Письмо мне из... турции!..

Ольга Янченко, из блокнота журналиста.

 Это случилось в августе 1993г. Давняя история, а тревожит меня до сих пор. Я чувствую себя виноватой в том, что не сумела ответить на крик о помощи человека из дальнего зарубежья. Да, как потом выяснилось, автор из Турции просил о помощи.
 
 Глянув на конверт, я удивилась - мне ли, потому что обратный адрес был не знаком. Приходили мне письма из США от моих бывших студентов, уехавших туда в командировки.
 
 Тогда, в 1993г. у меня не было ни малейших возможностей ответить ему, потому что сначала надо было письмо прочесть. Уж я помыкалась с этой неожиданной новостью не только по Минску, но даже далеко за ним. О том, что в Минске я могу обратиться в Посольство этой страны, мне и в голову не пришло.
 
 Обзвонила всех знакомых журналистов. Кто-то посоветовал обратиться в Торговую палату. Её сотрудники сказали, что турков настоящих в Белоруссии уже можно увидеть в их строительной фирме, но аж в г. Барановичах. Пришлось ещё мыкаться в поисках номера телефона этой фирмы.

И вот я звоню туда, чтоб согласовать время встречи и предмет разговора. На другом конце провода кто-то ехидно похихикивает. Слышен говор явно на турецком. Уж франсе, английский, а особенно немецкий у меня на слуху, различаю по нескольким словам. Слава Богу, турки строители согласны меня встретить.
 
И вот я уже мчусь к месту решения моей неожиданной проблемы. Целый час тащусь на электричке с ненужными мне остановками до г. Барановичи. Приехала! Рада. Наконец, как я думала, встреча с турками -- вот она!

 Но тут же разочарование -- местные жители сказав, что действительно, строители из Турции тут есть, но к ним надо ещё несколько километров проехать на такси...
 
 О, Боже! Но ведь это бешеные деньги и время к концу дня! И я опять кидаю себя в неизвестность, надеясь устроиться на маршрутку. Оказывается, что таковых пока тут нет, а добраться туда можно, если уговорить кого-то из частников. Но ведь это же риск -- незнакомый дядька за рулём...Однако соглашаюсь.
 
Едем. Мелькают сельские пейзажи. Время тянется неумолимо медленно. Вечереет. Я вся в волнении -- что-то меня ждёт в этом необычном путешествии! Щофёр загадочно молчит. Это пугает.
 
Наконец впереди мелькнул какой-то яркий незнакомый флаг на одноэтажном барачного типа здании. И шофёр заговорил :
-- Вот она, ваша фирма! -- тоже радостно с облегченным вздохом объявил он.
 
 Да, приехала я. Достав кошелёк, приготовилась к страшной цифре. Но шофёр назвал сумму втрое меньше мною придуманную. Спасибо вам, добрый человек!
 
Глянула в сторону помещения фирмы. О, меня уже ждут. Чуть ли ни весь персонал фирмы выстроился перед фасадом своего офиса. Все в чёрном, словно во фраках, парадном. Сами тоже, как жуки, чёрные, молодые, красивые.

 И, хоть я от долгих волнений, тяжкой дороги и неизвестности финиша этого похода была в состоянии почти шоковом, увидела на лицах встречающих меня неприкрытое разочарование...
 
 Мужики эти чернобровые, судя по моему голосу в телефоне, ждали молодую блондиночку – корреспондента. А тут из авто на них выглянула...
Да и выйти-то я сама уже не имела силы...Еле живая ( сколько же мне было тогда лет? 1993-й год, а я рождения 1933г.) Так, мне было ровно 60! Боже! Как я их разочаровала! Но это были джентльмены. Один из них подошел к машине, подал мне руку.
 
И вот я уже в холле этого офиса. Да, слово для меня новое - - офис! Оглядеться некогда. Идём в помещение. Усадили меня в большое, глубокое мягкое кресло. И даже угощение подали -- на тонком блюдечке ещё более тонкий стаканчик с чёрным кофе.

Мне сразу кинулась в глаза фигурка стаканчика: края его кверху расходились вширь, талия стаканчика наполовину тоньше верха, а низ - пузатенький, как тульский самоварчик - сувенирный. И ложечка серебряная с перевитой ножкой.
 
Да, угощение выглядело изящно, но явно не по- славянким меркам. Мне бы тогда драников в сметане да молока горячего. Однако надо было срочно начинать читку письма. Но тут выяснилось, что прочесть это моё загадочное письмо с их родины они могут, а пересказать по-русски нет..
 
 И тут кто-то из них вспомнил, что в штате фирмы есть таджик, знающий русский! Кинулись искать его. А за окном уже стемнело. И я вся опять ушла в состояние страха - как вернуться домой, ведь таксист мой уехал...Боже, взмолилась я мысленно, не оставь меня, Боже, в этой беде!
 
Таджика нашли. Тот взял конверт, повертел его, раскрыл и, водя по бумаге грязным толстым пальцем, что-то непонятно забормотал. А его коллеги все разом, перебивая один другого, по слову собирали из слов таджика нечто вроде сюжета. Это было похоже на подстрочник с турецкого на русском.
 
 Я пыталась хоть что-то записать, Но весёлые чернобровые ребята - -турки тараторили без остановки и смеялись чему-то. Наконец я взмолилась: - - Господа! Мне же надо записать дословное содержание письма! Продиктуйте его!
 
 И таджик смирился, заговорил по – русски, явно не с первой строчки автора письма:
 
-- И вот я, Осман Ари, из г. Мерсин, который в Туркие, предоставляю вам, ханум Олга, эту головную-головную боль.
 Мне 24 года. Я механизатор. Попал под винты комбайна.
 Он отрезал мне две ноги. Жена меня бросила.

И я сижу один и слышу радио "Свобода" говорит, что в Руси Белой есть женщина, которая помогает инвалидам.

Пришлите мне, ханум Олга, ваш журнал. Говорят, что в переводе на английский его имя "Хоуп" -- надежда.

 Я надеюсь, я жду его! И пишите мне своё письмо обязательно на турецком или английском языке!"
 
Я слушала это откровение ,еле успевала составлять фразы, писала, сидя в кресле. Получались какие -- то обрывки мыслей этого несчастного Ари.
 
 За окном уже совсем стемнело, когда я вышла из офиса турков- строителей. Силы почти покинули меня.
Мой старый, травмированный в июне 1941г. позвоночник кричал, стонал от боли.
 Я в полуобморочном состоянии выбралась из офиса, присела на скамеечке.

 А турки тут же забыли про свою необычную гостью, что-то весело затараторив, ушли в сторону другого здания. Я осталась одна в темноте, в неизвестном мне районе.
 
 Не помню, как я добралась до вокзала в Барановичах. О том, что было дальше, я расскажу в следующем материале.
Извини, читатель.
 ***