родных тётушек, кроила верх-низ рукавиц, готовила посылку на фронт. В каждую клала записку «Дорогой боец Красной Армии! Бей фашистов! Рукавички эти мы для тебя сшили. Возвращайся домой скорее! Мы – дети школы города Чкаловска, что на Волге».

Поставив точку в очередном письме, я вдруг мысленно увидела, как незнакомый мне молодой солдат получил мою посылку, читает этот призыв и думает, что у авторов его должно быть хоть одно имя… И, я уверенно добавила к последней строчке « Нэля и Нюра Кустарёвы».

Из школы пришла учительница Павла Ивановна Шенурина. Взяв посылки, вздохнула: – Ну, как твоя спинка, Оля? Болит?
– Не сильно…Сидеть не могу…
– Надо было прыгнуть тогда. С той полуторки...Не разбилась бы…
– Страшно было. Я не успела понять, что случилось...
– Проклятый! Ведь видел он сверху, что в кузове ребёнок…А стрелял, фашист! Ну ты потерпи. Война кончится, в санаторий мы тебя отошлём…На море. Плавать полезно для позвоночника
– В Волге холодно…
– Да, на юге, в Сочи тепло. Вот туда и поедешь…
 ***
Дни мелькали. Жизнь продолжалась. Каждый был занят своим делом. Страна работала под лозунгом «Всё для фронта! Всё для победы!» А с фронта шли невесёлые сообщения. Опять наши продвинулись на столько - то километров …Заняли оборону на новом рубеже…Опять кому-то пришла «похоронка», опять голосили всей округой…

Чёрный круг радио на столбе возле почты красивым голосом вещего Левитана сообщал последние известия «От Советского Информбюро»…
Я складывала варежки в стопочку, когда услышала быстрые шаги. Почтальонка Дуся, промчавшись мимо нашего дома, заколотила кулаками в окно соседей:
– Ой! Телеграмма Кустарёвым! Вот, смотрите!

– Кому? Мне? – ахнула тётя Лёля, трясущимися руками хватая опасную бумажку. Перечитав её текст «про себя», глянув удивлённо на Дусю, уже в голос выдала драгоценные, хоть и непонятные строчки «Буду проездом госпиталя 20-го Алексей.»

Весть эта мигом разнеслась по городку. Радость передавалась всем как самая важная. С фронта! Живой! К Кустарёвым! Кто? У них же только девчонки. Солдата их родного на войне нет…

Из госпиталя прибежала вечно плачущая нянечка Вера: – Ни одной свободной койки нет! К себе его возьмёте?
– Да! Только бинтов принеси, Вера! Да, йоду пузырёчек!
– Ладно! Я мигом!
 ***
Но ни бинтов, ни капель не понадобилось. Поздно вечером в дверь Кустарёвых постучали. Нюрка и Нэлька, прикрывшись с головой одним байковым одеялом, лежали на железной койке, чуть дыша. Дрожали: «Ой, чо будет!».

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, худощавый парень невиданной красоты, в длинной офицерской шинели с кубарями младшего лейтенанта Красной Армии…Вешьмешок он держал левой рукой, правая в бинтах была подвязана к плечу.
– Драсьте! Я – Алёша! А где мои невесты?

Семья безмолствовала. Тишина в комнате взорвалась от закипевшего на керосинке чайника. Гость молча снял с него крышку, шагнул к кровати.

Дядя Ваня подскочил к нему своей старческой ухваткой: – Э! Парень, погоди! Тут ведь две девчонки - то. Вот угадай, которая твоя…

– Моя? А…Вон та, которая у стеночки, – бахнул парень, не успев разглядеть лиц девчонок.

Дядя Ваня поднял краешек одеяла. Из - под него на нас глядели огромные чёрные глаза 19-летней красавицы Нэльки:
 – Алёша! – выдохнула она, словно ждала парня всю жизнь и вот он пришел за ней..
 ***
Утром, оформив свадебные документы, молодые простились. Весь городок желал им счастья. Алёша снова уезжал на фронт…
 ***